Антон Леонтьев - Миф страны эдельвейсов Страница 51

Запахи – вот что в первую очередь отличает Италию от Союза. Необычные, завораживающие, сладкие. Побывала в Триесте и на местной толкучке, называемой «вонькой», – чего здесь только не продают! Все то, что у нас в Союзе подпадает под категорию дефицита. Мне понравились расклешенные джинсы, решила, что возьму для себя и для подруг. Итальяшка, получив от меня крупную купюру и до этого прекрасно понимавший по-французски, вдруг сделал вид, что со мной незнаком и моих слов не воспринимает. Пришлось обратиться к помощи двух механиков, которые были вместе со мной. Увидев двух молодых сильных мужчин, итальянец тотчас вернул деньги и даже предложил взять джинсы бесплатно. Но я, честная советская девушка, заплатила ему. На обратном пути ребята все удивлялись, прочему я не воспользовалась душевной добротой продавца. Да просто как-то совестно.

9 апреля 1977 года.

Я снова в Италии, и на сей раз ощущение, как будто уже много раз бывала здесь. Какая же здесь архитектура! Очень отличается от советской. Все так и дышит историей. Побывала на местном католическом кладбище – сплошной мрамор и гранит, кресты, надгробия и склепы. Некоторые – XIX и даже XVIII столетия. Родственников, как сардин в банке, по 15—20 штук хоронят в одной могиле, но не в гробах, а помещают урны с прахом. Везде фотографии усопших. Но моих сопровождающих это не впечатлило. Вместо посещения достопримечательностей пришлось побывать в кино.

Зал небольшой, заплеванный, показывают какую-то муру, фильм ужасов: злобный инопланетный пришелец, похожий на больших размеров солитера, вгрызается в жертвы и подчиняет их своей воле. Глупость несусветная! Но пришлось терпеливо смотреть до конца.

17 мая 1977 года.

Вот и новая страна – Голландия, Роттердам. Она так не похожа на Италию! Приобрела несколько открыток и сувенир для мамочки – деревянный башмачок, превращенный в небольшой парусник.

В Голландии царят на редкость непринужденные нравы. Наши ребята в восторге от улицы «красных фонарей». Что же, мне не впервые сталкиваться с лечением венерических заболеваний. Один недавно ездил в Союз на похороны отца, а вернулся обратно с гонореей. Таких надо сразу списывать на берег, но никто не хочет терять возможность оказаться за границей, тем более что прилично платят: многие так копят на машины, квартиры, дорогую обстановку. Поэтому я снисходительна к тем, кто не по своей воле стал жертвой коварной богини Венеры, – негласно лечу их, а как оказываются в Союзе, велю обращаться к врачу по профилю.

Так вот, о квартале «красных фонарей». С моей, медицинской, точки зрения ничего нового: весьма упитанные барышни в неглиже завлекают клиентов. Но наши только смеются – никто не желает тратить деньги. Зашли в одну из лавок, которая именуется здесь на английский манер «Секс-шопом». Хозяин, подозрительный субъект, все совал нашим ребятам спичечные коробки, на которых изображены разнообразные сексуальные сцены. Да, у нас в Союзе такого нигде не найдешь! Узнав, что мы русские, сказал, что для нас – в качестве подарка, потому как сие – «культура». Наши, хихикая, ответили ему, что это не культура, а физкультура.

Экскурсия по злачным местам завершилась традиционным посещение кино, ведь здесь показывают то, чего в Союзе днем с огнем не найдешь. В первую очередь порнофильмы. Я тоже имела сомнительное счастье видеть один из таких шедевров – чистая физиология, не более того. Но для наших – развлечение номер один. Я же смотреть такое не собираюсь, как врачу неинтересно.

Было холодно, а я имела неосторожность выпить в одном из баров восхитительный кофе с коньяком, что через некоторое время возымело нехорошие последствия. Я – единственная женщина среди дюжины мужчин – постеснялась им сказать, что приспичило. А туалеты здесь, за границей, платные – капиталисты на всем делают деньги, даже на фекалиях. У нас такого точно никогда не будет! Когда стало невмоготу, рванула от всей группы прочь, под каким-то надуманным предлогом. И мне было наплевать, что могу отстать от всех или потеряться в чужой стране. К великому счастью, на пустыре отыскала бесплатный туалет, но, на горе, он оказался мужским. Но и это меня не смутило. Да, верна шутка, утверждающая, что для чувства неземного счастья надо сначала напиться пива, а затем с ним распрощаться. В моем случае распрощаться с кофе с коньяком.

Затем настроение заметно улучшилось, я даже разговорилась на перекрестке с импозантным господином, который оказался англичанином. Беседу вели по-французски и кое-как друг друга поняли. Он все совал мне свою визитную карточку, мол, когда окажусь в Лондоне, должна позвонить ему. Я, заметив у него обручальное кольцо, спросила о супруге. Англичанин отмахнулся и заявил, что это – не проблема, жена часто бывает у своей мамочки. Когда мы с ним любезно распрощались, я выбросила карточку в урну. Если и окажусь в Лондоне, то точно не буду ему звонить!

У меня имеется своя каюта, с личным душем и туалетом. Живется очень даже неплохо, кормят великолепно, при желании – пять раз в день. Поварам нет смысла воровать, мы ведь в плавании, поэтому все деликатесы попадают на стол.

Я отношусь к привилегированному сословию, наверное, на уровне второго или третьего механика. За столом сижу вместе с офицерами. Поначалу бросалось в глаза, что они ко мне приглядываются. Наверное, пытаются узнать, умею ли я пользоваться вилкой и ножом. Я – человек в общении легкий, поэтому быстро вписалась в команду. И все же знаю: мужчины ждут, когда я выйду из-за стола (для этого требуется получить разрешение капитана), потому что приносят спиртное – для своих.

Кстати, о спиртном. У меня богатые запасы спирта, поэтому рано или поздно все приходят ко мне. И вообще, судовой врач – хранитель многих тайн. Танкер – замкнутый мир, здесь течет своя жизнь. Кто-то «стучит», кто-то провозит контрабанду, кто-то содержит любовницу.

6 июля 1977 года.

Снова побывали в Италии. На рынке ко мне прицепился пожилой господин, как выяснилось, с Сицилии. Когда узнал, что я врач, принялся жаловаться на свои болячки – повышенное давление, диабет, простатит. Да, врач он и в Африке врач, все разговоры с ним неизбежно сводятся к здоровью. Хотя мы и говорили на разных языках – он по-итальянски, а я по-французски, – понимали друг друга, не в последнюю очередь благодаря латинским терминам.

Старик открыл мне страшную тайну – он, оказывается, состоит в мафии, в преступном сообществе. Скорее всего, обманывал, пытаясь произвести на меня впечатление. Уверял, если я правильно поняла, что на его совести четыре человека, которых он задушил собственными руками, так как они работали на полицию. После такого признания я быстро распрощалась с кровожадным сицилийцем, а он еще долго что-то кричал мне вслед.

На обратном пути в очередной раз пересекали Босфор, проходили под самым большим мостом, соединяющим Европу и Азию. Я махала турку-часовому, а он посылал мне воздушные поцелуи.

24 сентября 1977 года.

Сегодня пришлось стать дантистом – у одного из моряков возникла острая зубная боль. Вообще-то в случае необходимости можно связаться с местной больницей, но это не приветствуется, ведь приходится платить валютой. Да и моряки не любят – хоть в заграничных клиниках сервис не то что в больницах в Союзе, но кормят «не так»: борща, тефтелей и харчо нет, зато много фруктов, овощей и обезжиренной пищи. Наш народ к такому не приучен.

Мне ассистировала буфетчица, бывшая медсестра. У меня в кабинете имеется набор зубного врача, но я им еще ни разу не пользовалась. Специальной литературы, присланной мамочкой, хоть отбавляй, но к чему книги, если нет опыта. Процедура выдергивания зуба прошла на редкость быстро и легко, но я все опасалась, что может возникнуть кровотечение или прободение в гайморову пазуху. Всю ночь бегала к матросу, и после четвертой побудки он заявил, что я должна оставить его в покое и позволить ему поспать.

16 февраля 1978 года.

Мы снова в Триесте, и у капитана был день рождения. У нас произошла утечка нефти, что автоматически влечет за собой штрафные санкции. Но итальянцы, узнав о дне рождения, закрыли на ЧП глаза и простили нас. По торжественному случаю был устроен прием, причем в два этапа: в первый день – для палубной команды, а во второй – для механиков и мотористов. Меня угораздило зайти к капитану на второй день по какому-то делу, причем я не знала, что он продолжает праздновать день рождения. Я постучала в дверь и, когда услышала вопрос: «Кто там?», решила пошутить, полагая, что он находится в одиночестве, и ответила: «Це я, Мэфистофель». Когда вошла к нему, то была встречена громогласным смехом двадцати мужчин, сидевших за праздничным столом. Была сконфужена до невозможности, но не подала виду.

2 марта 1978 года.

У меня отпуск. Наконец-то смогла принять приглашение Сережи и побывать у него в Крыму. Я привезла ему в подарок автомагнитолу – жуткий дефицит. Сегодня был самый счастливый день моей жизни – Сергей спросил: хочу ли я выйти за него замуж? Я, конечно же, ответила: «Да!» Однако надолго остаться у него я не смогла, так как мне предстоит новый и на этот раз долгий рейс – в Канаду.