Дональд Уэстлейк - Плата за страх Страница 5

– Это и есть Донлон? – спросил я.

– Да, полицейский, который тут ошивался. Это он. Донлон прошел мимо, даже не глянув в нашу сторону, направился к выходу, сказал что-то стоявшему там на страже патрульному, затем повернулся и пошел обратно. Судя по движениям и походке, он находился в хорошей форме, возможно, посещает гимнастический зал. На этот раз, возвращаясь мимо нас, он помедлил, посмотрел на Пэдберри, как бы припоминая его, и задержал взгляд на моей персоне. Затем остановился, изучающе оглядел меня и, казалось, собирался что-то сказать, но вместо этого прошествовал дальше. Я проследил, как он вошел в дверь, ведущую на лестницу.

– У меня от него мурашки по коже, – заявил Пэдберри. На это не было никаких причин. Мужик как мужик. И если от него исходило ощущение скрытой угрозы, то это было не более, чем маской, которую носят многие ребята из полиции, чтобы отвадить любопытных и злопыхателей, каких немало. Мне хватило одного взгляда на него, чтобы уяснить, чего ради он всю неделю здесь околачивался. Куш сорвать хотел, вот и все, у него это на лбу было написано.

Минуту спустя прибыли люди из морга. Они прошли мимо с двумя носилками, и это мне показалось странным.

– Для чего это? – спросил Пэдберри.

– Для переноски трупов, – объяснил я. – Но почему носилок двое?

Он поглядел на меня, широко раскрыв глаза:

– Почему вы меня спрашиваете?

– Ты сказал, что наверху никого больше нет.

– Верно, – кивнул он.

– Если там только один труп, – сказал я, – то зачем двое носилок?

– Откуда мне знать. Может, Терри разрезали пополам? Я покачал головой.

– Двое носилок – значит, два трупа, – возразил я. – Кто второй?

– Богом клянусь, – пробормотал он. – Богом клянусь, что без понятия. Вчера я ушел отсюда в два часа ночи. Сегодня вернулся в половине первого. Если туда кто-то поднялся, мне ничего об этом не известно.

– А сам ты сегодня там не был?

– Нет, сэр.

– У Терри были еще какие-нибудь подружки?

– Нет, сэр. Только Робин. И у нее тоже никого больше не было.

Снова показались ребята из морга, по два человека на каждые носилки. Лица их были безучастными, хотя руки явно напряжены.

Проводив их взглядом, я увидел, как в дверь вошел еще один человек в штатском. Проходя мимо, он вздрогнул, остановился, поглядел на меня и, нахмурившись, произнес:

– Митч?

Я поднял на него глаза и увидел знакомое лицо. Лет десять назад мы несли службу на одном участке. Я вспомнил, что его зовут Грег, но фамилию забыл.

– Привет, Грег, – поздоровался я.

– Ты на... – начал он и удивленно замолчал, оглядываясь по сторонам, словно ища кого-нибудь, кто мог бы объяснить ему, что к чему. Он, очевидно, вспомнил мою историю.

– Нет, частное лицо. Здесь проездом.

– Так-так, – протянул он, испытывая явную неловкость. – Давненько мы с тобой не виделись.

– Хорошо выглядишь, – ответил я по принципу “лишь бы не молчать”.

– И ты тоже. Ладно, мне нужно работать. – Он выдавил из себя улыбку и добавил:

– За это мне и деньги платят.

– Верно.

Грег отошел, и через минуту я увидел, как он разговаривает с двумя другими детективами. Они оба покосились в мою сторону, а затем наклонили головы, прислушиваясь к его словам.

Я догадывался, что он им говорит. Что я раньше служил в полиции, был детективом на одном из участков в верхней части города, до той поры, пока не застрелили моего напарника, производившего арест – арест, который получился не таким простым, как казался вначале. А застрелили его потому, что меня не оказалось рядом. А не подстраховал я его по той простой причине, что в тот момент, когда он умирал, находился в постели с женщиной, отнюдь не со своей женой.

Я закрыл глаза и, весь напрягшись, ждал, что произойдет дальше. Если бы я только остался дома! Не зря мне сегодня так не хотелось сюда идти.

– Что с вами? – спросил Джордж Пэдберри, не дав мне даже этого утешения – никого не видеть. Я открыл глаза.

– Все в порядке, – ответил я и увидел, как двое направляются ко мне – разговаривать...

Глава 6

Беседа оказалась не столь уж болезненной. О моем, прошлом они не упоминали, но по глазам было видно, что оно им известно.

Меня пересадили за другой столик, подальше от Пэдберри, и я рассказал им, как здесь очутился. Они начали выпытывать о прошлом Робин, и мне потребовалось некоторое время, чтобы убедить их, что я и в самом деле ничего о ней не знаю. Не то чтобы они мне не поверили, просто казалось странным, что родственники до вчерашнего дня были незнакомы.

Весь допрос занял не более десяти минут, и они попросили меня еще на некоторое время задержаться. Один из них поинтересовался:

– У вас ведь сегодня больше никаких встреч не предвидится?

– Нет, – ответил я.

– Мы к вам еще вернемся, – произнес он, и, поднявшись, они оба отошли.

Я сидел и курил, наблюдая за происходящим. Детективы и криминалисты продолжали сновать взад-вперед, поднимаясь наверх и возвращаясь. Входная дверь то открывалась, то закрывалась, слепя глаза ярким солнечным светом. Я еще пару раз видел Донлона, один раз – когда он беседовал с группой в штатском, среди которых был и мой недавний собеседник, и другой раз – когда он с двумя другими копами допрашивал Пэдберри.

Минут через пятнадцать ко мне подкатил тощий лохматый парень в белой рубашке с короткими рукавами и спросил:

– Что вы думаете?

– Я не думаю, – ответил я.

– Как я понимаю, это девчонка их убила, – сказал он. Я поглядел на него.

– Ты из прессы?

– Точно. Могу показать свою карточку. На входе меня пропустили.

– Я здесь ни при чем, – объяснил я. – Тебе, наверное, лучше поговорить с кем-нибудь другим.

Его губы растянулись было в ухмылке, словно я его разыгрывал, но, увидев, что это не так, он нахмурился.

– Так вы не наводчик?

– Откуда ты взял это словечко? Из комиксов? Он ткнул в меня пальцем.

– Вы коп, – заявил он.

– Ошибаешься. Что они там нашли наверху?

– Почему вы меня спрашиваете?

– Потому что не в курсе.

Он продолжал сверлить меня пристальным оценивающим взглядом, пытаясь раскусить. Наконец ответил:

– Пару трупов.

– Кого?

– Белого пацана и цветную девку.

– И что сие обозначает? – не отступил я.

– Расовое равенство, – ответил он. – Белый парень и черномазая искромсаны одним ножом. Как же так получилось, что вас держат здесь, раз вы не полицейский и ничего не знаете?

– Попал ни за что ни про что.

– Вы что – в этой шараге с самого начала?

– Нет.

– Если не от вас, то я все равно узнаю от кого-нибудь другого.

– Вот и займись этим.

Я знал, что препираться с ним бесполезно, но ничего не мог с собой поделать. Меня не тянуло опять выкладывать всю свою подноготную. И потом, он и в самом деле все равно меня расколет – теперь шила в мешке не утаишь. Я уже попал в газеты, когда меня вышвырнули из полиции, а если теперь это убийство придется им по вкусу, то репортеры копнут и прошлое, чтобы собрать все грязное белье. Что ни говори, для прессы кусочек действительно лакомый.

Откуда взяли этот труп негритянки? Хотел бы я расспросить Джорджа Пэдберри о черных подружках Терри Вилфорда, бывших и настоящих, но нам вряд ли позволят снова пообщаться. И потом – какая разница? Я просто продолжал по старой привычке вникать в детали, вместо того чтобы поставить на прошлом точку.

Как странно – ощущать себя зрителем, а не участником спектакля.

Репортер задал мне еще пару вопросов, но стоящих ответов так и не дождался и наконец от меня отвязался. Я видел, как он вступил в разговор с парой в штатском на кухне.

Через несколько минут мой недавний собеседник снова подошел ко мне и заявил:

– Пока что это все, мистер Тобин. У нас есть ваш адрес, возможно, мы с вами свяжемся. Вы никуда не уедете?

– Нет, – ответил я. – Буду в городе.

– Спасибо вам за содействие, – сказал он. Но по его лицу, глазам и голосу ничего нельзя было прочесть.

– Пожалуйста, – последовал мой ответ.

Я поднялся и вышел на яркий солнечный свет, а репортер успел тем временем щелкнуть меня. Видимо, он решил, что я – один из тех, кто занимается расследованием.

На тротуаре полукругом стояли, обливаясь потом, зеваки. Большинство было в солнечных очках, и хотя все они изнывали на солнцепеке, но упорно не желали расходиться. Я протолкался сквозь толпу и зашагал к углу Шестой авеню и Четвертой улицы, чтобы уехать подземкой до Куинса.

В дверях меня встретила Кейт со словами:

– Ну как?

– Плохо. У нас есть холодный кофе?

– Могу сделать. Пошли в дом. Что случилось? Мы прошли на кухню, я сел на то место, где накануне сидела Робин, и, пока Кейт делала кофе, рассказал ей обо всем. Она слушала молча и только раз прервала меня восклицанием: “Ах, Митч!” Как будто это меня ей было жалко.

Когда я закончил, зазвонил телефон. Кейт пошла в прихожую и, вернувшись, сообщила:

– Это репортер. – Голос ее звучал обеспокоенно.