Андрей Баширов - Число зверя Страница 51

— Энтшульдигунг фрау, ви не могли би провести эту ноч зо мной.

Марина отрицательно покачала головой и отвернулась. Мужчина отошел, но все же продолжал поглядывать на нее.

Из дверей гостиницы вывалились двое рослых молодых людей в расстегнутых до пупа белых рубашках с короткими рукавами. Они были явно навеселе. Смеясь и лопоча что‑то на своем языке, скорее всего на финском или шведском, молодые люди огляделись по сторонам и направились прямо к Марине. Один из них, обратился к ней на французском:

— Мадам, ву зэт либр?[7]

— Экскюзэ муа, же сви окьюпэ,[8]- ответила им на том же языке Марина. Ей не нужны были приехавшие в Россию на неделю иностранные туристы, она искала убийцу, а он уже третий месяц писал в календаре смертями проституток “число зверя”. И, скорей всего, искать его надо было среди тех, кто прекрасно говорит по — русски.

Молодые люди, пожав плечами, подошли к первой попавшейся группе женщин, тут же сняли двух проституток и скрылись вместе с ними в дверях гостиницы.

К Марине один за другим подошли еще два иностранца, но она и им отказала.

Одна из стоявших с парнями проституток показала пальцем на Марину. От группы отделился молодой человек и, поигрывая мышцами, подошел к Марине.

— Слышь, валила бы ты отсюда. А то мы можем и фейс попортить.

Марина взглянула на откормленную ряху “качка”, его огромную нижнюю челюсть и глубоко посаженные глазки, молча повернулась и пошла вдоль по улице.

— Эти хохлушки все цены сбили, — возвратившись к своим коллегам, сказал сутенер. — Когда нужно, никогда “ментов” под рукой нет. За что платим?

Стоявшие рядом с ним две проститутки дружно рассмеялись.

Из дверей ресторана, покачиваясь, вышел мужчина и остановился возле припозднившейся нищенки, сидевшей неподалеку от дверей. Он долго шелестел пачкой денег, наконец нашел самую мелкую бумажку в пятьдесят долларов, сунул ее нищенке и пошатывающей походкой побрел дальше, вдоль анфилады ярко освещенных витрин.

— Ишь подтолкнула проститутка свою подружку и кивнула на ободранную нищую, — эта за минуту больше зарабатывает, чем я за час.

— Вот, придурок какой, лучше бы меня снял.

“Сутер” тоже обернулся, взглянул на одетую в рванье нищенку и, оскалившись, сказал:

— Шикарный прикид у бабы. С вашими она много не заработала бы.

— Да я вообще голышом работаю.

— Интересно, — кивнула в сторону удаляющегося пьяного мужчины одна из проституток, — далеко ли он дойдет, с такой пачкой денег?

И, как бы в ответ на ее слова, из ресторана вылетела четверка молодых парней и озабоченно оглянулись по сторонам. Один из них, заметив удаляющуюся фигуру, показал на нее пальцем и кинулся к машине. Двое других быстрым шагом направились вслед за мужчиной. Четвертый, он был в костюме метрдотеля или официанта, бросив вороватый взгляд по сторонам, вновь скрылся за зеркальными дверьми.

— Эх, — с сожаление произнесла проститутка, — лучше б он меня снял, я бы его по первому классу обслужила.

— И обшмонала, — добавила вторая и начала гнусавым голосом читать какую‑то исковерканную заупокойную молитву: — Помянем раба грешного, пусть земля ему…

— Заткнись дура, — цыкнул на нее сутер, — если следом за ним не хочешь отправиться.

Проститутка скорчила недовольную рожу и отвернулась.

***

Марина шла не спеша, слегка помахивая сумочкой, мимо ярко освещенных витрин магазинов. Через каждые десять — пятнадцать шагов она останавливалась и разглядывала выставленные в них товары. Изредка ей навстречу попадались одинокие прохожие. Мужчины бросали на нее оценивающие взгляды, но никто не подходил. Вероятно, что‑то было не так в ее “прикиде” под проститутку. Недаром местные крали у гостиницы обозвали ее провинциальной дамочкой и хохлушкой. Надо было получше присмотреться к их нарядам, чтобы в следующий раз не допустить подобного прокола.

Из дверей ночного магазина вышел какой‑то пьяный мужчина с двумя бутылками водки и, остановившись возле Марины, стал в упор разглядывать ее.

— Чего тебе? — спросила она.

— Знаешь, ты очень похожа на одну певицу. Она мне жутко нравится.

— Ты, что, мужик, проспись, — намеренно изменив голос, с хрипотцой, сказала Марина. — Да если бы я была певичкой, стала бы я здесь торчать? Я нашла бы себе мужика с огромным лопатником, набитым баксами и на таком "мерсе", — она кивнула на стоящий напротив дверей в ночной магазин спортивный “Мерседес” с распахнутой дверцей.

— Кто его знает, — покачал головой пьяный, — неисповедимы пути господни. Вот, что я сейчас здесь делаю? У меня есть все: прекрасная жена, отличные дети, шикарная машина, хорошая работа, дача, деньги. Но нет чего‑то такого… Знаешь, в Афгане я счастливей был. А сейчас… Ничего не помогает. Надираюсь каждый день до чертиков и гоняю по ночным улицам. А, ладно, — он махнул рукой и пошатываясь направился к стоящему на тротуаре автомобилю.

— Ты бы не ездил в таком виде, — крикнула Марина ему вслед, но он ее не услышал или не захотел услышать.

Хлопнула дверца, и "Мерседес" с ревом сорвался с места. Марина проводила взглядом машину с водителем — самоубийцей и вновь продолжила свой “променад” вдоль сверкающих витрин, в ожидании своего единственного клиента.

Начал накрапывать дождь. Небо на востоке посветлело и окрасилось в красноватые тона. Марина бросила взгляд на часы. Пятнадцать минут пятого. Похоже, сегодня убийце Ларисы повезло. Первая “охотничья ночь” прошла для Марины на редкость неудачно, но кое‑что она все же вынесла из нее. Надо было более внимательно отнестись к своей экипировке и постараться сделать так, чтобы подобные узнавания на улице, как с этим пьяницей, не повторились.

Марина вынула из сумочки складной зонт, раскрыла его и направилась к своей машине, шлепая своими, мгновенно промокшими насквозь туфельками, по отражающейся в мокром асфальте неоновой рекламе магазинов.

***

Николаев раскрыл газету. Сегодня, седьмого июня, на первом месте в ней стояли сообщения о ходе предвыборной компании и очередной расправе над банкиром. К последним происшествиям народ уже настолько привык, что даже удивлялся, почему подобные эпизоды из нашей сегодняшней жизни все время претендуют на первые полосы газет, а не печатаются мелким шрифтом на последней странице, вместе со сводкой погоды на завтра.

“Ну вот, — усмехнулся Сергей, — теперь наши в конец зарвавшиеся банкиры пожинают кровавые плоды своих разглагольствований о первоначальном криминальном капитале. Вот дураки, вместо того, что бы взять хорошего писателя, заплатить ему соответствующую сумму и вымолить написать хорошую повесть о добром банкире зарабатывающем себе в поте лица на корочку черного хлеба, они начали распинаться на экранах телевизоров перед голодным народом о свих доходах и прелестях капиталистического строя. Во истину говорят, что в обмен на деньги сатана отбирает у людей не только душу, но и разум. Да при виде их холеных и лоснящихся от жира рож, рука любого россиянина тянется к топору, чтобы пусть даже таким способом разом покончить со всеми своими финансовыми проблемами и присоединиться с большой ложкой к уже сидящим возле огромного криминального котла едокам. Тем более, что подобный способ обогащения даже одобряется с молчаливого согласия правителей нашего новоиспеченного капиталистического рая. Итак, вперед к победе коммунизма! То бишь, извиняюсь, — российского криминального капитализма в отдельно взятой стране и во всем мире! Ура!”

Заметка “Еще одна жертва московского садиста” размещалась в “подвале” первой страницы, вместе с хроникой происшествий за последние сутки. Вероятно, кто‑то сверху очень хорошо надавил на редактора газеты. Подобные репортажи никак не вязались с все чаще появляющимися в периодической печати откровенно хвалебными и заведомо лживыми дифирамбами в адрес руководства страны за якобы повышающееся с каждым днем, по мере приближения к выборам, благосостояние россиян.

Николаев внимательно прочел заметку об убийстве проститутки. Да, Федорова была права, заявив вчера Григорьеву, что нашла схему, по которой происходят убийства. Интересно, что сегодня на это скажет Константин? Надо было бы позвонить ему и спросить.

Сергей сходил на общую кухню за аппаратом, принес в свою комнатенку и набрал номер рабочего телефона старшего следователя. Трубку подняли сразу же после первого гудка.

— Здравствуйте, можно Григорьева.

— Я у телефона.

— Это Николаев.

— Да, я слушаю, — устало произнес Константин.

— Ну, что ты теперь скажешь по поводу теории Федоровой? Она оказалась права, и ее предсказание сбылось.

— Тоже, что и в прошлый раз, мне некогда выслушивать весь ваш бред. Я и без того с головой загружен работой.