Лидия Ульянова - Размах крыльев ангела Страница 50

– Какой там известной, просто училась у настоящего художника, у знаменитого…

Маша собиралась уже было рассказать Саше историю знакомства прабабушки с самим Шагалом, но подруга перебила:

– Слушай, а у вас в семье фамильные реликвии есть? Как в старых семьях, которые по наследству передаются? Там ложки какие-нибудь или серьги, например? Во, бриллианты!

– Бриллианты! – рассмеялась Маша. – Наши фамильные бриллианты сразу после революции были отнесены в Совет народных комиссаров и сданы большевикам. Мне бабушка рассказывала.

– Неужели ничего себе не оставили? – не поверила Саша. – Всегда же оставляют самое дорогое, на черный день.

– Да не знаю точно, может быть, и оставили что-то по мелочи, но в войну все на продукты поменяли. А я, когда старенькая стану, буду внукам прабабушкины рисунки передавать, лет сто пройдет, и их можно будет фамильными реликвиями называть.

И Саша снова оседлала любимого конька:

– Так что, ты так за целый год никого себе не нашла? Машка, ты ж молодая, а живешь как бабка старая. Такая девка, при квартире, при машине, бизнес свой, они что, мужики, совсем у вас тут малахольные? Что им надо-то? Ну хоть кто-нибудь-то у тебя есть? Хотя бы так, для здоровья?

– Ой, знаешь, привязался тут один, просто прохода не дает. В магазине познакомились.

– А ты?

– Я? Не знаю. Он, наверно, хороший. Красивый такой, и ухаживает так красиво, и обеспеченный. Но он мне, понимаешь, очень Македонского напоминает. Мы когда с Македонским познакомились, точно так же все начиналось. Он даже внешне на него похож. Брр! Нет, не могу.

– А какого тебе надо тогда?

– Какого? – Мария задумалась, мечтательно выдала:—Я бы хотела такого, чтобы полная противоположность Македонскому была. Чтобы не верста коломенская, а нормального среднего роста, не спортсмен накачанный, а наоборот, чтобы не блондин, как Саша был… Да это все не главное, а главное, чтобы никаких «тем» у него не было, ничего бы не «замучивал», чтобы обычным, нормальным делом занимался. Вот какого я хочу.

– А этот твой, друг детства?

– Саш, да у него же жена и сын. Он мне просто друг, и все. Даже не друг, так…

– Да, жена… Нет, женатый – это не вариант, с женатыми не связывайся. Наобещает с три короба, а от жены не уйдет никогда. А если и уйдет, это нехорошо чужую семью разбивать.

Слышать от Александры такие высокоморальные поучения было Маше странно, слишком хорошо она изучила ту за пять лет, но и напоминать о былых грехах подруги не хотелось.

– И еще, знаешь, мне же придется, если я с кем-то познакомлюсь, Мише его показывать, а я не хочу…

– Понятно. Значит, друг детства наш «сам не гам и другому не дам»? Ты что, Машка, с дуба рухнула? Кто тебе сказал, что ты должна кого-то кому-то там показывать?

– Я Мише обещала…

– Больная на всю голову, – поставила диагноз подруга. – Мало ли кто кому чего обещал! Обещать не жениться! Ты, моя милая, не вздумай даже ему никого показать! Наперед скажу, что ему никто не понравится. Что-то подозрителен мне твой дружок. Или ты что-то темнишь.

Маша не темнила. И самой ей дружок последнее время казался подозрительным. Маша решила все же встретиться с ним, поговорить про ключи и странные тайные визиты, но, когда позвонила, услышала, что Михал Юрич в Черногории на яхте катается. Неделю уже катается, а из Черногории сразу в Прагу. В общем, когда вернется, то обязательно позвонит. Получалось, что врет Михал Юрич и встречаться не хочет. Действительно, права Сашка, ничего Мария ему не должна и отчитываться не обязана.

– Кстати, Саша, хочешь на этого посмотреть, который в магазин приходит? Мне на работу завтра нужно, поехали со мной, может быть, и он зайдет. А потом я поработаю немножко, а ты погуляешь одна. Не обидишься? А вечерком можем куда-нибудь пойти посидеть. А то ты скоро уедешь, и я опять одна останусь, никуда уже не выберусь.

На работу они съездили, только никого не встретили. А вечером, сидя в кафе, Александра сладко потянулась, разводя в стороны руки, и предложила:

– А знаешь, хорошо все-таки у вас в городе. Культур-мультур всякий, рестораны, магазины, вода из крана горячая течет, даже уезжать не хочется… А давай я у тебя недельку еще погощу, я ведь в отпуске сто лет не была? Или даже десять дней? Я сегодня днем Пургину позвонила. Так вот, он разрешил. Не умрет без меня никто, а когда я еще к тебе выберусь? Ты можешь ходить на свою работу, а я тебе днем готовить буду, могу квартиру тебе убирать, постирать. У тебя это не сложно, даже одно удовольствие: водопровод есть, горячая вода есть, вся техника бытовая в квартире.

– Ура! – Машка даже не рассчитывала на такое счастье, с Александрой было намного лучше, веселей, чем одной. И по ночам она с ее приездом ничего не пугалась, не прислушивалась к скрипам и шорохам. – Ура! Я тогда тоже беру отпуск! Сейчас только Ивану позвоню, скажу, чтобы он завтра же на работу выходил. Он и так долго гуляет, пора и честь знать. Ура! Отпуск!

– Маша, – попыталась охладить ее пыл Александра, – зачем из-за меня отпуск тебе брать? Нужно работать, так работай, я же понимаю, что такое сезон. Я прекрасно днем одна тебя ждать буду, хозяйство вести…

– Нет! Не каждый день ко мне подруга приезжает! Сказано отпуск, значит, отпуск. Я ведь за год и сама почти нигде не была, только собиралась. Все кажется, что никуда теперь от меня это не уйдет, не сегодня, так завтра могу посмотреть, каждый день могу. Вот и получается, что приезжие за неделю успевают в сто раз больше увидеть, чем мы, местные, за год. Ты что думаешь, если бы ты не приехала, я бы одна в Царское Село поехала? Да я там последний раз с бабушкой была. Так что начинаем культурную декаду под лозунгом «Знай и люби свой город»! А еще можем куда-нибудь поехать, не очень далеко. В Великий Новгород, например, я давно мечтала, или в Выборг.

– Не «Знай и люби свой город», а передача «Давай поженимся». Беру на себя повышенные обязательства: за неделю познакомить тебя с приличным мужиком. А то так и закиснешь тут в одиночестве. Не по музеям ходить надо, а по клубам. По клубешникам! Не в Новгород по экскурсиям ноги снашивать, а ноги снашивать на танцах. Ты сериалы по телику смотришь? Так вот там всегда в клубах знакомятся.

– Нет, я сериалы не смотрю, редко совсем. «Ликвидацию» только смотрела и еще один, про войну. Я люблю фильмы про войну, бабушка их всегда смотрела, и Степаныч тоже любил…

– Завела свою шарманку: бабушка, Степаныч! Ты в клубе-то была хоть?

Маша даже возмутилась, не такая уж она и отсталая, в самом-то деле:

– Разумеется, была. Сто раз была, с Сашей еще, мы очень часто ходили.

– Это с Македонским, что ли? Ты, мать, вспомнила! Нет Македонского твоего, поминай как звали. Ни к ночи будь помянут твой Македонский. Все, новая жизнь начинается! Так о чем я говорила? Да, в тех современных фильмах, которые из жизни столицы, в тех всегда знакомятся в клубах. А рекламы? Там классно клубы показывают, так сразу и хочется… Маша, надеваешь завтра юбчонку покороче, сверху все оголить, в руки берешь коктейль такой красивый в бокале, садишься за столик, удочку закидываешь и ловишь.

– Что ловишь?

– Не что, а кого, дурында! Парней ловишь, красивых и с тугим кошельком. Завтра же и узнаешь! Пошли домой, будем тебе юбки резать, уверена, в твоем гардеробе ни одной короткой не найдешь.

И ведь слово свое сдержала, потащила Марию следующим вечером в клуб, потащила и на второй день. Юбки Маша резать не дала, надела джинсы, но это ничуть не испортило впечатления.

Танцевала Маша хорошо, стильно, еще до замужества научилась: Македонскому нравилось смотреть, как она танцует. И теперь старые навыки быстро вернулись, а чувство ритма у Машки всегда было превосходным. И какое это было удовольствие – ни о чем не думать, плыть по волнам мелодий, покачивать бедрами, разводить в стороны руки и улыбаться.

То ли Маша с Александрой выгодно дополняли друг друга, то ли по какой другой причине, но от кавалеров не было отбоя. Маше даже не пришлось томно сидеть с коктейлем в руках, она почти и не садилась.

И тут Александра вдруг проявила редкую разборчивость, ни один из претендентов, ни один из новых знакомых ей решительно не нравился. Машка, осознавшая вдруг, что готова к каким-то новым отношениям, к мужскому вниманию, давно бы уже сделала выбор и остановилась, но Александре все были нехороши.

А что, Маша хочет себе в спутники жизни штурмана дальнего плавания? Будет, как раньше одна сидела, так и дальше сидеть. Он же русским языком сказал, что последний раз девять месяцев плавал. И Маше улыбается ждать его по девять месяцев? За это время родить можно!

А может быть, Маша фамилию того парня не расслышала? Он же Коля Тепленький! Тепленький, как Маша себе это представляет? Не Теплый даже, а Тепленький! Чуть тепленький, как будто при смерти. Что, очень хочется ей быть Машей Тепленькой?

А третий вообще уникум, неужели Маша не понимает? Этот не вариант, он же как сонная рыба, да к тому еще сам из провинции, квартиру снимает. А танцует он как? Будто шпалы укладывает…