Вячеслав Сухнев - Грязные игры Страница 50

- Извините, - сказал Седлецкий. - Может, вы и вправду из милиции. А может, из банды. Вон в газетах рассказывают чуть ли не каждый день... как бандиты, переодевшись в милицейскую форму, щупают на дорогах дальнобойщиков.

Младший лейтенант поморщился, почесал пальцем затылок под фуражкой, но подначку проигнорировал.

- Чего везем? - спросил он довольно миролюбиво.

- Так помидоры же! - буркнул Вася. - Глухой, что ли, командир?

- Понятно, что помидоры. А под помидорами чего?

- А чего там может быть?

- Не знаю... Может, самопальная чеченская водка. Может, неучтенные стволы. Мало ли чего можно напихать в такую дуру! Ладно. Пошли смотреть.

Вася повел младшего лейтенанта к двери фуры.

Гаишник с автоматом на пузе бдительно следил за Седлецким и Мирзоевым, словно боялся, что они впрыгнут в кабину и унесутся в сияющую даль, давя всех на пути и поливая дорогу самопальной водкой.

Через минуту Вася с лейтенантом вернулись. Водитель был мрачен. Перехватив взгляд Седлецкого, он выразительно потер пальцы. Интересно, подумал Седлецкий, сколько дать?..

- Предъявляйте разрешение - и можете ехать, - сказал младший лейтенант и снял фуражку, обнажив застенчивую молодую лысинку. - Ты гляди, жара какая, спасу нет... А ведь только солнце встало.

Что днем будет!

- Сейчас поищу разрешение, - усмехнулся Седлецкий. - Оно, наверное, в бардачке завалялось.

- Слушай, командир, - вдруг сказал Мирзоев. - У тебя связь с городом есть?

- Куда звонить собрался?

- Твоему начальнику. Расскажу, как ты нас, защитников родины, на бакшиш раскалываешь.

- Какой еще бакшиш, товарищ прапорщик?

- Знаешь, Алексей Дмитриевич, - повернулся Мирзоев к Седлецкому, - я слушал и думал: когда же проснется совесть у этого, так сказать, милиционера?.. Нет, не проснулась. При вывозке сельхозпродуктов в больших количествах за пределы края нужны лишь документы, подтверждающие, что помидоры, например, не украдены, а куплены. Для нас никакой справки не нужно - в документах ясно сказано, где и с какой целью проведены закупки.

- Тогда поехали, - буркнул Седлецкий. - Не мог раньше просветить, юрисконсульт?

- А ты не спрашивал, - пожал плечами Мирзоев.

Младший лейтенант косо надел фуражку и попытался что-то сказать, но Седлецкий отмахнулся:

- Молчи! Знаешь, почему у нас милицию не любят? Потому что в ней есть такие говнюки, как ты.

Не успели отъехать по трассе от поста ГАИ, как сзади послышалось завывание милицейской сирены. Вася посмотрел в зеркало и вздохнул:

- Менты гонятся... Во насели!

Шустрый милицейский "жигуленок" с мигалкой и сиреной обогнал рефрижератор и остановился у обочины. На дорогу выпрыгнул давешний младший лейтенант. Он улыбался еще издали.

- Чую, придется прорываться с боем, - сказал Седлецкий. - Вон как лыбится. Наверняка очередную гадость придумал. Нет, в нашей веселой стране ничего нельзя планировать. Обязательно в самый неподходящий момент вылезет из кустов младший милицейский лейтенант и спросит: а чего вы тут, ребята, делаете?

Но Седлецкий ошибся.

Светски улыбаясь, младший лейтенант сказал:

- Кажется, у вас холодильная установка не включена. Когда мы с водилой в фуру заглядывали, я думал: сейчас холодненького нюхну. А то жара, спасу нет. Но холода не было.

- Забыл, блин! - хлопнул себя по лбу Вася. - Спасибо, командир...

- Из спасибы не напьешься.

- На! - Седлецкий протянул в окно пригоршню смятых купюр. - На, родной! Доволен?

Младший лейтенант разгладил деньги, сложил и сунул в карман. Сплюнул на колесо "КамАЗа" и с достоинством пошел к своему "жигуленку". Вася резко взял с места.

До Армавира доехали без задержек. Перед мостом через Уруп стоял скромный зеленый "уазик"

военной автоинспекции. Облокотясь на капот, зевал молодой старлей в тщательно подогнанной форме.

- Кажись, нас дожидает, - сказал Вася. - Вон поворот на Армавир. А вон речка. Как и договаривались.

"КамАЗ" притормозил около машины ВАИ.

Седлецкий выбрался на дорогу и представился.

- Ну, мужики! - раздраженно сказал старлей. - Я уж тут почти три часа припухаю.

- Виноват, товарищ старший лейтенант! - прогнулся Седлецкий. - Милиция прицепилась.

- Полетели, полетели, - сказал старлей, строго оглядывая "КамАЗ". Хотел бы я знать, что вы туда напихали? Из-за чего такой шухер?

- Сами удивляемся, - пожал плечами Седлецкий. - Нам ведь только приказали доставить груз.

Предгорье кончилось. Зеленые холмы постепенно отступили, и вокруг машины поплыла бурая равнина, расчерченная прямоугольниками желтых убранных полей, черной пашни и светло-зеленых овощных плантаций. В поймах мелких рек овощевники, окруженные белесыми прозрачными вербами и пирамидальными тополями, наступали на серые высокие тростники. В поле двигались машины и крохотные людские фигурки - рабочий день разгорался.

Показался Кропоткин - разбросанный малоэтажный город на кубанском берегу. Вдали над садами поднимались вяло дымящие трубы. Едва кончился город, Седледкий неожиданно задремал, а когда открыл глаза от солнца, они миновали последние строения на окраине Тихорецка.

- Расскажи что-нибудь, Турсун, - зевнул Седлецкий. - А то опять засну.

- Ну и спи, - сказал Мирзоев. - Что я тебе, телевизор?

- Тогда я почитаю стихи, - пригрозил Седлецкий.

- Если собственные, то мне, думаю, лучше выйти.

- Не бойся, - вздохнул Седлецкий, - я пишу только отчеты.

И он начал размеренно читать "Скифов". Мирзоев каменно уснул на третьей или четвертой строфе. А Вася неожиданно резко затормозил, потряс головой и попросил:

- Не надо! Уже руль не держу от вашего ля-ля.

Как гипноз!

- Дикари, - с грустью обронил Седлецкий.

Вася начал рассказывать содержание крутого полицейского фильма, который недавно крутил по своему видику. Этого хватило надолго - с причмокиванием, меканьем и матерными междометиями-до станицы Кущевской.

- Почти двенадцать часов, - вдруг прервал свою сагу Вася. - Ползем, как на кобыле. Может, пообедаем? Тут есть одна забегаловка.

- Через два часа - Ростов, - сказал Седлецкий. - Там и пообедаем.

Зеленый "уазик", бегущий впереди, остановился. Вася тоже затормозил. Седлецкий с Мирзоевым выбрались размяться.

- Осталось тридцать километров, - сказал старлей из ВАИ. - А потом начинается Ростовская область. Так что я поехал назад.

Он помялся, в глазах мелькнуло чисто детское любопытство.

- Намекните хоть, что везете, мужики! А то я себя дураком чувствую. Клянусь, никто не узнает!

- Ну, если клянешься... - хмыкнул Седлецкий. - Пошли.

Старлей осмотрел штабеля ящиков и понимающе кивнул:

- Хорошо замаскировали. А за помидорами что?

- Помидоры, - шепнул Седлецкий. - Только очень большие.

Он прихватил ближайший ящик с багровыми плодами сорта "бычье сердце" и отнес к "уазику".

И дальше полетела степь, неуловимо меняясь от зелено-желтой к желто-зеленой. Теперь до самой Москвы они ехали без сопровождения. Седлецкий просил армавирского коллегу прикрыть машину только потому, что начальный их путь пролегал по территории дислокации Отдельной армии. Мало ли что... Вдруг Георгадзе передумает!

Дорога была однообразной. Горячий ветер из степи, настоянный на чабреце, не успевал сушить мокрую кожу.

- Скучно-то как, - сказал Седлецкий, зевая. - И это называется спецзадание...

- Сейчас тебя повеселят, - показал вдаль Мирзоев. - Артисты дожидаются.

Впереди показался казачий разъезд. Вася не доехал до него с десяток метров и затормозил. Некоторое время они разглядывали друг друга. Экипированы казаки были пестро - в летней камуфляжной форме с лампасами, с красными широкими погонами, в синих, похожих на милицейские, фуражках с алыми околышами. Правда, вместо лихих ахалтекинцев или дончаков под казаками были заседланы "Явы" и "Ямахи", ревущие на всю степь. А в центре этой механизированной конницы, как кобыла среди жеребят, стояла пропыленная серая "Волга".

- Земляки! - вздохнул Седлецкий и взялся за ручку двери.

- Только не возникай, - сказал Мирзоев. - Будь с народом попроще.

Седлецкий вышел на шоссе, расправил плечи и гаркнул:

- Здорово, станишники! Кого стреваете?

- Здорово, коли не шутишь, - отозвался один из казаков - кривоногий, щуплый, с азиатскими скулами и редкими усами; на погонах у него блестело по две звездочки. - Кого надо, того и стреваем.

Откуда следуете? Шо везете?

- Со Ставрополя следуем, хорунжий, - вытер лоб Седлецкий. - А везем боеприпасы для войска.

- Шо за боеприпасы?

- Для столовой гвардейской Третьей танковой Темрюкской дивизии, отрапортовал Седлецкий и показал нашивку на рукаве. - Аида, глянешь.

Казаки посмотрели в распахнутую дверь фуры и загоготали:

- Славные боеприпасы! Чисто противотанковые!

- Ты, старшой, мабугь, тутошний?

- Тутошний, - подтвердил Седлецкий. - С города Ростова, с Александровки. В Молочном переулке жил до призыва.