Андраш Беркеши - Современный венгерский детектив Страница 55

— Разумеется, это не улика против тебя, потому что Салаи ни тогда, ни сейчас тебя не опознал. Но ты сам попался на удочку. Мундштук-то я нашел не в лодке, а у тебя дома, в шкатулке с сигарами. Но я уже знал о показаниях Салаи. Помнишь то место о мундштуке? Он-то и был моей насадкой. Я подозревал, что ты обязательно клюнешь на нее. Не сердись.

— Может, так и лучше, — сказал профессор Табори. — Я не хотел его убить. Я не знал, что наговорила Бланка Гезе Салаи. Я оказался там в этот час случайно. Это ведь мое излюбленное место купания, ты сам знаешь.

— И ты, конечно, не знал, что Меннель — шпион?

— Конечно, нет. Узнал я это только от Бланки. Она призналась мне, зачем сюда приехал Меннель. Представляешь, что я пережил после ее признания! Моя сестра — шпионка! Конечно, она оказалась жертвой шантажа, но… Словом, я всю ночь не спал. Искал какой-то выход. Что мне было делать? Донести в милицию на родную сестру? Утром я пошел купаться на озеро и встретил там Меннеля. Я сказал ему, что все знаю. Он вел себя нагло. Заявил, что мы все в его руках, что он и Казмера завербует. А я ответил ему, что пойду в милицию и заявлю. Меннель перепугался, бросился на меня, сбил с ног и чуть было не задушил. Ну, остальное ты знаешь…

— Почему же ты не пришел ко мне и не рассказал все, как было?

— Дважды приходил. И оба раза не заставал тебя дома.

— А жаль.

Табори помолчал.

— Что же мне теперь делать? — спросил он.

— Ничего. Завтра утром явишься к майору Балинту и все ему расскажешь. Только откровенно, все, как было!

В это мгновение в гостиную ворвался Казмер.

— Она отравилась! — прошептал он. — Она умерла!

Все оцепенели.

Первым опомнился Матэ Табори и бросился к двери. Казмер опустился в кресло, уронив голову на стол. Спина его вздрагивала от рыданий.

С террасы в гостиную вошли Илонка, Лиза и доктор Сегфю.

— Пройдите, доктор, пожалуйста, наверх. Вот сюда. Она там.

Доктор Сегфю быстрым шагом пересек гостиную.

Илонка, подойдя к Казмеру сзади, обняла его и прижалась головой к его вздрагивавшей спине.

Лиза постояла у двери, затем сделала знак Шалго, и они, неслышно выйдя на террасу, спустились вниз по ступенькам и медленно пошли к своему дому.

Ласло Андраш

СМЕРТЬ НА БЕРЕГУ ДУНАЯ

Andras Laszlo

HALAL A DUNAPARTON Budapest 1971

Авторизованный перевод M. ПОПОВА

1

— Двадцать девятого? В среду?

— Да. Примерно в полночь. Между двенадцатью и часом.

— Кому поручил расследование? Еромошу?

— Ему. А того молодого следователя назначил ему в помощники. Раз уж нам его навязали, пусть хоть не много понюхает пороху.

— Хорошо. Да, чисто сработано. По крайней мере, так кажется. Тебе придется потрудиться и за меня.

— Так ведь и ты уже работал за меня, Бела. Что говорит врач?

— Обещает через неделю, в крайнем случае, дней через десять выписать. Если не будет никаких осложнений. Но если действительно не будет осложнений, дня через три-четыре я выйду. Не люблю валяться. Даже читать не могу в постели

На столике рядом с кроватью Раудер увидел три книги. Три детектива — два на английском и один на венгерском языке.

— Повышаешь квалификацию? — засмеялся он.

— Да. Только вот читать не могу лежа. Задыхаюсь. Он протянул руку, нащупал на столике бумажную салфетку, неуклюже развернул ее и высморкался. Бросил салфетку в корзинку, взял со столика пузырек и с трудом вытащил резиновую пробку. Потом пипеткой набрал из пузырька жидкости и осторожно закапал в одну, затем в другую ноздрю. С легким сопением потянул воздух.

— Сейчас будет легче,— сказал он, но прозвучало «дегче».

Раудер засмеялся.

— Небось, кажется, что на плечах у тебя не голова, а бочка, правда? — спросил он.

— Притом полная бочка. Ну да ладно. Расскажи подробнее, что известно. По крайней мере разгонишь скуку.

— Да пока мы мало что знаем. Зовут его Хуньором. Вернее, звали. Енё Хуньор. Я об этом, кажется, уже говорил. Сегодня на рассвете дежурный милиционер обходил свой участок на набережной Дуная и от нечего делать нажимал на ручки калиток. С чего ему пришло в голову проверять, закрыты ли калитки на ключ? Зимой в этих рыбачьих домиках никого не бывает. Живут постоянно только в двух домах повыше, на Эрдёшоре. Итак, одна калитка оказалась открытой, но дверь, ведущая в дом, была заперта. Сначала милиционер не заметил ничего подозрительного и, только осмотрев дверь внимательнее, обнаружил вокруг запора несколько коричневатых пятен. Он пошел в отделение, позвал дежурного. Тот пришел, осмотрел дверь и сказал, что это кровь. Еще раз постучались, но в доме было тихо.

— Окно куда выходит? К Дунаю?

— Нет. На Эрдёшор. А от самого дома до берега тянется огород. Берег порос камышом, через который проложена стежка к помосту, где летом привязывают лодку.

— Кажется, ясно. Милиционеры взломали дверь?

— Полагаю, у них были основания призадуматься. В конце концов, могло случиться и так, что человек, запирая дверь, чем-то поцарапал руку и оставил следы крови. Они все же решили позвать слесаря, который и открыл дверь.

— А в окно нельзя было заглянуть?

— Нет. Изнутри оно было закрыто голубой бумагой, какой школьники обертывают учебники. Труп лежал на полу. На убитом были трусы под стареньким халатом

серовато-зеленого цвета. Его одежда была аккуратно сложена на кресле, во внутреннем кармане пиджака обнаружено двести семьдесят форинтов. Под книгой на

полке — еще девяносто форинтов. В кармане брюк — немного мелочи.

— Рыбачий домик принадлежал ему?

— Нет. Его сестре Дежёне Балог. У нее есть дочь и сын.

— А убитый был женат?

— Да. У него дочь. Но я продолжу.

— Да-да. Продолжай.

— Постель была, разобранной; установить, спал ли он один, не удалось. В комнате — весь дом, по существу, состоял из одной комнаты с примыкавшей к ней маленькой летней кухней, которая, впрочем, была заперта на замок и зимой ею не пользовались,— словом, в комнате никаких явных следов того, что он был не один, не обнаружено. Детальный осмотр группа Еромоша произвела сегодня в полдень, но пока мне о нем не доложили. По предварительному заключению врача, труп пролежал четыре дня. Значит, с двадцать девятого. Вечером будут известны результаты вскрытия. Удар был нанесен по голове тяжелым металлическим предметом. Сзади. Череп пробит. Труп лежал головой к кровати.

— Следовательно, ногами к двери?

— Не совсем. Наискосок между дверью и окном, раскинув руки. Кровать стоит у стены в углу, справа от входа. Тебе не трудно представить обстановку с моих слов?

— Нет-нет. Что еще было в комнате?

— Слева на стене висели удочки и сеть, в углу стояли три старых весла. Еще два валялись под кроватью. У этой же стены стоял стол, на нем пустая чашка с блюдцем.

В чашке был чай, потому что на дне осталась заварка и немного сахара. У стола табуретка, рядом ведро с грязной водой. И еще два кресла, кроме того, на котором, как

я уже говорил, сложена одежда.

— Свет не горел?

— В доме нет электричества. У окна что-то вроде буфета. В нем посуда, ложки, вилки. На буфете чистая пепельница, рядом керосиновая лампа, керосин наполовину выгорел.

— Значит, лампу потушили.

— Да. Кто-то потушил. Возможно, убийца. Мы сняли отпечатки пальцев.

— Правильно. Как отапливается дом? Печка есть?

— Есть небольшая чугунная печка. Рядом с ней лежали несколько угольных брикетов и объемистая охотничья сумка. Брикеты в ней уложены аккуратно, один к одному.

— Где стоит печка? В каком месте?…

— Справа от двери, между передней стеной и кроватью. На стене и на внутренней стороне двери — вешалки и гвозди. На них висят халаты, ветхая женская одежда и поношенные мужские брюки.

— Не обнаружено ли что-либо странное, необычное?

— Нет. Впрочем… Я уже упоминал о полке. На ней были книги: справочник «Рыбы рек и озер», четыре изрядно потрепанных романа, в том числе один довоенного издания — и под ним девяносто форинтов. Они были на виду — высовывались из-под книги. И еще Уголовный кодекс.

— Уголовный кодекс?

— Да. Единственное, что казалось странным. Потому что никак не вписывалось в обстановку.

— Возможно, это случайность.

— Возможно.

Зазвонил телефон. Раудер невольно сделал движение, чтобы взять трубку, но опоздал.

— Алло! Да, Бела Келемен (прозвучало: «Бедакедебед»). Одну минуту. Это тебя. Из управлений.

— Будь добр, скажи, что через полчаса я приду.

— Через полчаса он прибудет. Хорошо, все в порядке. Спасибо, Еромош. До встречи.

Бела положил трубку.

— Материал готов. Еромош хочет тебе доложить.

— Я так и подумал.

— Хорошо, что ты рассказал обо всем так обстоятельно. Есть над, чем поразмышлять перед сном. Правда, многих деталей еще не хватает. Прежде чем уйдешь, расскажи, что тебе известно об убитом.