Екатерина Савина - Возвращение живых мертвецов Страница 5

– Вмиг домчим! – уверил он. – За пять минут будем на месте!

– Васик, только не гони, – попросила Даша, – хоть машина и не моя, но она такая…  что мне самой, наверное, очень неприятно будет, если ты влетишь в какой-нибудь  случайный фонарный столб.

– Я? – возмутился Васик. – Не построили еще такой фонарный столб, в который я бы  влетел! Я же водитель с… с… большим стажем…

– Употребления алкогольных напитков, – закончила за него я, – ты, Василий, и  правда, поосторожнее за рулем, а то… Мне бы не хотелось попасть в больницу. В то  время, когда мне назначена такая важная встреча. И насчет столба ты тоже зря говоришь  – кто месяц назад протаранил автобус с делегацией из Средней Азии?

– Так то ж я на другой машине был, – пояснил Васик, – и пьяный еще. А эти чурки  мне из окна махали тюбетейками и кричали – «салага», «салага…» Ну я и…

– Наверное, они тебе не «салага» кричали, а «салам», – предположила Даша, – это  у них такое приветствие – ничего обидного в этом нет. И незачем было автобус  калечить.

– Я не хотел автобус калечить, – сказал Васик, мягко сбрасывая скорость на  очередном повороте, – я хотел их просто того… попугать. А получилось. Ну, выпил  же я немного еще… А сейчас – уже другое дело. Сейчас у меня такая тачана, что я  и сам смотрю, как бы мне кто в зад не въехал. И не пью. Давно уже не пил…

– Сколько? – поинтересовалась Даша.

Васик минуту пошевелил губами.

– Двадцать два часа, – гордо объявил он, – со вчерашнего дня.

– Да, – сказала я, – это круто. Человека такой силы воли я еще никогда не  встречала.

– Смеетесь… – беззлобно откликнулся Васик, – смейтесь, смейтесь… А я вот покатаюсь  недельку на этой тачке и, может быть, вообще пить брошу. А как пить брошу… делом  займусь каким-нибудь… может быть…

– Не будем заглядывать в будущее, – сказала я, – между прочим, мы уже приехали.  Вон у того здания притормози – с чугунным козырьком над подъездом.

– Ого! – удивился Васик. – Я и не заметил, как мы приехали. И за дорогой почти  не следил – разговаривал. А точно по адресу… Это у меня подсознание сработало. Я,  наверное, прирожденный водитель. Или нет… Я, наверное, тоже, как и Ольга –  экстрасенс.

Даша довольно громко хмыкнула.

– Ну, может быть, и не экстрасенс, – легко согласился Васик, – и у нормальных  людей бывают всякие… паранормальные заморочки. Вот я как-то раз нажрался, в  ментовку попал, утром просыпаюсь на нарах в обезьяннике, а у меня в кармане куртки  непочатая бутылка водки! Представляете? И самое главное – совершенно непонятно,  как мусора не отобрали. Они же, падлы, всегда обыскивают. То бумажник, то  мобильник из кармана стырят… А уж на спиртное-то у них такой нюх…

– Тормози! – закричала я. – Прирожденный водитель! Ты же два квартала уже лишних  проехал!

Человек, который встречал Петра Ивановича у ворот дачи, был довольно высок,  очень грузен и темнолиц. Шапка грязно-серых волос, неряшливо растрепанных в разные  стороны будто бы сильным ветром, придавала ему удивительное сходство с привокзальным  бомжем – и только довольно дорогой спортивный костюм, мобильный телефон последней  модели, висящий на поясе толстяка и массивные золотые цепи на груди и запястьях  – говорили о том, что их обладатель человек весьма и весьма состоятельный.

– Валентин Валентинович, здравствуйте! – прокряхтел Петр Иванович, выбираясь из  своего автомобиля.

Грузный кивнул ему и проговорил тяжелым басом:

– И вам доброго здоровья, Петр Иванович. Как доехали?

– Нормально, – сказал Петр Иванович и оглянулся на шофера Витьку, который тоже  покинул автомобиль и теперь во все глаза смотрел на странного собеседника своего  босса, забыв о незажженной сигарете, которую он рассеянно перекатывал в пальцах.

– Машину-то… – проговорил Витька, – во двор загонять или как?

– Не нужно загонять машину во двор, – размеренно произнес Валентин Валентинович  и поскреб оттопыренным большим пальцем затылок под своей невообразимой шевелюрой.

– Почему? – удивился Витька.

– По кочану! – снова обернулся к нему Петр Иванович. – Совсем ты, Витька,  зарвался. Твое дело какое? Крутить баранку! Раз и навсегда запомни!

«Эге-ге! – замелькало в голове у шофера Витька. – А мой Иваныч-то нервничает.  Раньше никогда так часто не срывался. А оно и понятно, почему нервничает – ночь  на дворе, какая-то дача странная. Кругом – точно – ни одного человека нет  километров на десять. Что же это такое, дорогие товарищи, происходит? А уж про  его компаньона нового и вообще говорить не приходится – прямо бандюга. И рожа у  него бандитская и вообще…»

– Ты, давай-ка… дружок, – заговорил вдруг «бандюга», и Витька вздрогнул, поняв,  что тот обращается именно к нему, – садись обратно на свое место и уматывай.  Времени мало, и ждать, пока ты здесь отсвечивать будешь, я не собираюсь.

Шофер Витька от неожиданности открыл рот.

– Пе-петр Иванович! – выговорил он. – Как же это?.. А кто вас обратно повезет?

– Я отвезу, – не дав ответить Петру Ивановичу, сказал «бандюга».

– Пе-петр Иванович…

– Ну, чего тебе еще! – рявкнул Петр Иванович. – Сказали – вали в гараж!

– А как же?..

– Не понял, что ли?

– А как же Римма Михайловна? – договорил-таки шофер Витька. – Что я ей скажу,  если она мне позвонит и спросит, где вы?

– Куда она тебе позвонит – в гараж? – криво усмехнулся Петр Иванович. – Сиди в  гараже, жди меня. Домой не суйся. Я через несколько часов приеду…

– Но как же…

– Петр Иванович, – прогудел «бандюга», – как это вы сотрудников так своих можете  распускать? Мои подчиненные, не дослушав приказания, мчаться исполнять. А ваш…  Он так до утра будет мяться. Непорядок. Ведь мы же с вами договаривались –  только я и вы. И больше никого. Дело секретное.

– Я могу и здесь подождать, – угрюмо заявил Витька, – а вы в доме разговаривайте.  Я тут и подожду в машине. Чего мне в гараж-то ехать?

Петр Иванович побагровел от гнева и притопнул ногой.

– Слышь ты… – придушенным голосом заговорил он, – если сейчас же не свалишь  отсюда, завтра на хрен уволю. Понял, сволочь?

Шофер Витька колебался еще минуту – до тех пор пока «бандюга», которого Петр  Иванович называл Валентином Валентиновичем, не проговорил, разведя руками:

– Ну, это несерьезно, Петр Иванович. Если вы не хотите со мной никакого дела  иметь, так и скажите. Мне совсем не интересны подобные спектакли. В конце концов  я могу и в театр сходить… – тогда Петр Иванович скроил такую злобную физиономию,  что Витька решил больше не искушать судьбу и плюхнулся на свое место водителя, с  силой захлопнув за собой дверцу.

«Ну и хрен с тобой! – думал он, мчась обратно по пыльной проселочной дороге. – И  даже хорошо, что меня отослали. Если там чего не так, то – мое дело сторона –  меня не было и все… А Римме Михайловне все равно потом расскажу… Чтобы она ему  взбучку устроила, старому козлу. Потом расскажу, не сейчас – а то, если у моего  Иваныча сделка сорвется, он вообще меня – не то, что уволит, а убьет насмерть».

«Бандюга» Валентин Валентинович проводил взглядом уносящийся автомобиль и  проговорил, обращаясь к Петру Ивановичу, неуверенно озирающемуся по сторонам:

– Ну что же, дорогой мой, пойдемте, поговорим. Дело, которое я вам хочу предложить,  сулит просто баснословные барыши. Вы уж извините, что я такого туману напустил –  пригласил вас в безлюдное место, шофера вашего отослал… Но ведь обычно как – чем  меньше ушей, тем больше барышей. А? – он засмеялся, но тут же оборвал себя и заговорил  серьезно:

– Значит, суть нашего дела в следующем…

– Да-да-да… – поддакнул Петр Иванович, семеня за грузным «бандюгой».

Они подошли к костру.

– Ах, – неожиданно мягко вылепил губами «бандюга», – посмотрите, как искорки  пляшут в огне… На поленьях. А поленья треща-ат…

Петр Иванович глянул в огонь.

На встречу я попала вовремя. Без трех минут шесть я уже стояла перед дюжим  охранником, возвышавшимся над своей конторкой, как могучий утес над скованным  штилем морем.

– Вы к кому? – коротко спросил он, едва шевельнув губами.

– Гольдман Михаил, – сказала я, – президент фирмы «Спешл-авто».

Охранник приподнял белесые брови и, склонив голову, оглядел меня с головы до ног.  Потом оглянулся на пустынный коридор за своей спиной.

– Проходи, – усмехнулся он и провел огромной лапищей по рыжим усам, словно  только что проглотил кусок аппетитного горячего пирога.

«Странно, – подумала я, – что это он так себя ведет? Как деревенский ухарь на  завалинке. Он вроде не ухарь. Вроде охранник в солидной фирме. Смотрел на меня,  так словно облизывал – с головы до ног. Ну и тип… Даже не спросил у меня документы,  не позвонил осведомиться – я же все-таки к президенту фирмы иду, а не…»