Наталья Солнцева - Ларец Лунной Девы Страница 55

– Что же… – голос археолога охрип от волнения. – Что же погибший рассказал этому Назарову?

– Не томите! – взмолилась Тэфана.

Астра, которая знала так же мало, как приятель Ушакова и все остальные, кроме убийцы, разумеется, призвала на подмогу Альрауна.

– Прозерпина! – пискнул мандрагоровый человечек.

Вряд ли кто-то еще услышал его тоненький и глухой голосок, но Астра уловила подсказку. У нее открылось второе дыхание. Прозерпина! Ну, конечно. Прозерпина ждет третьего… и этот третий…

– Мы привезли Игоря Назарова на виллу. Он готов подтвердить каждое мое слово, – твердо произнесла она. – Год назад Андрей Ушаков решил отыскать затерянный в горах под Форосом дольмен с романтическим именем Ларец Прозерпины. Он шел по следам туристической группы и стал свидетелем…

Астра запнулась, не имея понятия, что дальше. Ее выручила Елена: госпожа Юдина со стоном схватилась за голову, вскочила и банально упала в обморок. Отец и сын склонились над ней.

– Дайте воды! – приказал Рид новой горничной и принялся брызгать минералкой в побелевшее лицо жены.

Аким Иванович убедился, что невестка дышит, выпрямился и положил конец этому театру для одного зрителя.

– Довольно, – угрюмо заявил он. – Вы устроили славное представление! Благодарю всех за участие, господа!

Никто не двинулся с места. Все словно оцепенели.

Приблизившись к Астре, он крепко, до боли сжал ее локоть.

– Спиридон виноват, но его вина не так ужасна, чтобы из-за нее убивать… Пройдемте в бильярдную, побеседуем без свидетелей.

– Матвей! – оглянулась она.

– Он пойдет с нами…

Зеленое сукно бильярдного стола составляло резкий контраст со светлыми стенами и красной обивкой мебели. Над столом висели матовые лампы. Пахло мелом и гортензиями, которые цвели на окнах.

– Итак, где вы прячете этого своего свидетеля? – спросил Юдин. – Как вам удалось провезти его на виллу мимо Макса? Ах да, на заднем сиденье «Пассата». Затемненные стекла и все такое… Он, конечно, закрыт у вас в номере… Ловко! Только ради чего старались?

Астра не стала оправдываться. Теперь это потеряло смысл.

Матвей тоже молча сидел на диване из красной кожи. События развивались стремительно, как всегда в конце расследования, и на них почти невозможно было повлиять.

Юдин сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил:

– Ну да, мой сын сбил эту женщину… Елену. Темнело. Он ехал на скорости по горной дороге, а она выскочила прямо под колеса… После такого не выживают. Но дама не только уцелела, она отделалась всего лишь переломом ноги, ключицы, шишкой на голове и сотрясением мозга. Я разговаривал с хирургом и ее лечащим врачом, они в один голос твердят, что такие травмы не могли привести к потере памяти.

– Вы думаете, Елена притворяется?

– А что бы вы думали на моем месте?

Все это никак не объясняло убийство двух человек.

– Рид взял на себя вину – он женился на этой женщине не по любви, а из чувства долга. Я воспитал в нем гипертрофированную порядочность! – Юдин сжал кулаки и ходил взад и вперед по бильярдной, как разъяренный лев. – По сути, я обрек его на жизнь с испорченной, меркантильной бабенкой! Пусть бы заявляла в милицию, мои адвокаты умеют улаживать такие дела. Риду незачем было жениться!

– А изнасилование? Побои?

– Какие побои? Пара синяков и царапин? Не смешите меня… Эта смазливая потаскушка сама была рада до смерти отдаться такому красавцу, как мой сын.

Он остановился напротив Астры, буравя ее тяжелым, пристальным взглядом. Она пустила в ход последний аргумент:

– Среди гостей, которых вы пригласили на виллу, есть женщина, которая видела убийцу Кати. Она случайно оказалась в сквере, как раз тогда…

– Бросьте! – резко оборвал ее Юдин. – Я заплачу ей, и она будет молчать. Она ведь уже звонила Риду? Он мне признался… Зачем ей было звонить? А затем, чтобы содрать с него кругленькую сумму! Передайте ей, что она получит деньги. Ха-ха-ха! Ха…

Его ноздри раздулись, дыхание с шумом вырывалось из легких. Кожа покраснела, и жилы под ней набухли кровью. Это была коррида, где Астра выступала тореадором, а Юдин – быком. Она махала у него перед носом красным плащом и наносила болезненные, но покуда не смертельные удары.

– Вам не стоило приглашать нас сюда… – понизив голос, вымолвила она. – Вы совершили ошибку. Вы хотели выловить «злого духа», который поселился на вилле… Так вот! Он обнаружен.

Юдин пошатнулся и отступил назад, наткнувшись на стол для бильярда:

– Значит, «шепота» и пауков больше не будет?

– Их уже нет.

– Хотите сказать, что это делал мой сын?

– Я, с вашего позволения, промолчу, – прищурившись, заявила Астра. – Задача выполнена, а остальное мы не оговаривали. Условия контракта соблюдены?

Он открыл рот, чтобы возразить, но только издал нечленораздельное мычание.

У него еще теплилась надежда – призрачная, как химера, – что все обойдется, как-нибудь образуется и встанет на свои места. Что эти трое: Астра, Матвей и возникший вдруг из ниоткуда Игорь Назаров исчезнут, испарятся, растворятся в воздухе, подобно дыму от погасших свечей…

Он вел себя, как человек, балансирующий над бездной. Его спасение или гибель зависели сейчас от малейшего колебания воздуха. И если его тело жаждало жить, то душа уже устремилась к смерти. В глазах Астры он читал приговор…

– Вы блефуете, – вымученно улыбнулся Юдин, вмиг постаревший лет на десять. – Ушаков ничего никому не говорил. Катя была очень замкнутой, как и ее брат, я узнавал. Зовите этого вашего Назарова!

Она не была готова вмешивать сюда Игоря. Он служил жупелом[23], который уже сыграл свою роль.

– Хорошо. Парень будет говорить при всех. Матвей, пригласи сюда Спиридона, Елену и гостей…

– Нет! – вырвалось у Юдина. – Погодите, черт с вами… Чего вы добиваетесь?

Астра чувствовала, что загнала себя в тупик. Она опустила руку в карман и обняла пальцами Альрауна. Ей показалось, от корешка исходит тепло. Первое пророчество Тэфаны само собой всплыло в ее памяти.

– Тот, кто здесь и не здесь… – тихо произнесла она. – Тот, кого вы прячете. Тот, кто наводит страх и боится… Это совершил он, темный двойник. Вы не сумели обуздать его, и он вырвался на свободу… Там, в горах под Форосом…

Слова сами вылетали из ее губ – безотчетно. И каждое попадало в цель.

Юдин обмяк, побледнел и осунулся. Силы покинули его. Он как будто решился на что-то, и все вокруг перестало для него существовать.

– Я должен спасти сына, во что бы то ни стало… – выдохнул он.

– Вы знаете, как это сделать.

– Да…

Он удалился за ширму, где стоял старинный секретер с инкрустациями из розового дерева. Над секретером висела картина в античном духе, которая так нравилась Риду, – «Диана-охотница и Актеон». Мальчик обожает подобные сюжеты. «Легенды и мифы Древней Греции» с детства были его настольной книгой. «Это я заразил его любовью к классическому совершенству! – с раскаянием подумал Юдин. – Я погубил его душу!»

Он достал из кармана ключик от потайного ящичка, вставил в замок и повернул. Раздался тихий щелчок.

– Здесь письмо, – сказал он из-за ширмы. – Вы слышите, Астра Юрьевна?

– Я все поняла, – отозвалась она.

– Его никто не должен прочесть, кроме вас.

– Даю вам слово!

Его рука скользнула в ящик, выстланный таким же зеленым сукном, как бильярдный стол. Холодная гладкая сталь прильнула к ладони, словно ладонь возлюбленной. Звук выстрела оглушил Астру, хотя она ждала этого.

Богиня мщения, змееволосая Эриния, преследует свою жертву, лишая ее рассудка, до самого конца…

– Что это? – вскочил Матвей. – Он выстрелил?

Из-за ширмы виднелись ноги господина Юдина, обутые в дорогие летние туфли.

Астра опустилась в кресло и отвернулась.

– Прозерпина ждет третьего… – прошептала она, не глядя на Матвея. – Уже дождалась…

Он наклонился над распростертым на ковре телом. В нос ударил запах пороха и крепкого французского одеколона…

По лестнице взбежал Спиридон Юдин, на его лице застыл ужас.

– Кто стрелял?

Он отшвырнул ширму и сразу все понял.

– Господи… Папа!..

Глава 33

«Меня уже нет… Как странно. Куда исчезает человек после смерти тела? Я много думал над этим… В последнее время я все сильнее хотел выговориться, снять с души груз… Неужели мой сын проклят? Неужели дети должны нести наказание за грехи отцов? И куда денется тот, второй?

Все началось с моего рождения… или еще раньше. Кто-то повесил над изголовьем моей кроватки картину «Диана и Актеон», должно быть, родители. Никогда не задавался этим вопросом. Не помню, сколько мне исполнилось лет, когда мой взгляд впервые осмысленно остановился на ней…

Я всегда ощущал в себе не одного, а двух мальчиков. Один прилежно учился, отличался послушанием и скромностью. Другой казался случайным спутником, который увязался за первым и не отставал от него ни на шаг. Хитрый, мстительный и жестокий, он рано предавался эротическим мечтам и, будучи совсем юным, уже увивался за девочками. До сих пор не могу с полной уверенностью утверждать, кто из нас полюбил Элизу. Абеляра читал я, а он, дрожа от вожделения, с трудом удерживался от того, чтобы не наброситься на нее. Я с трепетом преподносил ей букетик подснежников или ветку сирени, а он тянулся губами к ее щеке и норовил положить руку на грудь…