Фридрих Незнанский - Прокурор по вызову Страница 53

– Спасибо, Георгий.

И кто же из них врет? Георгий или Вовик? Или они спасали ее параллельно и независимо друг от друга? Спросить Курта или майора с полковником, получали ли они взятки, увы, не получится, допросить Пирогову-Замятину – тоже. Остается не забивать себе голову, а верить в то, что дело закрыто надежно. Навсегда.

Когда они вернулись, квартира сияла чистотой. Георгий, выдав бабушкам по десятке, спровадил их, достал из пакета традиционное шампанское.

– Все хорошо, что хорошо кончается.

– А что дальше? – спросила Инара. – Переходим на нелегальное положение и продолжаем?

– Наоборот, легализуемся. Я уже подыскал тебе место в реставрационной мастерской, хватит ходить в уборщицах. Люди там понятливые, вопросов задавать не будут. И еще я подумал, а не купить ли тебе диплом искусствоведа?

Турецкий. 14 апреля. 22.20

Ильин отпоил Лидочку валерьянкой, накормил снотворным и уложил в постель, но при появлении Меркулова поспешил ретироваться.

Меркулов сидел на кухне, массировал грудь и хмуро молчал в ожидании, пока Турецкий сам все объяснит. А Турецкий возился с чаем, делал бутерброды, шуровал в холодильнике и ждал, что первым заговорит Меркулов, – отвечать на конкретные вопросы все-таки проще, чем излагать длинную и запутанную историю, почему он взвалил на себя дело Шестова.

Сколько бы они еще играли в молчанку, неизвестно, но, разбуженная возней Турецкого, на кухню прихромала Лидочка:

– Извини, пап…

Она была такая виноватая, такая бедная, такая несчастная, что Турецкий, будь он на месте Меркулова, давно бы уже все простил, растаял и бросился ее утешать.

– Ну я же уже не маленькая девочка, стыдно бегать плакаться к тебе по любому поводу…

– А к нему не стыдно? – проворчал Меркулов все еще сурово.

– Да ладно тебе, Костя, – вступился за Лидочку Турецкий. – Во-первых, она за мной не бегала, я сам в это дело влез, сперва случайно, а во-вторых, все уже кончилось, мы победили, а победителей не судят.

– Я все-таки хотел бы узнать подробности, – настаивал Меркулов.

Турецкий, стараясь быть максимально кратким и опуская все несущественные подробности, рассказал о встрече с Лидочкой в ресторане, о смерти Шестова, о «Данко», коммунистах-ильичевцах, пропавших и впоследствии найденных документах, Скрыпнике, следователе Соколове и Братишко. Но даже в сжатом изложении история заняла не менее получаса. Вспотевший от напряжения Турецкий сделал перерыв на чай, и у Меркулова появилась возможность вставить слово:

– Значит, вы за моей спиной занимались дурацкой самодеятельностью?

– Ну, если хочешь, назовем это так. Хотя на самом деле я честно расследовал факты коррупции в Минтопэнерго – убийство начальника юридического отдела крупной фирмы, которая торгует нефтью, согласись, оно могло быть связано с фактами коррупции…

– Зубы-то мне не заговаривай. А если бы…

– Все, Костя, – прервал Турецкий, – не было никакого «если бы» и не будет.

– А этот Скрыпник, что с ним?

– Позняк его застрелил. Грязнов там все уладит, ильичевцев я застращал до смерти, Лидия из «Данко» уйдет по собственному желанию…

– Уже ушла, – сказала Лидочка.

– Когда это ты успела? – удивился Турецкий.

– В понедельник подала заявление, Фурманов его тут же подписал, решил, что у меня сложный перелом, а юристы, которые по полгода на больничном сидят, ему не нужны.

– А что у тебя на самом деле с ногой, – спросил Меркулов.

– Камуфляж, – объяснил Турецкий. – Моя идея.

– Гордишься?

– А почему бы и нет. До сегодняшнего вечера я все держал под контролем и собирался, между прочим, во время разговора с тобой просить санкцию на его арест, потому что уже допер, как и за что он убил Шестова.

– Ай-лю-лю! – вмешалась Лидочка. – Значит, это все-таки было убийство? Хотя, конечно, если убийца – Скрыпник, тогда понятно, почему исчез Джек. Он знал Скрыпника, позволил ему перелезть во двор, не лаял. А потом Скрыпник мог его просто выпустить на улицу и запереть калитку. И документы унес он, а после вернул на место. Но как он проник в дом? Почему Шестов не проснулся?

– Потому что был мертв, – ответил Турецкий. – Скрыпник, видимо, приезжал туда накануне, осмотрелся, обрезал на крыше антенный кабель, – короче, все подготовил. А в день убийства привез баллоны с угарным газом, он же у нас аквалангист. Действительно, выгнал на улицу собаку, убедился, что Шестов спит, затолкал кабель в комнату и через образовавшуюся дырочку напустил полную комнату газа. Шестов умер. Только потом он вломился в дом (а может, у него были ключи), забрал документы и устроил пожар. Документы, я так полагаю, он вернул не совсем те, то есть пытался что-то замять, а когда понял, что смерть Шестова его проблем не решила, собрался удрать на Кипр. Правда, доподлинно я пока не знаю, сколько чего и у кого он украл…

– Зато я знаю, – воскликнула Лидочка. – Можно только мне кофе, а то у меня от снотворного голова кружится.

Турецкий взялся варить кофе.

– Дело в том, что «Данко» являлась соучредителем международной торгово-посреднической фирмы в офшорной зоне, на Кипре. Фактическим владельцем и генеральным директором дочерней компании был Фурманов. Подписывая липовые договора сам с собой, он мог перенаправлять финансовые потоки по собственному усмотрению, скрывая прибыль и уклоняясь от налогов. Конечно, рядовые сотрудники о существовании дочерней фирмы не подозревали, но Шестов знал.

Схема деятельности «Данко» выглядела примерно так: вначале Фурманов покупает нефть (мазут, керосин), скажем, по 90 долларов за тонну при мировой цене, скажем, 120 долларов. И продает иностранному партнеру по 91 доллару. По дороге в порт к нефтетерминалу каждый раз неожиданно находится российский покупатель – фирма «ХХХ» (для каждой сделки новая), который перекупает товар по 91,1 доллара, а договор с иностранным партнером «Данко» якобы разрывает. Дальше «ХХХ» продает иностранному партнеру, тому же самому, товар, скажем, по 110 долларов и самоликвидируется, не заплатив налоги. Договоров между «ХХХ» и иностранным партнером я не видела, и Шестов не видел, но 109 – 111 долларов – характерная цена для подобного рода сделок.

На самом деле фирма «ХХХ» существовала только на бумаге, а контракт от ее имени заключал Фурманов. До этого момента схема самоочевидна, – действительно, все экспортеры на территории СНГ только так и работают.

Иностранный партнер переводит 110 долларов на счет дочерней фирмы «Данко» на Кипре. Фурманов переводит на счет «Данко» 91,1 доллара. Таким образом, официальная прибыль «Данко» – 91,1 минус 90 – равна 1,1 доллара. Оставшиеся на счету дочерней компании 18,9 доллара Фурманов делит между собой, крышами и сотрудниками «Данко».

Когда Шестов по заданию коммунистов начал проверять иностранных партнеров «Данко», он выяснил, и я следом за ним, что иностранный партнер переводит свои 110 долларов не непосредственно на счет дочерней фирмы, а через ряд промежуточных счетов одному из нескольких иностранных посредников «YYY-1», «YYY-2», «YYY-3». И только энный «YYY» переводит 110 долларов филиалу «Данко».

Спрашивается: зачем нужно это лишнее звено? По идее, совсем не нужно, если только дополнительно не прокручивать деньги на этих дополнительных счетах, зарабатывая проценты. А вот сегодня в немного экстремальных условиях выяснилось, что владельцем игреков является Скрыпник. То есть он не просто был в курсе всего, что происходило в «Данко» изнутри, но и контролировал все его черные финансы. И, кроме того, еще умудрялся делать деньги из воздуха.

– Кстати об экстремальных условиях, – напомнил Турецкий, – ты еще не рассказала, как тебя угораздило вляпаться.

– Что рассказывать, купилась как идиотка, похромала с ним беседовать.

– Со Скрыпником?

– Да. Только не надо на меня так смотреть, я сама понимаю, что вела себя глупо. Но Скрыпник ведь не Аркадий, он воспитанный пожилой человек, я же не думала, что он окончательно свихнулся. Он позвонил, сказал, что понял, почему погиб Шестов, сказал, что во всем виноваты коммунисты, что нужно пойти в милицию и все рассказать, но он находится в очень щекотливой ситуации и, поскольку я все равно оказалась в это замешанной, хочет со мной посоветоваться. Мне было неудобно послать его подальше. Кроме того, я рассчитывала выяснить одну-две детали, которых мне недоставало, чтобы самой понять, за что убили Шестова.

– А хотя бы позвонить ты не могла?

– Я пробовала, но у вас было занято, а Володи по тем телефонам, которые он оставил, не было. К тому же Скрыпник предложил, казалось бы, совершенно безопасный вариант. Мы должны были встретиться прямо под моим подъездом, разговаривать на улице, кругом люди ходят, я не думала, что мне что-то может угрожать.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул Турецкий.

– Он приехал, ничего толком не рассказал и в лоб предложил мне деньги. Сто тысяч долларов, если я буду правильно вести себя с коммунистами.