Аркадий Адамов - Злым ветром (Инспектор Лосев - 1) Страница 55

Светка, как обычно, забирается с ногами на тахту, уютно устраивается там среди подушек и, кутаясь в свой голубой шарф, спрашивает:

- Куда ты летишь, Витик?

Я улыбаюсь и неторопливо закуриваю, устроившись на краешке тахты.

- А! - Светка досадливо машет рукой. - Ну конечно, в один большой город Эн. Пустяковая прогулка, да? Я все никак не могу привыкнуть. А с кем ты летишь?

- С той самой Леной, - отвечаю я.

- С какой Леной?.. Ах, с той...

Светка долго смотрит на меня и неожиданно говорит:

- Как тебе трудно будет, Витик...

Рано утром за мной приезжает Володя. На улице еще совсем темно. Я наскоро проглатываю завтрак.

Целую маму. Она еще в халате и совсем сонная. Но все же успевает дать целый ряд указаний, как беречь себя в поездке. Отца я будить не решаюсь. В институте у них какой-то международный коллоквиум, и отец эти дни страшно устает. В передней я хватаю большой чемодан, который сложил еще вчера и отнюдь не за пять минут, как обычно свой неизменный портфель. На этот раз мой "джентльменский набор" претерпел существенные изменения и сильно разросся.

Поверх свитера я надеваю легкую и теплую поролоновую куртку на "молнии", на голову светлую пушистую кепку, обвязываю шею весьма красивым и броским шелковым платком, который вчера дала мне Светка. Мельком смотрю на себя в зеркало и остаюсь доволен своим пижонским видом.

Когда я выхожу, Володя встречает меня вполне спокойно. Он привык и не к таким перевоплощениям. Еще из дому я успел позвонить Лене, и теперь мы едем за ней.

На Песчаной мы сбавляем скорость, чтобы не проскочить нужный дом. Затем, рассмотрев номер, и вовсе останавливаемся.

И тут же из подъезда выскакивает высокая гибкая фигура и бежит к нам. Это Лена. Нет, это она и в то же время не она. Я не могу скрыть своего удивления, и улыбка у меня, наверное, довольно глупая. Потому что Лена весело смеется, пока я открываю ей заднюю дверцу машины. А может быть, ее развеселил мой собственный вид?

На Лене блестящие расклешенные брюки, по-моему, чуть ли не кожаные, яркая красная куртка с откинутым назад капюшоном расстегнута, под ней виден красивый узорчатый свитер, рыжеватые волосы рассыпаны по плечам, на шее повязан легкий нейлоновый шарфик, а в руке у Лены большая красивая, в каких-то пестрых наклейках кожаная сумка на "молнии". И главное, все это ей необычайно идет. Вид у Лены лихой, кокетливый и совершенно юный.

- Эй, мальчики, подкиньте быстрее в аэропорт! - задорно кричит Лена, пока я вожусь с дверцей.

- Вот какие у нас офицеры, - бормочу я, все еще не в силах прийти в себя от удивления.

Лена проворно опускается на сиденье позади нас и хлопает дверцей. Володя рвет с места как бешеный и развивает сумасшедшую скорость.

Лена звонко хохочет.

Нет, я ее решительно не узнаю и, кажется, начинаю понимать Игоря. Между прочим, сестренка сестренкой, но такой помощник мне, пожалуй, может здорово пригодиться.

Во Внуково мы прибываем в рекордно короткий срок. Тут мы прощаемся с Володей, и он, окинув нас оценивающим взглядом, изрекает:

- А вы, между прочим, здорово смотритесь, - и, подмигнув мне, добавляет: - Учти, все Светлане скажу, если что.

И вот снова знакомая суета аэропорта. Посадка. Взлет. Полет начался.

- А кто это Светлана? - спрашивает Лена. - Твоя жена?

- Будущая.

- А фотографии ее у тебя нет?

- Как так нет!

Я достаю из бумажника фотографию Светки.

Светка улыбается, и Лена невольно улыбается тоже.

- Очень милая, - говорит Лена.

- Не то слово, - убежденно возражаю я и отбираю фотографию.

Некоторое время мы молчим. Потом Лена спокойно, почти безразлично спрашивает:

- Ты перед отъездом с дежурным не говорил?

- Говорил.

- Что Пунеж?

Я чувствую, как она напрягается, чтобы скрыть волнение. И мне становится не по себе.

- Молчит... - хрипло отвечаю я и откашливаюсь.

Мы закуриваем.

- Лен, - спрашиваю я, - а как ты пришла к нам, в розыск?

- Как все, - она пожимает плечами. - Кончила юрфак. И тебя, кстати, помню. Такая великолепная каланча. Да еще секретарь курсового бюро. Между прочим, здорово ты тогда в баскет стукал. Мы ходили смотреть.

- Скажешь... - я усмехаюсь. - А вот чего тебя к нам потянуло? Не женское это дело, вообще-то говоря.

- Вообще может быть. Но не в частности...

Лена хмурится.

- А что в частности?

- Ну был такой случай. Шли мы из кино. Три девчонки. Пристали какие-то хулиганы. Пытались затащить во двор. А когда не удалось, один вытащил нож и ударил Веру... Я, не помня, что делаю, кинулась на него. От неожиданности он нож выронил. И я подхватила... В этот момент я почему-то подумала о папе, которого не знала... И тоже ударила... Ножом, представляешь? Он закричал. От страха. Нож его еле поцарапал... А Вера умерла...

Лена умолкает и низко склоняется к иллюминатору. Я молчу и курю. Я не знаю, что сказать. Я только думаю о мере ненависти и мере добра в душе этой девушки, в душе каждого из нас.

Стюардессы разносят завтрак. Лена почти не притрагивается к нему, но я уничтожаю все, даже хлеб. Потом разворачиваю газеты. Этого занятия мне хватает ровно до того момента, когда из динамика раздается голос одной из стюардесс:

- Внимание! Наш самолет идет на посадку. Просим...

Мы не успеваем сойти по трапу, как прямо на летное поле выскакивает новенькая черная "Волга", из нее появляются два парня в легких плащах и без колебаний направляются к нам.

- Привет братику и сестричке, - весело говорит один из них. - Или вы думаете, мы вас не узнаем в этих шмутках?

Они крепко жмут нам руки. Я замечаю, как их взгляды останавливаются на Лене.

Сначала мы едем в гостиницу.

- Согласно указанию, - оживленно говорит Стась, - вам достанется "прима-люкс".

Стась невысокий, плотный, с хитрыми глазками на круглом улыбчивом лице, светлые волосы расчесаны на аккуратный пробор, на затылке они уже заметно редеют. Стась сидит впереди, рядом с водителем.

А с нами, по другую сторону от Лены, сидит Лева. Он худощавый и жилистый, лицо резкое, угловатое, острые скулы, тонкий с горбинкой нос, сросшиеся на переносице густые черные брови и синие от бритья щеки. Лева молчалив и застенчив.

- У нас роскошная погода, - продолжает трепаться Стась. - Одесса решила нас побаловать. Девушки цветут как магнолии. Просто невозможно заниматься. На Дерибасовской сплошной стон. А в Аркадии можно подойти к морю только по телам очень толстых одесских дам. Юные плещутся в воде. Представляете такую жизнь? Просто плакать и смеяться.

Действительно, в Одессе очень тепло. На улицах женщины в пестрых открытых платьях, у многих в руке зонты от солнца, мужчины в легких светлых костюмах. Придется и нам расстаться со своими теплыми свитерами.

Вот и гостиница.

Все три комнаты "люкса" потрясают нас своей роскошью. Никакого модерна, все старинно и солидно, включая рояль и громадную лепную вазу на мраморной тумбе в гостиной, а в кабинете диван красного дерева на высоких гнутых ножках и необъятный письменный стол с квадратом зеленого сукна и здоровенной бронзовой чернильницей. На высоченных окнах красивый прозрачный тюль и тяжелые набивные шторы по сторонам. Мне даже становится как-то не по себе от такой умопомрачительной роскоши.

Ребята прощаются. Уславливаемся встретиться через час в управлении. От машины мы отказываемся.

Затем мы не спеша идем по залитым солнцем шумным улицам. Глазеем по сторонам, задерживаемся у витрин магазинов, у концертных афиш и киосков. Я даже угощаю Лену мороженым.

Наконец подходим к небольшому комиссионному магазину и принимаемся вместе с толпой зевак разглядывать выставленные в витрине вещи, при этом довольно оживленно обмениваемся впечатлениями, даже спорим. Получается у нас совсем неплохо. Заодно мне видно и всех, кто находится в магазине, и я пытаюсь узнать среди продавщиц Галину Кочергу. Однако ни одна из девушек не подходит под известные мне приметы.

Мы идем дальше.

- На тебя довольно выразительно поглядывал один тип возле того магазина, - говорю я. - Ты заметила?

- Еще бы, - кивает Лена и спокойно сообщает: - Он назначил мне свидание. В семь, на Приморском, возле Ришелье.

- Когда он успел? - удивляюсь я.

Лена смеется.

- Когда ты уткнулся в витрину.

- Такой интересный парень...

- Да? - оживляется Лена. - Представляешь, этот парень мне шепнул: "Оставьте братца и вечер при мне. Будет интер". Что такое "интер"?

- Интернациональный клуб моряков. У Гали, между прочим, там много знакомых.

Мы переглядываемся. У нас мелькает одна и та же мысль.

Но вот и управление. Входим туда с самым беззаботным видом, словно никакого отношения к этому учреждению мы не имеем. В вестибюле постовой недоверчиво разглядывает наши удостоверения.

В кабинете у Стася начинается совещание.

Стась, кстати, оказывается майором и замначем уголовного розыска города. Как обманчива бывает внешность! И ведь, хитрец, сразу не назвался. Я подробно докладываю все обстоятельства, которые привели нас в Одессу. И кстати, первые наши впечатления здесь.