Андрей Житков - Супермаркет Страница 51

— По рации сообщить во двор! — скомандовал он подчиненным. — Окружить магазин!

Иван с Сергеем оказались во дворе. На них были синие халаты грузчиков.

— Медленно иди! — приказал “подельнику” Моисеев. Они, не торопясь, спустились по пандусу. Конвоиры стояли у машин, курили, о чем-то разговаривали. На Сергея с Иваном внимания они не обратили.

— В милицейском “Уазике” запищала рация.

— Ходу! — скомандовал Сергей и первым бросился к проходной. Иван устремился за ним. Тут их заметили конвоиры. Один из них бросился за беглецами, передергивая затвор автомата, второй схватил трубку рации.

— Да, вижу! Огонь на поражение!

— Стой! Стреляю! — закричал первый конвоир.

В это мгновение Сергей скрылся в дверях проходной.

— Привет! — удивился охранник за стойкой, увидев Моисеева. Сергей выскочил на улицу.

Иван уже был в дверном проеме, когда прогремела автоматная очередь. От дверного косяка отлетели щепки, зазвенело выбитое стекло. Охранник упал со стула на пол, передернул затвор карабина. Иван сделал один шаг по узкому коридору проходной и упал лицом вниз.

Сергей уже был на улице. Он оглянулся и увидел, как во второй двери появились большие рваные дыры. Над головой звонко пропели автоматные пули. Он инстинктивно пригнулся. Моисеев понял, что возвращаться за Иваном бесполезно. Он подскочил к стоящей рядом с забором “девятке”, рванул дверцу. Ключ зажигания был в замке. Он повернул его. Мотор завелся с полоборота. Моисеев выжал сцепление и рванул машину с места.

Автоматчик перешагнул через лежащего Ивана и выскочил на улицу. Он увидел, как “девятка” пронесла по узкой дорожке соседнего двора, взвизгнули тормоза, и она скрылась за поворотом. Стрелять он не стал, потому что во дворе было много пенсионеров.

Автоматчик вернулся на проходную, присел над Иваном, щупая горло.

— Твою мать! — выругался он, перевернул Ивана. На груди, там где был карман рубахи, было кровавое пятно. Конвоир, брезгливо морщась, расстегнул рубаху. Из кармана выскользнула порванная пулей окровавленная пятикопеечная монета. — Готов! — горько вздохнул автоматчик.

Начальник следственной группы сидел в кабинете Владимира Генриховича. Он пил кофе и дымил сигаретой.

— Ну, может вы мне объясните, как так получилось, что все двери на пути моих ребят закрывались изнутри? — спросил он, меряя директора подозрительным взглядом.

— Честное слово, это какое-то недоразумение! У нас последнее время очень много воруют, я на прошлой неделе вызвал плотника, чтобы он вставил замки. Тот, видимо, пьян был, не так все сделал. Конечно, двери сами не должны захлопываться! — горячо оправдывался Владимир Генрихович.

— А гильотина на бакалейном складе? Срочно понадобилось рубить макароны или консервные банки?

— Да нет, у нас в прошлом году ремонт был. Видимо, рабочие оставили, — сказал директор. — Вот кладовщик и прибрал.

— Слушайте, Владимир Генрихович! Может вы чего-то недопонимаете? — зло сказал следователь. — Вы только что стали организатором побега одного опасного преступника, а также косвенно виноваты в смерти второго. Это же статья, причем довольно солидная.

— Да нет, никаких побегов я не организовывал. Просто стечение обстоятельств. Моисееву повезло, второму, не знаю, как его там зовут, — нет. Вам тоже не повезло.

— А если я докажу? — вопросительно посмотрел на директора следователь. — А я ведь докажу, и тогда вы будете иметь бледный вид и потные ноги.

— Попробуйте, — пожал плечами Владимир Генрихович.

— Они вас обворовали, а вы им пособничаете! — с гневными интонациями произнес следователь.

— Моисеев меня не обворовывал! Я его много лет знаю! Его умело подставили, и все! А в СИЗО его просто убили бы! — неожиданно жестко сказал Владимир Генрихович.

Следователь достал из папки листы протокола, ручку.

— Ну что же, давайте поговорим.

У проходной стояло несколько милицейских машин, работала оперативная группа. Щелкал фотоаппарат, снимала видеокамера. Следовательская “шестерка” стояла чуть поодаль. Следователи мрачно смотрели на царящую о проходной суету.

Подошел начальник, открыл заднюю дверцу, уселся на сидение.

— Ну что, попили пивка? — спросил он с горькой усмешкой.

— Ну да, — отозвался с переднего сидения следователь. — Я же говорил — тринадцатое!

Кетчуп острый

Черноволосый и скуластый мужчина сидел за рулем в машине, припаркованной к тротуару, и попивал из банки “Спрайт”. Его взгляд был направлен на ворота проходной заднего двора супермаркета. Мужчина увидел “Вольво” с темными стеклами. Машина подъехала в воротам. Ворота со скрежетом отъехали в сторону. Машина въехала, и ворота тут же закрылись.

Мужчина посмотрел на часы, вынул из кармана куртки записную книжку и на задней страничке, которая уже была испещрена разными записями, сделал еще одну: “8.30. — 4?” Он спрятал книжку в карман и выбрался из машины.

Черноволосый, не торопясь, обогнул супермаркет и подошел к стеклянными дверям. Вместе с остальными покупателями он вошел в торговый зал первого этажа, взял металлическую корзину, стал ходить между прилавков, выбирая продукты. Его взгляд все время устремлялся вверх, на подвешенные к кронштейнам камеры.

Мужчина набрал полную корзину разных продуктов, рассчитался на кассе, переложил продукты в пакеты.

Теперь он по правой лестнице поднялся на галерею второго этажа, двинулся вдоль отделов. В мебельном мужчина задержался. Его внимание привлекли недорогие изящные итальянские спальни светлых оттенков. Он принялся ходить между кроватями, комодами и шифоньерами с зеркалами. Поинтересовался у продавщицы, сколько будет стоить доставка. Продавщица ответила ему, что в пределах города бесплатно.

Бродя в мебельном отделе, черноволосый оглянулся, убедился, что продавщица занялась другим покупателем, быстро протиснулся между шкафов и оказался возле перил. Отсюда он был не виден никому из покупателей, бродящих по галерее второго этажа. Сзади его прикрывала мебель, справа — непрозрачная, украшенная рекламой перегородка косметического отдела, слева — отдел игрушек — полки, заставленные коробками с “Барби”. Торговый зал первого этажа лежал перед ним как на ладони. Видны были двери запасного выхода, двери в подсобные помещения. Увидеть его можно было только снизу, из зала, но озабоченные покупками люди не смотрели вверх — их взгляды были прикованы к прилавкам.

Вот одна из дверей открылась, и в зале, в сопровождении двух дюжих охранников, с тростью в руке появился Владимир Генрихович.

Черноволосый посмотрел на часы, достал записную книжку. На этот раз он сделал следующую запись: “9.11 — 3”. Охранники оглядывались по сторонам и довольно умело прикрывали директора. Черноволосый, на всякий случай, присел, скрывшись за перилами.

Владимир Генрихович быстро проинспектировал работу продавцов и исчез в дверях с охранниками. “9.22 — 3”.

Черноволосый выбрался из-за шкафов, провел рукой по шелковому покрывалу, которым была застелена изящная итальянская кровать с завитушками в стиле “роккоко”.

— Ну что, выбрали себе что-нибудь? — поинтересовалась у него продавщица.

— Я еще посмотрю, — ответил мужчина.

Он быстро прошел по галерее, купил в отделе игрушек маленького Мики-Мауса в кепке за двести двадцать рублей, спустился вниз.

Черноволосый вышел из супермаркета, обогнул здание. Нажал на кнопку пульта. Машина пискнула и мигнула огнями стоп-сигналов. Мужчина сел в машину, бросил пакет с продуктами на заднее сидение, Микки-Мауса посадил на приборную доску, улыбнулся, глядя на симпатичную мордашку. Машина сорвалась с места…

Владимир Генрихович снял телефонную трубку. Молчание.

— Сережа, это ты? — догадался директор.

— Володя, нам нужно поговорить, — раздался на другом конце провода голос Моисеева. — Я тебя буду ждать, как обычно”, — раздались короткие гудки.

“Боится, что слушают, — догадался Владимир Генрихович, опуская трубку. — Где, как обычно? Обычно они безо всякого геморроя встречались в кабинете директора. Теперь не тот случай. Как обычно?” — Владимир Генрихович вспомнил свою последнюю поездку перед тем, как попасть в больницу. Именно тогда они встречались. Как обычно? Состояние у него тогда было ужасное, и теперь он уже плохо помнил, где именно Сергей сел в его машину. Кажется, был “гаишник”, которому он облевал сапоги. Владимир Генрихович наморщил лоб, вспоминая свой маршрут. Он ехал с севера по Проспекту Мира, свернул на Сущевский вал. Ну, конечно, именно там, где-то за Шереметьевской, недалеко от троллейбусной остановки. Так он сегодня и поедет, один, без охраны. Если им надо, пускай следуют за ним на другой машине. Предварительно надо немного помотаться по городу, нет ли сзади “ментовского” хвоста.

Владимир Генрихович притормозил у остановки, Моисеев прыгнул на переднее сидение, директор сорвал машину с места.