Елена Милкова - Охота на скунса Страница 50

– Нет, Петр Геннадьевич, долларов, – мягко уточнил офис-менеджер. – Мы ведь разговариваем о высоком международном уровне. Другого нам не надо. Причем это – обусловленный минимум. За отлично выполненную работу и сданную в срок Георгий Иванович, я уверен, вас премирует еще на сто процентов.

– Когда можно начинать?

– Да хоть сейчас, все материалы для вас подготовлены. Правда, есть одно маленькое условие: их нельзя выносить из офиса. Поэтому работайте только здесь. Сканеры, принтеры, пентиум-три – все к вашим услугам. Правда, этот компьютер без выхода в Интернет. Но ведь вам он и не понадобится. А если что нужно будет скачать, говорите мне, я вам помогу.

– Мне можно работать ночью?

– Ночью? – переспросил менеджер и чуть-чуть подумал. – Хорошо. Предупредите заранее, я сообщу службе безопасности.

– Тогда я съезжу на лекцию и вернусь. И останусь на ночь. Это можно?

– У нас можно все, что идет на пользу работе, – улыбнулся менеджер. – Договор будет лежать рядом с компьютером. Проведем через бухгалтерию, и получите аванс – двадцать пять процентов.

Разговоры с гостьей

– Ольга, у тебя что, мужик появился? – Когда такой прямой, поставленный без обиняков вопрос прозвучал во время телефонного разговора с одной из старых университетских подруг Риммой Мальцевой, Ольга даже опешила.

Во-первых, ее поразила скорость, с которой распространяются слухи. Ведь прошло всего несколько дней с тех пор как Савва поселился у нее в квартире, а это событие уже стало «достоянием общественности».

– Это совсем не то, что ты думаешь, – сухо отрезала Ольга, которой совершенно не хотелось ничего объяснять.

– Что ты имеешь в виду? – допытывалась Римма. – А я-то было подумала, что ты Гришке нашла замену. А что? Я только – «за». Хватит соломенной вдовой сидеть. Он там по заграницам шатается, а ты должна своих пацанов тащить!

– Я же тебе говорю, – спокойно возразила Ольга, – это совсем не то, что ты думаешь. Это никакая не замена Григорию.

– Тогда на хрена он тебе? Лишние носки стирать? – искренне удивилась Римма.

– Давай о чем-нибудь другом, ладно? – устало попросила Ольга.

Однако подруги не сдавались. Римма позвонила Вале, Валя – Маше, та – Наташе и Борису. Короче, все по очереди стали осаждать Ольгу вопросами: кто да что? Кончилось тем, что Римма Мальцева, вооруженная тортиком и букетом чахлых хризантем, собственной персоной объявилась на пороге Ольгиной квартиры.

– Картина Ильи Ефимовича Репина «Не ждали»! – бодрым голосом возвестила она. – Чай да сахар, как говорили наши бабушки. Пустите или как?

– Да проходи, проходи, – ворчливо сказала Ольга, которая была явно рада подруге. – Цветы – в вазу, торт – на стол. Раздевайся, я сейчас чайник поставлю.

– А я на минутку, – говорила Римма. – Просто проходила мимо твоего дома, свет вроде горит, дай, думаю, загляну, на мальчишек твоих посмотрю. Я же их уже сколько времени не видела!

– А мальчишек-то как раз и нет, – развела руками Ольга. – Петр какую-то компьютерную халтуру нашел, вроде у самого Беневоленского, а у Павлуши встреча гномов. Гномов, ты не ослышалась, – пояснила она, увидев немой вопрос на лице подруги. – Он у нас толкинист. Так что придется нам сидеть по-стариковски, своей компанией. Сейчас пойду позову Савву Тимофеевича.

– Как, ты сказала, его зовут? – изумилась Римма.

– Савва, – ответила Ольга. – Савва Тимофеевич. Морозов.

– Да уж, – покачала головой Римма. – Ну и имечко.

– Мало ли, у тебя тоже не самое частое.

Когда Ольга ушла с кухни, Римма так и впилась глазами в дверь в ожидании этого таинственного мужчины, относительно которого Ольга только и делала, что темнила и не говорила, ни кто он, ни где работает, ни сколько получает.

Наконец дверь открылась, и долгожданный Савва вошел в кухню. Римма едва смогла скрыть разочарование. Это было совсем не то, что рисовало ее воображение: высокий, но уж очень худой, плечи острые, лицо обыкновенное, да еще в очках. Оправа, правда, металлическая, красивая, и глаза из-за стекол смотрят серьезно и внимательно, но это был вовсе не Жан Клод Ван Дамм и не Брюс Уиллис. Короче, не «Аполлон в джинсах», как она сама когда-то охарактеризовала мужчину своей мечты.

– Савва, – сказал человек и протянул ей руку. Рука его оказалась на удивление сухой и твердой.

– Римма, – внезапно присмирела старая подруга. – Вот зашла к Ольге, давно не виделись.

Чтобы скрыть непонятное смущение, Римма открыла коробку с тортом.

– Торт «Сказка», – улыбнулся Савва, – да какой свежий! В «Норде» брали, наверное?

– Да, – кивнула головой Римма. – Как вы догадались?

– Не знаю, – пожал плечами Савва. – Само в голову пришло.

– И часто вы вот так догадываетесь?

– Бывает, – снова улыбнулся Савва и как будто виновато развел руками.

– Интересно, как это вы догадались про «Норд»? Вы, наверное, ленинградец, то есть петербуржец? – спросила Римма как бы невзначай. Этот вопрос она задала далеко не случайно. Она боялась, что легковерная подруга окажется жертвой какого-нибудь иногороднего брачного афериста, которому нужна только жилплощадь и прописка.

– Да, я думаю, что я петербуржец, то есть ленинградец, – ответил Савва.

– Что значит «думаете»? Вы что, в этом не уверены? – стала докапываться Римма, которой такой ответ показался более чем подозрительным.

– Скорее, уверен, но не на все сто процентов, – задумчиво ответил Савва. – Просто я не помню.

– То есть? – Римма была окончательно сбита с толку.

– Со мной нечто произошло, скорее всего травма головы, после чего я потерял память. Но когда я вижу предметы, которые я видел раньше, я вспоминаю их как некое «дежа-вю», понимаете? Невесть откуда является знание, которого не может быть. Например, я вошел в эту парадную, зная заранее, как тут расположены квартиры, какие почтовые ящики на стене. Как будто был здесь раньше. А вот в других городах таких чувств не возникало. Ни в Баргузине, ни в Иркутске, ни в Чите…

– Как-то не верится даже, – покачала головой Римма. – Прямо мексиканский сериал какой-то. Это у них все время кто-то память теряет. В жизни такого не случается.

– В жизни случается такое, – усмехнулся Савва, – что, если бы сценарист и режиссер решили показать это на экране, все бы сказали: «Фантастика! Это уж совершенно нереально». Вы только присмотритесь к своей жизни, вспомните случаи из жизни знакомых.

– Да, пожалуй, вы правы, – улыбнулась Римма и, понизив голос, сказала:

– Взять вот хоть ту же Ольгу. Жили скромненько: она – учительница, он – обычный инженер, и вдруг на тебе – почти новые русские! Квартира-то… Или, например, я. Устроилась наконец работать. Воспитательницей в детдом. Расписывали – показательное детское учреждение. Даже Беневоленский недавно приезжал. А на самом деле – такая жуть, станешь рассказывать, никто не поверит. Директор – ворюга. Все тащит: одежду, которую благотворители шлют кипами, еду. Да это уж ладно. Он мальчишками торгует! – Римма сообщила это Савве шепотом, перегнувшись к нему через кухонный стол.

– То есть как торгует. Продает?

– Дает ими попользоваться новым русским. Ну, понимаете, в каком смысле. Такое вот у нас в Павловске показательное учреждение. Хотела оттуда бежать сломя голову, так директор даже угрожать стал, говорит: «Знаете, у нас тут место очень странное, то кого-нибудь машина собьет, то электричка переедет. И все почему-то тех, кто увольняться собирается». Вот так.

– Вы мне адрес этого детского дома скажите, если помните.

– Конечно, помню. А вы говорите, Ольга. Ольга у нас всегда в везунчиках..

Римма не договорила, потому что на кухню вернулась Ольга,

– А что торт не разрезали?

– Так тебя ждем! – воскликнула Римма. – Чай, наверное, уже заварился, давайте я разолью.

– Только мне не надо, спасибо, – виновато улыбнулся Савва. – Мне просто горячей воды.

– Ну хоть для цвета чуть-чуть заварки, – настаивала Римма.

– Нет, – твердо ответил Савва. – Не надо, прошу вас.

– Ну хоть капельку!

– Римка, ну ты совершенно не изменилась! – воскликнула Ольга. – Ты всегда хочешь, чтобы все было по-твоему. Ну оставь ты его в покое, не пьет человек ни чая, ни кофе, понимаешь? Не пьет!

– Так и пусть не пьет, – кивнула Римма. – Я же говорю – каплю заварки для цвета. Ну что за безобразие: чашка кипятка? Даже просто с эстетической точки зрения.

И она решительным жестом налила Савве в чашку довольно приличное количество заварки.

– Вы можете не пить, – сказала Ольга Савве и, повернувшись к подруге, заметила, покачав головой:

– Вот потому с тобой ни один мужик и жить не стал, а дочь замуж выскочила при первой возможности.

Римма вспыхнула:

– Ольга, да ты что?! Ты считаешь, это я виновата, что Юрка пил, что Васька по бабам бегал, что Иннокентия Петровича увела эта проститутка-корректорша?

– Может быть, иначе и не увела бы?