Алексей Биргер - Смерть воды и огня (Богомол - 2) Страница 5

- Простите, а сами-то вы кто будете? - осведомился Игорь. Мне показалось, он с трудом сдерживает смех. Ситуация складывалась фантастическая, почти абсурдная.

- Студнев, - представился молодой человек, - Веня Студнев. Я... В общем, меня очень интересуют проблемы белой магии, и я пошел в ученики... или в послушники, или в добровольные помощники, по разному можно назвать... к Айдыну Бузюровичу. Да, сразу хочу сказать, что имя и отчество существуют у него для паспорта, а вообще он предпочитает, чтобы к нему обращались просто Акличаг, - тут, признаться мы с Игорем облегченно вздохнули. Прежде всего я выступаю его переводчиком, потому что по-русски он говорит не очень чисто, хотя понимает абсолютно все. Вообще-то, я музыкант, композитор. Но речь, как вы понимаете, не обо мне...

Мы поглядели на шамана. Как он вошел и сел, так и сидел не шелохнувшись, с бесстрастным лицом. Только его глаза зорко наблюдали за всем происходящим.

- Хорошо, мы слушаем вас, - очень серьезно сказал Игорь.

- Видите ли, Акличаг считает, что нам нужна защита, - проговорил молодой человек.

- Защита? - Игорь нахмурился. - От чего?

- От дурных людей, разумеется, - ответил композитор, музыкант и послушник Веня Студнев. И добавил после паузы. - Видите ли, Акличаг опасается, что на него может быть совершено покушение.

- Гм... - Игорь задумался. - Надеюсь, вы не обидитесь на прямой вопрос?

- Нисколько, - заверил Студнев. - Мы понимаем, что в данной ситуации любые вопросы уместны.

- Скажите, у вас есть конкретная доказательная база, что жизни вашего наставника что-то угрожает? Или вы целиком опираетесь на... ну, так сказать, видения или пророческие откровения уважаемого Акличага? Вы ж понимаете, что для нас, людей практических, это будет "две большие разницы".

- Мы бы не обратились к вам, если бы у нас не было доказательной базы, - серьезно и без всякой обиды ответил Студнев. - Мы не настолько витаем в заоблачных высях и не настолько погружены исключительно в прислушивание к духам стихий, как вам кажется. Хотя духи стихий тоже имеют к этому отношение, но об этом можно сказать дополнительно, если понадобится. Мы вполне умеем наблюдать и сопоставлять - возможно, даже больше, чем обычные люди. Так вот, он нашей доказательной базе можно говорить долго и много, а можно для начала описать её одним словом.

- Каким? - поинтересовался Игорь.

- Дурманов, - сказал Студнев. И примолк - по-моему, втайне наслаждаясь произведенным на нас эффектом.

Дурманов, известный бизнесмен, глава нескольких фондов и холдингов, был застрелен два дня назад. Это убийство наделало много шуму. Нас оно интересовало постольку, поскольку в силу характера нашей деятельности мы вообще интересовались информацией по любым преступлениям. Просто, чтобы, как говорится, набираться уму-разуму и извлекать какие-то полезные уроки, которые могли нам пригодиться на будущее. Впрочем, знали мы не больше, чем все. Дурманов был застрелен вечером на входе в тихий дорогой ресторанчик в районе Маросейки. Последнее время он нигде не появлялся без охраны, но тут, всем на удивление, охрану отпустил и даже за руль машины сел сам. По всей видимости, ему назначили какую-то очень важную встречу, на которой был нежелателен любой лишний свидетель. А если так, то эта встреча, несомненно, была ловушкой, и назначавший её ставил одну цель: выманить Дурманова под пули убийцы - или убийц.

Большинство журналистов придерживалось версии, что убийство Дурманова связано с арестом Пиньони. Лукино Пиньони, крупный итальянский мафиози, был задержан в Соединенных Штатах и выдан Риму. Он согласился сотрудничать со следствием и начал давать показания - в обмен на практически полное помилование и включение его в программу защиты свидетелей. А ему было, что рассказать. В числе прочего, он курировал "деловое партнерство" с Россией. Писали, что эти контакты начались ещё со времен Советского Союза, и что Пиньони многое может поведать о путях и судьбах "золота партии", которое утекало якобы для помощи итальянским коммунистам. Что здесь правда, а что досужие вымыслы, судить было трудно, но неоспоримым фактом было, что Пиньони в последние годы отвечал за связи с Россией. И одним из главных людей на московском конце этого мафиозного канала называли Дурманова. Дурманов начал с быстрой комсомольской карьеры, а в бизнес свалил ещё до августа девяносто первого года. Про его "особо тесные" отношения с итальянцами, в первую очередь, с Пиньони, и раньше мелькали упоминания в прессе.

Известно было также, что "коза ностра" или "каморра" (пользуюсь журналистскими терминами - возможно, это было ни то, ни другое) стала активно зачищать и обрубать все связи и контакты Пиньони. Обреченным можно было считать практически любого, вплоть до довольно высоко стоящих мафиози, на которых Пиньони мог показать, и которые, будучи арестованными, тоже могли "разболтаться". Убирали и тех, кто не слишком чисто вел дела своих легальных фирм, через которые отмывались и перекачивались деньги, и легко мог попасться на двойной бухгалтерии. А понятно, что вскрытая двойная бухгалтерия легко показывала, куда и к кому утекали колоссальные суммы... И Дурманов, со всех точек зрения, был первой кандидатурой на отстрел. Он считался не просто контактом, а ближайшим русским другом Пиньони - если, опять-таки, верить журналистам. И, кроме того, он в последнее время зарвался. Будто предчувствуя близкий конец, влезал в самые отчаянные авантюры, чтобы нахапать побольше, и не брезговал ничем. Разумеется, такой человек был слабым звеном, представлявшим большую опасность. А если он действительно мог поведать о перекачке денег, начиная с советских времен, то, конечно, одна мысль, что его могут однажды забрать в оборот, не только итальянских боссов заставляла нервно ерзать в удобных насиженных креслах. Хотя, судя по всему, Дурманов почитал себя неуязвимым и очень полагался на свои могучие связи, которые любым следователям врежут по рукам. Видно, он забыл, как поступают с неуязвимыми для закона, когда эти неуязвимые начинают становиться бельмом на глазу.

Вот, словом, и все, что мы знали. Но тут ещё надо было делать поправку на журналистские "накрутки" - ведь из громкого заказного убийства следовало выпекать такой "горячий" материал, который бы не остывал по меньшей мере неделю, и тут все средства хороши: намеки на связь и с делом Пиньони, и с "золотом партии", истерика "куда мы катимся и кто нами правит" и так далее. Раньше я глотал газетные и телевизионные сообщения с разинутым ртом, но, поработав в детективном бюро, во многом стал разбираться получше.

Как бы то ни было, одно лишь произнесенное имя Дурманова убедило нас, что ситуация и впрямь может быть серьезной.

- Да, это весомый довод, - усмехнулся Игорь. - А теперь, если можно, поподробнее. Как вы связаны с Дурмановым, что навело вас на мысль, что вслед за ним жертвами можете стать и вы. Но прежде всего - почему вы решили обратиться именно к нам.

- На последний вопрос ответить легче всего, - сказа Студнев. - Ведь вы филологи, из старой гуманитарной "тусовки". У нас много общих знакомых - в том мире, который вы, так сказать, покинули. Стоило мне заикнуться, что мне нужна консультация юриста, а лучше, детектива - и вспомнили про вас.

- Кто именно? - Игорь любил конкретность и точность.

- Такой Павел Медунин. Ну, ваш однокурсник, который сейчас стал таким известным журналистом. У него нюх на интересные темы, и, когда мы с ним познакомились - на радио "Русский стиль", куда нас пригласили, чтобы порасспрашивать о том, что такое шаманство, и заодно прокрутить мою новую "авангардную" музыку - хотя "авангардной" её можно назвать лишь условно, она опирается на старинные мелодии народов Тибета и Памира, обладающие совсем особым звучанием - а Медунин готовился к выходу в прямой эфир, с очередным скандальным обозрением по поводу последних громких дел...

- Понимаю! - Игорь рассмеялся не дав Студневу договорить. - Павлик впиячился в вас так, что не оторвешь, учуяв, что шамана и авангардного музыканта можно хорошо "подать" и "продать". Естественно, он готов был оказать вам любую услугу, лишь бы вы не ускользнули из его рук. Да, теперь понятно. Перейдем ко главному. Откуда в вашей жизни взялся Дурманов? Почему вы считаете, что его смерть может и вам аукнуться?

- В нашей жизни он появился очень просто, - ответил Студнев. Наверно, вам известно, что в числе прочего у Дурманова был такой фонд "Культура без границ". Насколько мы поняли, этот фонд в основном занимался тем, что предоставлял свои банковские счета для перевода и выплаты грантов, которые разные западные организации выделяли авторам интересных научных исследований и культурных инициатив, а также брал на себя оформление загранпаспорта и прочие хлопоты, когда вместе с грантом поступало приглашение в какой-нибудь европейский университет и культурное общество. Надо полагать, эти банковские счета, работающие в обе стороны, использовались не только для поддержки культуры, поэтому Дурманов так и держался за этот фонд... Неважно. Главное - мы получили два приглашения подряд. То есть, Акличаг получил, но, поскольку было известно, что я являюсь его постоянным сопровождающим, то в этих приглашениях был указан и я. Первое приглашение поступило из Англии, от Кельтского общества довольно известной научной организации. Нас приглашали в поездку по ряду мест Англии, Уэльса и Ирландии, связанных с древними магическими обрядами. Мы должны были побывать в Стоунхедже, на Скале Фей и ещё кое-где. Насколько мы поняли, Акличаг интересовал их как хранитель древней традиции, как носитель сознания, близкого к сознанию древних кельтских жрецов - друидов. Забегая вперед, скажу что компания в этой поездке подобралась очень разношерстная - вместе с нами путешествовали и индейцы Северной и Южной Америк, и японцы, и европейские специалисты по древним магиям - от норвежца до болгарина. Французский маг болтал на таком ядреном провансальском наречии, что никто не мог его понять, пока он не переходил на английский... А второе приглашение было из Вероны, на организованный Веронским университетом всемирный симпозиум по вопросам шаманизма...