Юлия Шилова - Предсмертное желание, или Поворот судьбы Страница 50

— Вижу, — словно в бреду ответила я.

— Эта стена и будет твоей могилой. Я замурую тебя именно там.

— Но почему?

— Потому, что ты принимала участие в убийстве моей Оленьки.

— Я?! — Ты.

— Но ведь я не сделала ей ничего плохого. Я сидела с ней на кухне и пила домашнее вино. Я просто уговаривала ее съездить со мной в больницу.

— И все?

— И все.

Мужчина вновь изменился в лице, и даже в полумраке было заметно, как он побагровел от злости.

— Я очень любил Оленьку и знал, что иногда она встречается с другими мужчинами. Я прощал ей все слабости и боготворил ее, как только мог. В один из дней я нашел ее на реке. Она была мертва. Вернее, отравлена. Я все видел. Я оставил свой джип в кустах и наблюдал за тем, как рядом с моей Оленькой прилегла какая-то тварь и протянула ей бутылку колы. Если бы я только знал, что кола отравлена, я бы выбил ее из рук, но я и подумать не мог, что из-за этой бутылки я смогу потерять свою любимую женщину. Ольга клялась мне в любви, но я знал, что она встречается с кем-то еще, и я хотел узнать — с кем. Как только эта сука ушла, прибежал какой-то дешевый фраер, сел рядом и стал ее гладить. Я уже хотел было выйти и поймать их с поличным, но фраер громко закричал и убежал, как ошпаренный. Когда я подошел к своей Оленьке, она уже была мертва. Я перетащил ее в кусты и плакал, как пацан. А затем приехала ты вместе со своей подругой… Я все слышал. Я был недалеко… Я знал, что вы ищете труп. —Мужчина замолчал, достал сигарету и закурил.

Я стояла ни жива ни мертва и боялась пошевелиться.

— Вы не нашли трупа, потому что Оленька была рядом со мной. Как только вы уехали, я перетащил ее в свою машину и повез к себе домой. Я не хотел отдавать ее в морг и устраивать пышные похороны. Я хотел оставить ее такой же молодой и красивой… Я решил мстить. Жестоко и беспощадно. И я это сделал. Первым делом я заказал того дешевого фраера, который ее лапал своими грязными ручонками. Затем я заказал тебя, но случилась осечка. Ту сучку, которая ее отравила, сожгли живьем. За любым преступлением приходит наказание.

Как только мужчина замолчал, я вновь посмотрела на Ольгу и прошептала:

— Или мы все сошли с ума, или я вообще ничего не понимаю. Ничего… Ольга не погибла на реке. Она осталась жива. Я пила с ней вино. Это было совсем недавно. Вы сумасшедший. Вы похоронили живого человека.

— Ольга погибла на реке. Она лежит тут уже около двух недель.

— Двух недель?

— Ты не ослышалась.

Я вытерла холодный пот со лба.

— Такого не может быть. Это не так. Ольга жива, я ее видела.

— Вы, сволочи, ее убили. Вы отняли у меня самое дорогое. Я не удостою тебя такой чести — лежать рядом с моей Оленькой. Я закопаю тебя, как собаку. Я замурую тебя в стену.

Неожиданно в руках мужчины что-то сверкнуло. Я напрягла зрение и поняла, что это пистолет.

— Подойди к той стене! — громко скомандовал он. Я всхлипнула и подошла к стене. В этот момент открылась дверь и в зал вошел браток.

— Сережа, ну че, пора?

— Пора. Закладывай ее.

Мне кажется, что в этот момент я просто потеряла рассудок. Я громко плакала и просила о помощи. С каждой минутой кирпичная стена становилась все больше и больше. Я понимала, что близок конец, перед глазами проносились различные картинки из жизни. Милкина свадьба… вот она в красивом белом платье. Вадим выносит ее из загса с особой гордостью, словно бесценный груз и боится ее уронить… Мы с Юрьевичем громко смеемся и поливаем их шампанским… Вадим ставит Милку на землю и громко, прямо во все горло и на весь свет, кричит о том, как сильно он ее любит… Милка смеется, но в ее глазах блестят слезы. Наверно, это от того, что она еще никогда в жизни не была так счастлива. А затем она берет меня за руку и говорит о том, что самое главное в мужчине — это надежность. Вадим надежный. По крайней мере, Милка считала именно так. Она сказала, что это так здорово — соединять свою жизнь с мужчиной, в котором уверена на все сто… С мужчиной, который никогда не уйдет к другой женщине и будет рядом и в старости, и в болезни… Мы с Юрьевичем соглашаемся и целуемся точно так же, как и молодожены…

Неожиданно перед глазами предстали нежные руки горячо любимого Юрьевича. Это же надо иметь такие руки! Они такие сильные и такие нежные… А еще они любимые… Каждый пальчик, каждый ноготок…

А Санька, Господи, как же он будет без матери? Как? Мама, папа, Зося?

Когда осталось совсем небольшое окошко, я посмотрела на уставшего братка отрешенным взглядом и тихо произнесла:

— За что?

— Не знаю, подруга. У тебя свои дела, а у меня свои. Мне сказано тебя замуровать, я и замуровываю.

Я поняла, что мне необходимо воспринять смерть такой, какая она есть.

— Послушай, а как скоро я умру?

— Не знаю, — пожал плечами браток. — Вот сейчас перекурю и положу последние кирпичики. Так что мы можем еще немного друг на друга полюбоваться.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Ну я, ей-богу, не знаю, сколько ты протянешь. Хлеб и воду тебе давать не велено. Сколько человек может протянуть без воды и без пищи? Ты анатомию в школе учила?

— Учила. Только мы такое не проходили.

— Видимо, плохо учила. Мне простительно, я в школе двоечником был.

— У тебя такая кладка хорошая, — произнесла я каким-то отрешенным голосом. — Так быстро кирпич кладешь… Прямо кирпичик к кирпичику. Ты, наверно, раньше на стройке работал.

— Вот где не работал, так это на стройке.

— Не похоже. У тебя руки золотые. Им бы нужное применение…

— Да пошла ты со своей стройкой! Сколько я там заработаю?! Копейки.

— А здесь ты, значит, больше зарабатываешь?

— Конечно, больше.

В этот момент мой взгляд упал на мужчину, который по-прежнему стоял в тени. Я понимала, что мне уже никуда не деться от смерти и совершенно нечего терять. Нервно ухмыльнувшись, я высунула голову в окошко и крикнула:

— Эй ты, придурок! Ты хоть понимаешь, что ты сумасшедший или нет?!

Мужчина не ответил и по-прежнему не сводил с меня глаз. Мои нервы уже просто сдали, и я чувствовала, что меня не остановить.

— Ольга не умерла на реке! — кричала я что было сил. — Она была жива! Совсем недавно я пила с ней домашнее вино на ее кухне!!! Она не может тут лежать две недели! Не может!!!!! Ты сам ее убил! А еще ты заказал Вадима, сжег Милку! Тебе в дурик надо! Тебя нужно самого забальзамировать!!! Забальзамировать и положить в стеклянный гроб! Устроил тут мавзолей гребанный! Ты же болен. У тебя острая шизофрения! Твое место в отделении для буйных больных!!!

Мужчина изменился в лице и посмотрел на братка.

— Давай, закладывай быстрее. Не тяни резину.

— Конечно, закладывай! — закричала я громко. — Кладчик, прокладчик… Гробовщик ты, вот ты кто! Вы меня заложите, а я все равно буду орать про то, какие вы мрази! Буду орать, пока не сдохну!

Я не помню, что было дальше… Я вообще ничего не помню… Какие-то выстрелы… Крики… А затем в крохотном оконце появилось перепуганное лицо моего Юрьевича… Мне показалось, что я уже умерла, а быть может просто сошла с ума, я плохо понимала, что же происходит на самом деле.

— Юрка, Юр… — Я протянула в окошко свою руку и громко заплакала. Юрьевич жадно ее поцеловал и постарался меня успокоить.

А затем я втянула руку обратно и потеряла сознание. Вспоминаю теперь какие-то страшные стуки. Малыш, Кабан… Накаченный, сильный и безумно красивый мужчина по кличке Малыш ломал стену и выбивал кирпичи.

Потом кто-то взял меня на руки и по винтовой лестнице понес к свету. Я открыла глаза.

— Юрка, Юрочка, родной, — словно в бреду, прошептала я и вновь закрыла глаза.

ГЛАВА 30

О том, что же произошло в этом страшном склепе, я узнала позже от собственного мужа, который попросил Малыша меня немного подстраховать и последить за тем, куда я направилась. Малыш сидел в машине и ждал, пока я была у Ольги. Затем поехал за «жигуленком» и увидел, что меня привезли в навороченный коттедж к новому русскому типу. Потом приехал мой Юрьевич и Кабан. Они с трудом нашли меня, потому что в доме было множество подземных ходов, различных лабиринтов. Братка застрелили прямо на месте в тот момент, когда он замешивал новый раствор цемента. Хозяина дома пришлось немного поискать, потому что он скрылся в одной, из многочисленных комнат. Когда его нашли, его не пришлось убивать. Он застрелился сам.

Ровно через неделю я отошла от пережитых потрясений и стала такой же, как раньше. Сейчас мы сидим с Юрьевичем в ресторане и поглощаем вкусный обед. Я рассказываю о том, что услышала от хозяина дома и из-за чего погибла моя подруга. Юрьевич хмурит брови и не перестает курить.

— Просторов Сергей… А ведь его имя было написано на бумаге у того мужика на реке, который хотел тебя убить. Мы ведь его пробивали. Директор банка. Денежный мешок. Ничего особенного за ним не наблюдалось. Разведен. Живет один, бесится с жиру, увлекается молодыми красивыми девушками. В криминале замечен не был. А оказывается, он не так прост, каким казался. И даже очень не прост… Если бы я знал, что плясать нужно именно отсюда, я бы уже давно распутал этот клубок. В очередной раз я мог тебя потерять.