Смерть под старой ивой - Николай Иванович Леонов Страница 5

отвечали, что ничего не видели, не слышали и не знают. Оперуполномоченный, конечно, понимал, отчего народ безмолвствует. Как-никак самое настоящее убийство. А вдруг и вправду мафия? Скажешь, а потом и сам ляжешь под той же самой старой ивой. Нет уж, лучше промолчать – целее будешь. Но, с другой-то стороны, как следствию обойтись без свидетелей? Без них никак нельзя. Оттого и приходилось сыщику и участковому обходить один деревенский дом за другим и задавать их обитателям однообразные вопросы. Не видели? Не слышали? А может, о чем-то догадываетесь? А догадки-то откуда? Из каких таких источников?

И только в тридцать каком-то по счету жилище оперуполномоченному повезло. В этом доме обитала одинокая старушка – сухонькая и подвижная, какой и полагается быть деревенским старухам.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался сыщик, остановившись на пороге. – Войти в дом позволите?

– Добрым людям всегда рады, – традиционно по-деревенски ответила старушка.

– Человек-то я и вправду добрый, – входя, сказал сыщик. – А вот только дела у вас в деревне творятся недобрые. Оттого-то я к вам и пришел. Думаю, может, чего подскажете?

– А ты тот самый, который шарил у покойника по карманам? – поинтересовалась старуха. – Я-то видела сегодня утром. Вроде как и вправду ты… – По исконно деревенской традиции старуха обращалась к сыщику на «ты», тем более по виду он годился ей в сыновья, а может, даже и во внуки, так что молод еще, чтобы «выкать».

– Я, бабушка, я, – покорно согласился сыщик. – Что поделать – работа у меня такая.

– А все равно – покажи документ, – потребовала старуха. – А то ведь оно всяко бывает. А вдруг ты все же не полицейский, а мафия!

Сыщик протянул старушке удостоверение. Она внимательно его рассмотрела и даже ближе к лампе поднесла, чтобы лучше видеть.

– Вроде как похож, – заявила она. – С тем, который на фотографии… просто-таки одно и то же лицо! И печать имеется… И вдобавок на сынка моего младшего очень походишь. Он тоже в городе. А потому, может, ты и не мафия…

– Полицейский я, бабуля, – улыбнулся Семен Лежаков. – Сыщик. Честное слово! Вот, раскрываю убийство.

– А от меня чего тебе нужно? Или, может, ты думаешь, что это я его убила – топором-то по голове? Ну, или камнем. Может, оттого ты ко мне и пришел, что считаешь меня душегубицей?

– Нет, мать, не думаю и не считаю! – уже совсем открыто рассмеялся оперуполномоченный. – Но, может быть, вы что-нибудь видели, слышали или знаете? Ведь надо же найти убийцу, как вы думаете?

– Надо-то оно, конечно, надо… – в раздумье проговорила старуха.

И тут опер вдруг почуял, что вот оно! Бабуля явно что-то знает! И если к ней найти правильный подход, то она скорее всего будет первым свидетелем в деле. Иначе говоря, той самой ниточкой, потянув за которую распутаешь весь клубочек.

– Звать-то вас как? – участливым тоном спросил оперуполномоченный.

– Татьяной Никитичной, – ответила бабуля.

– Тяжелая у меня работа, Татьяна Никитична! – вздохнув, жалостливо сказал сыщик. – Неблагодарная. И начальство строгое. Да… А самое-то плохое – преступники. Убийцы всякие… Ага… Вот говорю я с вами, а сам не знаю: может быть, он завтра и меня, как того человека, который под ивой… А что, запросто! Я ему – руки вверх, а он меня – камнем! Бывали случаи, как же… А у меня – мама. Вот как, к примеру, вы у своего сынка. Сына-то как звать?

– Сашей его звать. Александром, – ответила старуха.

– Вот видите – Александром. А мою маму, между прочим, звать Марией Карповной. Тяжкая у меня работа, что и говорить! Так что вы уж скажите, если что-то знаете…

– Видела я его, – после некоторого молчания сказала Татьяна Никитична. – И не только видела, а и наблюдала. То есть как его выволакивали волоком за ворота.

– Кого видели и наблюдали? – мягко, но настойчиво спросил сыщик.

– Убитого этого… то есть когда он еще был живой. Да его, я мыслю, многие в деревне видели. Только вот не скажет никто. А я скажу. Потому что уж больно ты похож на моего сынка Александра. Он тоже в городах… Ты его, случайно, там не встречал?

– Нет, – развел руками оперуполномоченный. – Город-то большой, сами знаете. Как в нем всех заметить? А когда вы его видели и наблюдали – убитого? Где? При каких обстоятельствах?

– Да ты садись, – указала Татьяна Никитична на стул. – А я уж расскажу, как дело было… то есть что я видела, слышала и наблюдала.

И она рассказала. Случилось это позавчера вечером… ну да, точно, вечером, потому что было уже темно. А у Татьяны Никитичны, надо сказать, есть гуси. Причем такие дурные гуси, что не приведи господь. То есть они почти никогда не возвращаются домой ночевать, и Татьяне Никитичне всякий раз приходится их разыскивать и по всей деревне, и за деревней, и, случалось, даже в лесу. Уж такие это беспутные гуси!

Ну так вот. Позавчера эти невыносимые гуси опять не вернулись домой. А уже темнело, и Татьяна Никитична пошла их искать. И нашла аж в самом дачном поселке, где проживают заезжие из города люди. И погнала их гурьбой домой – гусей, понятное дело, а не заезжих городских людей. Тех людей, надо сказать, в поселке никого и не было, потому что больше приезжают на свои дачи по выходным да по праздникам. А позавчера, как известно, был будний день – так откуда бы им взяться, тем городским людям?

И вот гонит Татьяна Никитична своих беспутных гусей, а во всем дачном поселке – хоть бы один тебе огонек! Тьма непроглядная! И лишь в одном-единственном доме и вокруг него горели яркие огни – уж такие яркие, что просто нестерпимо посреди тьмы. А живут в том доме…

– Вороновы! – неожиданно даже для самого себя перебил старушку сыщик и удивился вдруг снизошедшему на него просветлению. – Вороновы их фамилия!

– Кажись, так, – с некоторым удивлением произнесла Татьяна Никитична. – Да ты, милок, и без меня все знаешь…

– Нет-нет! – горячо уверил ее оперуполномоченный. – Я знаю только, что Вороновы, да и то не знаю, а догадываюсь, а из того, что вы мне рассказываете, – ничего! Вы говорите, говорите!..

Ну и вот. Дом Вороновых сиял множеством огней, что в окнах, что во дворе. И, кроме того, там слышались чьи-то громкие голоса. Признаться, это обстоятельство Татьяну Никитичну удивило. Вроде бы будний день, а дом сияет всеми огнями. Впрочем, какое ей дело до чужой жизни? Значит, так оно надо, что дом сияет в будний день. У всякого человека – свои собственные дела.

А маршрут Татьяны Никитичны вместе с ее непутевыми гусями пролегал аккурат мимо вороновского дома. И вот, значит, как только