Олег Рой - Галерея «Максим» Страница 53

В этот раз Влад согласился с ее планом почти сразу, как только услышал слово «деньги». Хоть он и занимал очень высокое кресло, но оно под ним уже сильно шаталось, правда, знали об этом пока немногие. Чтобы спасти свое положение, он потратил почти все сбережения, припасенные на черный день, и теперь, разумеется, жаждал как следует подзаработать. Придуманная Мариной афера с мальчишкой подходила для этой цели как нельзя лучше – особенно после того, как Влад доработал задумку Марины, разделив операцию на две части под кодовыми названиями: «Неизвестные картины художника Емельянова» и «Внебрачный сын».

После того как картина была закончена, у Макса наступило вдруг чувство опустошения, вплоть до апатии и физической слабости. Казалось, он оставил на холсте частичку своей души, причем даже не частичку, а немалую часть. Да что там говорить – просто-таки целый клок вырвал, причем с мясом. И опустевшее место теперь болело и саднило. Ничего подобного с ним еще никогда в жизни не случалось, и он с любопытством и каким-то даже недоумением прислушивался к собственным ощущениям. Интересно, неужели отец, завершая работу над своими полотнами, каждый раз чувствует то же самое? Хотя вряд ли… Судя по тому, что пишут о нем в Интернете, он уже давно поставил свою работу на поток. И штампует картины, как блины печет. А то и вовсе обзавелся целой толпой «учеников», которые, по сути, никакие не ученики, а просто «негры» – молодые и не очень художники, как правило, способные, но не сумевшие пробиться, достичь успеха, сделать собственное имя в искусстве и оттого соглашающиеся за небольшое вознаграждение анонимно вкалывать на мэтра, всю жизнь оставаясь в его тени. Именно они в основном создают картину, взяв на себя всю черную работу. А мэтр, в лучшем случае, придумывает идею на первом этапе создания полотна да поправляет и дорабатывает получившееся на последнем. А в худшем – ограничивается лишь тем, что дает «негру» задание и потом ставит собственную подпись на чужое творение. О подобной системе, процветавшей уже в застойные годы, Максим знал от отца. Будучи студентом, Илья пару лет пробыл таким вот «негром» у весьма известного по тем временам, обласканного властями художника. Тот специализировался на огромных полотнах, изображавших массовые сцены из счастливой жизни советских людей – демонстрации, заводские собрания в цеху, парады Победы на Красной площади и так далее. При нем была целая толпа живописцев, которые выписывали персонажей картин – представителей советской власти с суровыми, но мудрыми лицами, седоусых ветеранов, пионеров с цветами, румяных комсомолок… Каждый такой персонаж стоил по червонцу штука, тогда у студентов это считалось большими деньгами. Отец рассказывал, что попасть в «негры» к этому живописцу считалось большой удачей, и удавалось далеко не каждому. Неужели отец и сам теперь опустился до того, что использует рабский труд, выдавая чужую работу за свою? Очень даже возможно. Когда вокруг тебя вращаются такие деньжищи и каждая закорючка с твоей подписью стоит десятки тысяч евро…

Плюс тот момент, о котором говорил Влад, – тяжелая болезнь отца. По словам нынешнего душеприказчика, художнику Емельянову осталось жить на этом свете еще около полугода, максимум год. Ничего удивительного, что за это время он хочет успеть как можно больше, чтобы как следует обеспечить жену и детей. Детей… Максим грустно усмехнулся. Дети – это для художника Емельянова только пацан и девчонка, которых родила Лена. Старшего сына для него не существует, он собственной рукой вычеркнул его из своей жизни.

Целыми днями Максим бродил по квартире, точно зверь по клетке, и думал, думал, думал обо всем об этом, анализировал ситуацию. Дядя Влад был прав – никаких выходов из положения у него, Макса, не имелось. Побег исключался, за отказ сотрудничать с ними его могли просто-напросто убить, как сделали это десять лет назад с Яром и Гочей. Оставалось только одно – играть по их правилам. Конечно, игру ему предлагали нечестную, да что там церемониться в выражениях – просто-таки грязную. Но с другой стороны, участие в делах Влада и Марины обеспечивало ему стабильное и безопасное будущее. Пока Максим рисует картины «Емельянова», он им нужен. А значит, можно быть уверенным, что его не разоблачат, не сдадут ментам и даже, наоборот, – отмажут от всех проблем, если таковые вдруг возникнут, будут заботиться о нем, финансировать, может быть, даже идти ему навстречу в каких-то его желаниях и капризах. Все это выглядело совсем не так плохо. Тем более что писать картины, полностью подражая отцу, Максу действительно понравилось. Так что с этой частью аферы все было в порядке.

Вот история с наследством, что греха таить, напрягала его куда сильнее. Больше всего беспокоил предполагаемый отказ Лены, в котором дядя Влад был так уверен. Поразмыслив, Максим решил, что убивать ее и детей, наверное, все-таки не будут. Лена – фигура публичная, известная актриса, жена знаменитого художника. Ее смерть, да еще при странных обстоятельствах, не может не привлечь внимания. Так что, скорее всего, не тронут. Видимо, добьются своей цели угрозами. Что ж, такое вполне возможно… Если ей пообещают нанести какой-то вред детям, она, конечно же, согласится на что угодно, только бы их защитить. Нормальная реакция для матери. Скорее всего, его мама, попади она (не дай бог!) в подобную ситуацию, поступила бы точно так же. Вон сколько она сделала для него, чтобы вытащить из той истории…

Да, ситуация с Леной и наследством выглядела более чем паршиво, но тут имелось одно утешение – момент еще не настал. Пока отец жив, об этом просто-напросто можно не думать. А там будет видно.

Утешив себя таким образом, Макс задумался о вещах более актуальных. Как он понимал, возвращение в Канаду ему в ближайшее время не светит. Во всяком случае, пока не решится вопрос с будущим наследством и не будет написано нужное количество картин якобы кисти Емельянова. То есть еще года два, как минимум, придется торчать здесь. Сам-то Максим прекрасно мог бы работать и в Эдмонтоне, такой вариант устроил бы его как нельзя лучше, но это исключено – сразу же возникнут вопросы, каким образом полотна Емельянова оказались в Канаде. Так что хочешь не хочешь, а нужно привыкать к жизни здесь. Для начала – в этой убогой квартирке в спальном районе. Два года (минимум) – не такой уж маленький срок. А значит, пора обживаться и обустраиваться.

Смотавшись в город, он проверил свой счет в банке. Немного, но на самое необходимое хватит. Самым необходимым для себя Максим считал компьютер. За последние годы он так свыкся с ним, что уже просто не представлял себе иной жизни и сейчас, лишенный Интернета, привычного источника информации и способа общения, чувствовал себя неуютно.

Вскоре проблема была решена. К великой радости Максима, в тот дом, где он жил, Интернет уже был проведен, так что мастерам оставалось лишь дотянуть кабель до его квартиры. В ожидании, пока его заявку удовлетворят и работа будет завершена, он стал приводить квартиру в порядок и переделал целую кучу дел. Купил нормальную посуду, пару кастрюль и сковородку. Ввернул в люстру все лампочки. Поменял постельное белье на новое и приличное, повесил в ванной полотенца и занавеску для душа. Смазал, наконец, замок во входной двери, который постоянно заедал и не хотел открываться. Дверь тут, конечно, была хлипкая, деревянная, одинарная, выбить ее ничего не стоило, но все равно было как-то не по себе от мысли, что в один прекрасный день доступ в квартиру может оказаться перекрыт. Так что Максим прикупил на обнаруженном неподалеку от дома оптовом рынке пластиковой тюбик с машинным маслом и щедро смазал им замок. А заодно и петли, отчего дверь прекратила противно скрипеть и стала открываться совершенно бесшумно.

Получив наконец-то доступ в Интернет, Максим был почти счастлив. Первым делом он просмотрел почту и поймал себя на том, что ждет письма от Элизы. Вдруг выяснится, что Марина его обманула? Что никакая она не Элиза, просто они следили за ним и узнали о его подруге по переписке? А настоящая Элиза, Иринка из Австралии, знать ничего не знает, живет себе и только немного беспокоится, почему ее пен-френд так долго не выходит на связь? Но, конечно, от Элизы в почте ничего не было. Зато обнаружилось сразу два письма от потенциальных клиентов, которые хотели заказать ему сайт. Такая новость порадовала Максима. Если дело пойдет так и дальше, то вскоре он начнет неплохо зарабатывать и вообще не будет зависеть от маминых денег.

Договорившись с заказчиками обо всех деталях, Максим погрузился в работу и так увлекся ею, что почти забыл о неприятностях, связанных с его пребыванием здесь, в Москве. Несколько дней он так и просидел за компьютером с утра до ночи – рисовал, блуждал по Интернету, смотрел видео, слушал музыку, играл в свои любимые квесты. И был очень раздосадован, когда однажды утром ему позвонил Влад.