Игорь Галеев - Калуга первая (Книга-спектр) Страница 50

Ну и активный - совершенно уникальное мышление, независимость от среды и отстаивание и внедрение в среду собственных концепций..."

Из главы ХУ "Сотворение типов"

"...Основное же, что могут достичь в силу благоприятных обстоятельств эти три типа, - это открытие законов внутри себя, по которым натура данная природой, обретет сознательную силу (акт самотворения) и определит грядущее...

Например, у поэтов при высоком уровне осмысления может быть совершено мещанская натура (Гете, Бальзак, Тютчев, Гюго и др.). Акт самотворения некто-сапиенс происходит, когда достижение совершенно особенного склада мышления открытия теневых законов развития личности переиначивает собственную (и иные) натуры силой приобретенного кредо. Новая натура творится по отбору принятия от общества действительно ценного и от развития собственных возможностей, данных природой в процессе отрицания ложного и фальшивого, примитивного и иллюзорного..."

Из главы XIX "Черти и херувимы"

"...Почему же так мало тех, ради кого и существует эта жизнь? Посмотрим, что происходило: во все века и формации, в периоды социальных катаклизмов гибли пылкие и лучшие, подающие надежду. Я не скажу, что оставалась шушера, дабы не обидеть власти и обывателя, но все же. За двадцать веков выживали и множились подхалимы и тихушники, представители типов ориентирующихся на лидерство, наслаждение и отражение. Они и выстроили этот мир, где нет места человеку-познания, который не успевал оставить после себя преемников, не успевал разобраться и применить свою созидательную силу. А иные ветви разрастались, их можно символически назвать ветвями от Пилата, Иуды и Петра. И теперь, когда мир завоевал относительную демократическую стабильность, есть шанс развития некто-сапиенса. В перспективе грядет новая революция, без пушек, крови и насилия. Революция борьбы человеческих типов, натур, осмысления истинности культурных ценностей, революция за человека творящего себя и свой мир. Революция уже началась!..."

Из главы XXII "Части и целое"

"...Иерархия типов - не моя выдумка - это всеобщий закон развития от низшего к высшему. Возьмите условно две крайние точки от человека-частички до человека-целого. И если вы усвоили, какими качествами может обладать некто-сапиенс (целое), то все остальные являются той или иной частью, большой или меньшей, от него. И здесь мы, как по ниточке, добираемся до открытия ещё одного фундаментального закона жизни. Если есть все мы, частички и части целого, то должно быть и само целое. Нельзя утверждать, что оно есть теперь, как всеобщее начало, скорее всего, и мы все от него..."

Из главы XXIY "Под и над"

"Итак, мы разобрались с классификацией типов на "части" и "целое". Нужно только отметить, что существует деление людей на тех, кто живет под кем-то (идея, религия, личность, природа) - это и есть частички, и тех, кто над кем-то, что редко является проявлением целого как всеобщего закона, а, скорее, целого - в частности, относительно какого-либо количества от целого. И такой человек (вождь, лидер или чья-то идея) - большая или малая целостность целого. У каждого народа, к примеру, есть свой национальный мыслитель и кумир. И тогда большая часть народа живет под ним, а он (или его идеи) - над ними..."

Из главы XXIX "Пытки вычленения"

"...И в каждом народе могут быть единичные попытки вычленения из ограниченной целостности и, возможно, развития в целое. Я это не могу утверждать, но это и есть оптимистическая часть моей работы. Мы все равны вычлениться и заняться познанием и осмыслением, шагая по ступенькам развития и приобретая созидательную силу, даже если вы политический лидер или последний обыватель. Конечно, природа вложила в нас все в разной степени. Но, допустим, чем больше преград нужно преодолеть на поприще созидания себя, чем труднее и невозможнее, тем грандиознее может быть успех. По крайней мере, при желании вычлениться, позитивной или негативной целостностью всегда можно стать. И тогда тот или иной народ энное время будет жить под вами, а затем и поминать вас добром и ненавистью..."

Из раздела "Штрихи к портрету вселенной"

"...Когда я был маленький, я, как и многие, думал, что мир существует ради меня. Но, увы, оказалось: он ради того, кто его завоюет. И я долго искал я Отца.

Но теперь я знаю, что есть только женщина, которой каждый из нас может стать мужем. Эта странная ситуация может вызвать только раздражение, если ещё и учесть, что эта женщина природа, которая является нам матерью. Но вряд ли здесь подходят нормы людских отношений. Проблема шире, если вспомнить, что многие пути, на которые указывали великие, поросшие бурьяном, будучи отвергнутыми типами, жаждущими наслаждений, власти и себялюбия..."

Из главы XXXI "Какого дьявола"

"...Но сын становится отцом и смотрит на мир его глазами. И начинает понимать, что у него от отца, а что даровано матерью. И вот один из сыновей уже способен оплодотворить мир здоровой идеей, которая является началом новой женщины, матери и природы, вобравшей в себя весь его хаос, всю его мудрость и вечное стремление к познанию..."

Из главы XXXII "Вся власть вселенной"

"...Нужно увидеть и понять, что вселенная имеет дело сама с собою, она и есть отец и мать, и сын. Одновременно она едина и множественна. Она создает в себе движущие начала, наделенные энергией творчества, вольные выбирать между жизнью и самоуничтожением. И новые этапы осознания рождаются при качественном совершенствовании форм материи".

Из раздела "Энергия некто-сапиенса"

"...Отцу, как форме, нет входа в мир сына. Порождая и сына и мир, он становится сыном. Сын и есть отец. А значит, и все мы - есть части отца и сына, и матери, но и в то же время мы - целое, вобравшее в себя лучшее от матери и вольное войти в ещё большее целое, способное сформировать грядущее вселенной. И значит (а это последняя высота в иерархии типов) кто-то из нас уже был, есть и может быть Сыном, Матерью и Отцом, то есть самой вселенной".

Таблица

* * *

С ноября месяца Копилин изнурял свою плоть. Хаотично и дико. Он отказался от аскетического пути, решив одолеть организм непосильными нагрузками. Чтобы никаких позывов не было, никакого удовольствия: одно отвращение.

Делал он это сознательно, и Леночка, естественно, страдала. А у него дрожали руки и ноги, нарушился обмен веществ, дергалось веко, расстроилось пищеварение, в голове зияла пустота, но, истовый схимник, он продолжал изнурять общую плоть.

Леночка прямо не знала что и делать. Она в глубине души понимала, что происходит с её Копилиным, но понимать - значило для неё терпеть, для чего нужен ясный рассудок и здоровье, а у неё уже не было сил. Жизнь у них пошла кошмарная. Они словно впали в спячку и представляли собой два агонизирующих существа, уцепившихся за великий инстинкт на краю Апокалипсиса.

Зарегистрировавшись, они получили приличное жилье и вот теперь страдали в нем, забытые Бенедиктычем, который ощутив в себе новый прилив творческих сил, занимался болтовней с калужанами и ночными бдениями.

И только довольный Веефомит, вышагивая по своему вновь обретенному дому, догадывался о происходящем. Зайдет к нему Радж, посидит, посопит, заглянет в черновики и бухнет: "Что-то Копилиных не видать." Скучает Радж по Леночке. А что ему может объяснить Веефомит? Что мало кому дано заменять одно другим, да мера для каждого своя, что существует мораль, которая отвергает любые советы? Такие объяснения ни к чему не ведут, тут нужно либо действовать самому, сделавшись случаем, либо все понимать и надеяться на Случай, который бродит где-то в виде Бенедиктыча.

Веефомит знал, что может подумать Бенедиктыч: "Сон все это, подумает он и не произнесет, как им не спать, если они не властны над своими организмами. Пусть Веефомит назовет роман "Мера" и мучается. И не прав он, что у Копилина это от незнания меры. От среды, Валерий Дмитриевич, - не впускает она в себя его энергию, и, чтобы не взорваться от избытка её, гасит он её таким способом, думая, что действует по идее. На самом деле эта идея от самосохранения, она не его, как и многое на этом свете".

Знал эти слова и Веефомит и говорил Раджику, что должны же молодые надышаться в собственных стенах, а надоест, так придут и ещё часто-часто приходить будут. И уходит Радж с мыслями о теплой компании, идет в садик за Любомирчиком, к которому с некоторых пор стал испытывать привязчивое чувство.

Ходит по дому Веефомит, не идут ему на ум страницы романа, хочется ему, чтобы сказал или подумал Бенедиктыч примерно так: "А для приобретения меры нужно, чтобы и вокруг была гармония. Создай её, если нет, и тогда обретешь недостижимое. И пусть остается единственная в этом мире гармония чаепитие, где и Копилин смог бы очищать свой ум от насильственных идей. Скажу Веефомиту, чтобы назвал "Чаепитие". Может быть, это уведет его от тоски по москвичке. А на бедном Копилине действительно лица нет, все же придется ему помочь".