Наталья Борохова - Звездный час адвоката Страница 51

Прокурор оглянулся на дверь.

– Это что же, та самая повариха Мария? – удивился он. – Черт возьми, как вам удалось ее разыскать?

Елизавета только улыбнулась, уже заранее предвкушая эффект, который произведет допрос Марии на участников процесса. Подумать только, и это накануне произнесения заключительных речей! Какой стремительный разворот! Вот и говори потом о предсказуемости процесса…

Тем не менее Данилевская начала проявлять признаки беспокойства. Она смотрела на своего адвоката, словно желая ее предупредить о чем-то важном. Но внимание Дубровской было сосредоточено на свидетельской трибуне, где через минуту должна была появиться ее новая сообщница.

Мария неуклюже зашла в зал и остановилась около двери, комкая в руках полу ситцевого костюма. Похоже, огромное помещение, наполненное до отказа публикой, ошеломило и напугало ее. Женщина тупо глядела по сторонам, часто-часто моргая своими глазами-щелками. Сейчас, в ярком свете дня, она казалась совсем маленькой и беззащитной, как ребенок, в первый раз попавший в театр.

– Все в порядке, Мария, – ободряюще улыбнулась ей Дубровская. – Здесь никто не причинит тебе вреда. Успокойся. Подойди ближе.

Но Мария и не думала повиноваться. Потребовалась помощь судебного пристава, дюжего молодца с плечами в сажень, для того чтобы водворить испуганную женщину на свидетельскую трибуну.

Дубровская прокашлялась и достала листок с вопросами, который заготовила еще накануне.

– Мария, давайте вспомним события сентября прошлого года, когда вы находились в горном лагере «Вершина», – начала она. – Вы были там?

Женщина уставилась на нее своими водянистыми глазами. На ее лице ничего не отразилось. Она ничего не ответила.

– Знаете ли вы кого-нибудь в этом зале? – адвокат решила изменить тактику. – Вам известна подсудимая?

– Э-э? – протянула женщина, бестолково глядя на Диану.

Дубровская оставила на столе свои записи и подошла ближе к трибуне. Руки свидетельницы мелко дрожали.

– Мария, ты же знаешь Диану Данилевскую, верно? – мягко спросила Елизавета, прикрыв своей ладонью холодные руки женщины.

– Она пишет книжки, – внезапно выдала Мария, и Дубровская радостно улыбнулась. Похоже, сейчас дело пойдет на лад!

– Ты была в горном лагере «Вершина»? Была там?

– Я ничего такого не делала, – заявила Мария, испуганно глядя на судью. Его мантия ничем не напоминала ей медицинский халат, но черное строгое облачение, да еще и непонятный молоток, который тот держал в руках, вызывали в ней безотчетный страх. Берестов, оценив ситуацию, поспешил внести в происходящее свою лепту.

– Ты скоро поедешь домой, Мария, – сказал он. – Никто тебя здесь не обидит. Мы просто хотим, чтобы ты ответила на два-три вопроса. Ты ведь была в горном лагере, верно?

На этот раз Мария кивнула головой.

– Была. Я там чистила картошку.

– Молодец! – похвалил ее судья. – А что там делала Крапивина Ольга? Ты ведь знала Ольгу, не так ли?

– Она была хорошая, – ответила Мария. – Но она умерла.

– Мы знаем, – мягко сказал Берестов. – Но как она умерла?

– Она разбилась о камни. Я сама видела.

– Ты видела, как это произошло, Мария?

– Я была неподалеку, сидела на камушке. Переводила дух. Я немного испугалась.

– А чего ты испугалась?

– А шатаются там по лесу всякие…

– Кого ты видела в лесу, Мария? – вклинилась Дубровская. – Это был человек? Какой он был? Расскажи нам.

Свидетельница нахмурилась, а потом затрясла головой.

– Не видела я ничего! Так сказала…

– Вспомни, что ты говорила мне вчера, – попросила Дубровская. – Кого ты видела там, у скалы?

– Вчера ты кормила меня пирожными, – сердито заметила Мария.

– Я тебе и сегодня дам пирожных, если ты расскажешь, что было у скалы, – пообещала Дубровская.

– Протест, Ваша честь! – возмутился обвинитель. – Ну, это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Защита пытается подкупить свидетеля прямо на глазах суда!

– Ваша честь, у нас специфический свидетель, – начала оправдываться адвокат. – К ней нужен особый подход!

– Ваш специфический подход нам ясен, – саркастически заметил прокурор. – Свидетельница должна отработать ужин: первое, второе, компот, и что вы ей еще там предоставите в благодарность за оказанную услугу?

Судья стукнул молоточком. Мария отпрянула в сторону.

– Я понимаю вас, адвокат, – сказал он. – Но суд не может одобрить применение вами таких сомнительных приемов. Старайтесь разговорить свидетеля другим образом.

Дубровская с отчаянием взглянула на Марию.

– Кого ты встретила на лесной тропе? – спросила она.

– Э-э?

– Ты шла по лесной тропе и несла бутерброды Ольге, а тут из-за кустов выскочил… Кто? Говори же! Кого ты увидела?

– Похоже, защитник знает куда больше свидетеля, – негромко заметил прокурор, и в зале раздался смех.

– Расскажи нам о том человеке, – попросила Дубровская. – Каким он был? Помнишь, ты мне говорила про черта…

– Черта? – переспросила Мария. – Черного такого, с глазами?

– Да-да, – обрадовалась Елизавета. – Ну же! Рассказывай…

Где-то за спиной негромко скрипнула дверь.

– Ваша честь, извините за опоздание, – раздался негромкий голос. – Позвольте пройти…

Судья досадливо махнул рукой. Он внимательно следил за допросом. Но свидетельница обернулась и на мгновение застыла, как изваяние.

– Мария! – окрикнула ее Дубровская. – Я здесь. Смотри на меня и отвечай на вопросы. Так что там насчет черта?

В зале опять послышался смех. Прокурор пожал плечами и понимающе улыбнулся публике. Глядите, мол, в каком спектакле меня заставляют участвовать!

Но Мария сбилась. Она смотрела на адвоката и опять мяла в руках ситцевую ткань своего костюма.

– Я ничего не видела, – проговорила она с дрожью в голосе. – Я хочу остаться дома. Я не поеду в больницу… Я вас не знаю! Я никого не видела! Никогда. – Она начала всхлипывать, как ребенок.

– Ну, Мария! – Дубровской и самой было в пору разрыдаться. – Ты же рассказывала мне про мужчину, черного, быстрого…

– Ваша честь, протест! – лениво поднялся с места обвинитель. – Я не понимаю, почему вы разрешаете защитнику вымогать показания у свидетеля? Похоже, все это представление было пустой тратой времени.

– Защитник, заканчивайте допрос, – вздохнул судья.

– Еще один вопрос, Ваша честь! – умоляюще воскликнула Елизавета и, повернувшись к Марии, спросила: – Скажи, Мария, писательница сбрасывала со скалы Крапивину? Отвечай! Да или нет!

– Не видела я ничего! Не знаю, – продолжала хныкать Мария.

– Ах ты, заячья душа! – не выдержала адвокат. – И хватает у тебя совести стоять здесь и врать, глядя нам в глаза! Из-за твоей трусости пропадает человек, а ты стоишь и трясешься, как осиновый лист!

– Ваша честь! – возмутился прокурор. – Поведение защитника становится вызывающим. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из участников процесса так издевался над бедным больным человеком! Очевидно, что свидетельница не отвечает за то, что говорит. Ее проблемы… м-м-м… налицо!

Прокурор ничего не сказал про ненормальность Марии, зато выразительно постучал себя кулаком по макушке. Все было ясно без слов.

– Какое это имеет значение! – взвилась Дубровская. – Вы покажите мне статью из УПК, где сказано, что больные не могут свидетельствовать? У нее есть глаза, так? Она знает, что видит. От нее требуется одно: отвечать. Вчера она мне рассказала все!

– Да, когда вы ее закормили пирожными, – хмыкнул прокурор. – Мне кажется, защитник нарушил нормы адвокатской этики, Ваша честь! Подкуп свидетеля, давление и угрозы – мы что, оставим все это без наказания? Хорошенькое дело…

– Нам придется закончить допрос. Вы же видите, в нем нет никакого смысла, – заявил Берестов, обращаясь к адвокату. – Пристав, помогите свидетельнице выйти из здания суда.

Мужчина в форменной одежде подошел к Марии и осторожно взял ее за руку. Женщина не сопротивлялась. Она размазывала слезы по щекам и все время пугливо оглядывалась, словно где-то в зале сидело привидение. К дверям она подошла едва ли не бегом.

А Дубровская сидела и смотрела, как уходит свидетель, на которого она возлагала такие большие надежды. Изменчивая удача опять уплыла из ее рук, вильнув на прощание хвостом из дешевого ситца.

– Не очень-то вам помог ваш свидетель, – блеснул улыбкой прокурор, приобнимая Елизавету за талию. Он был в прекрасном расположении духа и собирался использовать обеденный перерыв по максимуму. – Ну, ничего! Опыт приходит с годами.

Дубровская возмущенно передернула плечами, но веселый обвинитель уже промчался мимо нее по коридору, болтая о чем-то с секретарем судебного заседания.

– Не расстраивайтесь вы так, – молвила Данилевская, беря адвоката за руку. – Конечно, это была пустая затея. Мария – больной, непредсказуемый человек. Я же рассказывала вам о ее выходках.