Тайна старой усадьбы - Андрей Анатольевич Посняков Страница 5

– Тьфу! – Катя махнула рукой. – Вот не можешь ты без ехидства! Ну, пошли.

– Стой, – вдруг напряглась Колесникова. – То есть как это – пошли? Ты, значит, Брижит Бардо, а я – в трениках да в старой майке? Не-е… Точно домой зайду. А то как-то…

– Да, как-то не очень выходит… – подумав, согласилась Мезенцева. – Ладно, к тебе так к тебе. Зайдем.

Совсем недалеко жила Женька Колесникова, да и весь городок был не особенно-то велик. Промкомбинат, молокозавод, колхоз, леспромхоз, больница. Еще – на самой окраине – училище механизаторов, а напротив – две школы. Новая – кирпичная, просторная, светлая, и старая, деревянная – рядом, на холме. В старой до сих пор учились начальные классы – в новую все не помещались. Напротив новой школы также располагался и интернат – для тех, кто уж очень далеко жил, по таким жутким дырам, куда и автобусы-то не ходили.

– Ну… зайдешь? – Женька остановилась у калитки.

Подружка покрутила головой:

– Не. Я тебя тут подожду, на лавочке. Только ты побыстрее.

– Кто бы говорил-то?

Женечка долго не задержалась – коли на прогулку, так уж ясно, чего надеть. То же, что и в клуб, особого-то выбора все равно не было. Не в школьной же форме идти? И не в трениках.

Забежав в свою комнату, девушка распахнула шкаф и быстро переоделась… Белая узкая юбка длиною… нет-нет, не мини, пусть самую малость, но подлиннее. К юбке – светло-голубая нейлоновая блузка с короткими рукавами, сильно напоминавшая мужскую рубашку, – предмет зависти всех девчонок школы! Еще бы – настоящий нейлон! В тон блузке – гольфики, такие же светло-голубые…

И – широкий белый ремень с большой золотистой пряжкой! Шик, блеск, красота!

Юбку и гольфики покупали вместе с сестрой в Риге, блузку привез из плавания муж сестры, старпом. Заграничная! Еще и в меру плотная – не слишком просвечивает, не надо майку поддевать – жарко. С лифчиками для Женькиной груди были проблемы – такого размера просто не выпускали, приходилось ушивать большие – смотрелось это плохо, а носилось еще хуже. Так что лучше без ничего – вот так…

Глянув в большое зеркало в дверце шкафа, Женька осталась довольна. Причесалась, подумала еще расстегнуть на три пуговки блузку… Расстегнула на две, чтобы поскромнее. Да, на две – пожалуй, вот так… Или все-таки на три? Ладно, там, по пути, видно будет…

– Ух ты! – заценила подружку Катерина. – А очки-то что, забыла?

– Ой…

Так вот и пошли под ручку по центральной – Советской – улице в направлении автобусной станции, «на площадь», как говорили в городке. Там можно было срезать путь – пройти к Дому пионеров через стадион и клуб… ну и лесочком немного, так сказать, по козьей тропе.

Появление модно одетых подружек, конечно же, не осталось незамеченным – проезжавший мимо лесовоз – солидный «ЗИЛ-157» с прицепом-роспуском – едва успел притормозить на повороте, молодой водитель засмотрелся на девушек…

Отъехавший от автостанции междугородний автобус – серебристый, похожий на огромный дирижабль «ЗИЛ-127» – притормозил, посигналил… Усатый шофер в форменной фуражке и белой рубашке с галстуком, высунувшись в окошко, помахал девчонкам рукой.

– На дорогу смотри! – Катя, усмехнувшись, помахала в ответ.

– Катька, очки сними! – вдруг напряглась Женька. – Вон бабуси с остановки идут…

– Здрасте, тетя Лена! Баба Матрена, здравствуйте!

– И вам, и вам здравствовать…

– Ой, какие девочки-то красавицы, ой…

– …Курвищи, тьфу! И куда только родители смотрют? А еще, поди, комсомолки!

Хорошо, очки снять успели… А то бы еще в шпионки записали – запросто.

Последние слова подружки, конечно, не слышали… Впрочем, догадывались. Ну, ругаются бабули на молодежь – и что? Не сталинские времена нынче и не этот чертов… волюнтаризм!

Ведь как все же здорово было пройтись по городу – молодым да красивым! Все встречные мужики шеи свернули! И пусть потом их могут разобрать на комсомольском собрании, «поставить на вид», зато сейчас – как славно, как радостно-то! Как прекрасно вот так идти, ловя на себе восхищенные взгляды, радовать весь мир… и себя!

В школу, конечно, ходить в таком виде было нельзя, даже на вечера и прочие там «огоньки» да собрания. Хотя за внешним видом учащихся здесь, в провинции, следили не так строго, как в больших городах. Кто-то ходил в форме, а кто и нет – жили-то еще бедновато, далеко не каждый мог себе позволить школьную форму купить, особенно если семья многодетная, а такое сплошь да рядом.

С распущенными волосами и даже с каре в школу тоже нельзя. Женька хвостик завязывала, Катерина – косы, а многие – еще по старым временам – жиденькие «бараньи» рога-косички. Мальчишкам легче было – в парикмахерской полубокс или, там, полечку, сделал и ходи себе. Да и форма у них куда удобнее – у кого была. У девчонок же – совсем другое дело. Как царские гимназистки ходили – платье полушерстяное коричневое, неудобное – жуть! Жарко, ноги все время чешутся, еще и каждый день воротнички-манжетики отпарывай, перестирывай да обратно пришивай – вот прямо больше делать нечего! В младших классах это все мамы делали, а класса с пятого уже сами… Еще и передник этот дурацкий – к чему?

Что же касаемо губной помады… Ну, тут не каждая старшеклассница осмеливалась даже на танцы в клуб! Соседи, не дай бог, увидят, родителям донесут… Ну а в школе с такими модницами вообще разговор короткий – половой тяпкой по губам и шагом марш в уборную – «все это позорище» смывать! То же самое касалось и туши для ресниц.

– Слышь, Жень… – Миновав площадь, Катерина хитро глянула на подружку. – Давно спросить хотела. У тебя с Алексом как? Ты это, извини, если что…

Алекс – он же Алексей (Леха) Кошкин, известный озерский стиляга, учился двумя классами старше и по Женьке – все знали – вздыхал, постоянно снабжая ее самодельными пластиночками на рентгеновских снимках, «на костях». А может, и не вздыхал, может, ему просто нравилось с Колесниковой общаться: та тоже музыкой увлекалась, а «рыбак рыбака видит издалека».

Именно через Алекса Женька познакомилась не только с многочисленными рок-н-роллами, но и с «Битлз», и теперь частенько напевала «Э тест оф хани» и «Айлл фоллоу зе сан» – вот уж привязались песенки! В свою очередь, именно Женя давала послушать Алексу джаз и «французов», и не только выпущенного в СССР Ива Монтана, но и то, что в Союзе не выходило: Генсбура, Франс Галь, Франсуазу Арди. Все это богатство в виде маленьких, с большой дыркой, пластиночек для музыкальных автоматов привозил