Ли Ванс - Расплата Страница 55

Двое из трех приехавших быстро идут к задней части прицепа, а третий присоединяется к Владимиру. Этот последний — крупный парень в джинсах и черном свитере, его лицо спрятано под синей бейсбольной кепкой. Воздух, вырывающийся из кондиционера, заглушает их слова, но язык жестов кажется мне достаточно мирным: они обмениваются рукопожатием, прежде чем начать дискуссию — кажется, по поводу трудностей доставки товара; оба показывают на различные части здания. Мужчина в кепке смотрит на платформу, и я четко вижу его лицо. Я инстинктивно вжимаюсь в Льва, как только узнаю Эрла.

— Какого черта здесь происходит? — шепотом спрашиваю я у Льва.

— Торговая сделка, — отвечает он, отталкивая меня прикладом автомата. — Не шуми.

Платформа находится в тени, и взгляд Эрла проходит мимо меня, не задерживаясь: похоже, он меня не узнал. Несмотря на внешнюю любезность Владимира и Эрла, Лев все еще держит оружие на изготовку, вытянув указательный палец и положив его на спусковой крючок. Сзади прицепа появляются еще двое. Все четверо начинают разгружать оборудование: столы, стулья, прожекторы на треногах, компьютерные мониторы и другую аппаратуру, — и устанавливают их рядом с тягачом с помощью Эрла и Владимира. Повсюду змеятся кабели. Несмотря на шум вентилятора, можно расслышать обрывки реплик, когда мужчины обращаются друг к другу. Говорят они по-французски. Мы со Львом молча наблюдаем за всем сверху.

Француз в вязаном жилете начинает медленно ходить вдоль реек с рамами, справляясь с толстым блокнотом каждый раз, когда осматривает очередное полотно. Он останавливается возле большого пейзажа, засовывает блокнот под мышку и громко хлопает в ладоши, привлекая внимание Эрла. Эрл и Владимир подходят к нему, снимают пейзаж с треугольной рамы и относят к столу. Два других француза ловко снимают раму. Один из них осторожно скребет открытый край полотна и собирает то, что наскреб, на тарелочку, в то время как второй оперирует каким-то сканирующим устройством на колесах, слушая указания третьего, сидящего за монитором.

Похоже, что люди, приехавшие с Эрлом, исследуют картины, проверяя, подлинные ли они, прежде чем согласиться купить их. Я бросаю взгляд на их прицеп. Если я присутствую при акте купли-продажи, то что, интересно, Эрл привез в качестве платы?

Проходят часы. Мужчина с блокнотом выбирает для проверки примерно каждое десятое полотно. Эрл и Владимир заворачивают отобранные им и проверенные его коллегами картины, не прижимая упаковку, и выставляют их вдоль дальней стены склада, возле тягача. Я выжат как лимон, и физически, и психологически, к тому же у меня болит все тело. Я дважды ходил отлить в ведро в дальнем конце платформы, и моя моча была красной от крови.

Наконец рейки пустеют: все картины упакованы. Эрл и Владимир неловко топчутся возле них, пока французы тихо совещаются. Лев пристально, как хищная птица, наблюдает за ними, и его палец все время постукивает по спусковому крючку.

Мужчина с блокнотом поворачивается к Эрлу и показывает ему поднятые вверх большие пальцы. Эрл вынимает из кармана телефон и звонит. Три долгие минуты спустя звонит телефон Владимира. Владимир отвечает на звонок, слушает и выключает телефон. Эрл и Владимир обмениваются рукопожатием, а Лев ставит автомат на предохранитель и опускает его дулом вниз.

— И все? — разочарованно спрашиваю я. — Что тут было?

— Торговля, — отвечает Лев.

— Какая еще торговля? Что вы получили в обмен на свой товар?

Лев хмурится:

— Никаких вопросов.

Французы заводят машины, а Владимир и Эрл загружают картины в прицеп Эрла. Через полчаса погрузочные двери опускаются за уехавшим тягачом и русские разражаются нестройными поздравлениями. Мы со Львом присоединяемся к остальным в маленьком офисе, где Владимир извлекает из ниоткуда бутылку ледяной водки и раздает всем сигареты. Меня мгновенно обволакивает русскоязычная речь и сизый дым. Лев настаивает на том, чтобы я с ним выпил; я соглашаюсь, и огненная жидкость обжигает мне горло. Я жду, пока веселье затихнет, и обращаюсь к Владимиру:

— Теперь я могу уехать?

— Скоро, — отвечает он, взглянув на часы. — Сначала уедем мы. Подожди пятнадцать минут и не преследуй нас.

Преследовать их — последнее, что мне хочется сделать.

— Где Андрей?

— Езжай в гостиницу «Оушн Вью инн», — говорит Владимир, затушив окурок о столешницу. — Это в Монтоке. Там доктор Андерсон.

— Эмили там? — Я удивлен.

— Да, — отвечает он по-русски. — Она отвезет тебя к Андрею.

38

Моя голова падает, я резко просыпаюсь и смотрю на часы. Владимир и остальные уехали всего лишь десять минут назад, но если я и дальше буду сидеть в этом прокуренном помещении, я засну. Спотыкаясь, я выбираюсь на холод и вижу, что утреннее солнце уже показалось над горизонтом, заливая стоянку фиолетовым светом. Не обращая внимания на перестук зубов и отчаянные протесты всего тела, я иду к машине Тенниса. Когда я отпираю дверь, замерзший металл обжигает мне руки, но мотор заводится сразу же — хороший знак. Кристаллический снежный гребень волной вырывается из-под задних колес, когда я на полном ходу вылетаю со стоянки. На данный момент выбор действий у меня невелик. Если Андрей не сумеет мне помочь, я могу или сдаться полиции и похоронить надежды на то, что Тиллинг вытащит правду на свет божий, или закончить то, на что у меня не хватило духу за кухонным столом.

Когда я приближаюсь к дороге в аэропорт, мне машет регулировщик, приказывая остановиться. Нетерпеливо ударив по тормозам, я отворачиваю лицо, делая вид, что ищу что-то на пассажирском сиденье. В утренних газетах наверняка есть моя фотография. Кто-то трижды стучит в окно со стороны пассажира, и я вздрагиваю от неожиданности. Подняв глаза, я вижу улыбающегося Эрла. На нем по-прежнему бейсбольная кепка и черный свитер, но теперь у него в руке пистолет. Он показывает мне дулом, чтобы я опустил стекло.

— Ты хорошо смотрелся в комбинезоне, — говорит он и ухмыляется. — Из того, что я слышал, очень скоро ты все время будешь носить похожую одежку, с номером на спине.

— Что тебе надо? — спрашиваю я, а мой мозг работает с бешеной скоростью. Я слегка убираю ногу с педали тормоза, пытаясь заставить себя направить машину на регулировщика. Может, мне и удастся удрать, прежде чем Эрл сможет хорошенько прицелиться.

— Час твоего времени. На разговор с мистером Терндейлом. Он сейчас в своем доме в Саутгемптоне, до него минут пятнадцать езды.

— Прямо сейчас я не могу, — кратко замечаю я, глядя в дуло его пистолета. — Мне нужно быть в другом месте.

— Мне жаль, — заявляет Эрл, опуская пистолет. — Я не предполагал, что у вас могут быть назначены другие встречи. Я уверен: мистер Терндейл поймет. Ральф, отойди от машины мистера Тайлера, не загораживай ему дорогу.

Фальшивый регулировщик отходит в сторону и машет мне рукой, предлагая проезжать.

— И все? — неуверенно спрашиваю я.

— Разумеется. — Эрл пожимает плечами. — Знаешь что? Я даже выжду пару минут, прежде чем звонить полицейским и сообщать им номер твоей машины. Просто чтобы дать тебе фору.

Эрл широко улыбается, а я обдумываю ситуацию. Мне ни за что не удастся добраться до Монтока, если полиция будет знать, что я пользуюсь машиной Тенниса.

— Полиции, наверное, будет интересно узнать, в чем замешаны ты и твой босс.

— Вчера, может быть, ты и сравнял бы счет, — отмахивается он от угрозы. — Но это в прошлом. Так что делай выбор.

Становится ясно: торговаться он не намерен.

— О чем Уильям хочет поговорить? — спрашиваю я.

— Я уверен: он тебе расскажет. Один час. Да или нет?

Как и в случае с Владимиром, самый сильный аргумент в пользу правдивости Эрла — то, что он меня пока не пристрелил.

— Один час, — соглашаюсь я. Я смогу позвонить в «Оушн Вью инн» с телефона в машине Тенниса и сказать Эмили, что задерживаюсь. — Но не больше. Показывайте дорогу.

— Это очень любезно с вашей стороны, — саркастически замечает Эрл. — Мистер Терндейл будет вам благодарен. Однако было бы лучше, если бы я ехал в вашей машине. Просто на всякий случай: вдруг вы потеряетесь?

Я колеблюсь. Если я начну спорить, он станет настаивать, но я не могу рисковать и звонить Эмили из машины, если в ней будет сидеть Эрл. Уильям не должен узнать, что я нашел Андрея.

— Давай, — Эрл дергает за ручку двери. — Открывай. Я тут себе всю задницу отморожу.

Признавая поражение, я нажимаю кнопку, чтобы открыть дверь.

— Почему здесь так холодно? — спрашивает Эрл, захлопывая за собой дверь.

— А я и не заметил, — отвечаю я. — Не стесняйся, включай печку.

Эрл несколько минут играет с климат-контролем, затем сдается и дрожит всю дорогу до Саутгемптона. Я не сообщаю ему о том, что можно включить обогрев сидений.