Клайв Касслер - Атлантида Страница 55

- И так, пока не кончилась война?

- Да, до самого конца войны, - подтвердил Сэндекер. - Высказывалось предположение, что операция "Новая судьба" - детище Мартина Бормана. Может, он и был сумасшедшим обожателем Гитлера, но у него хватило ума понять, что Третий рейх терпит поражение. И он поставил себе целью вывезти в дружественную страну главарей нацистов и как можно больше ценностей раньше, чем союзники переправятся через Ла-Манш. Самым его дерзким планом было переправить Гитлера в секретное убежище в Андах, но из этого ничего не получилось, поскольку Гитлер настоял, что должен умереть в Берлине.

- И "U-2015" - единственная подлодка, которая переправляла в Южную Америку пассажиров и груз?

- Нет, существовало не менее двенадцати других. Судьба их известна. Некоторые были уничтожены союзниками, другие затоплены собственным экипажем или сдались нейтральным странам.

- А известно что-нибудь о том, что стало с пассажирами и деньгами?

- Ничего. Матрос с одной подлодки, давший интервью спустя много лет, вскоре бесследно исчез; он описывал тяжелые деревянные ящики, которые перегружали на грузовики у пустынного причала. Пассажиры, одетые в штатское, вели себя так, будто были важными людьми в партии нацистов, и их на берегу ждали шикарные автомобили. Что случилось с ними и с сокровищами, никто точно не знает.

- Аргентина - настоящая теплица для старых наци. Трудно подыскать лучшее место для вербовки сторонников нового мирового порядка, построенного на пепле старого.

- Ну, дожить до наших дней могла лишь горстка. И сейчас всем тем, кто мог занимать важные посты в партии или в армии, уже перевалило за девяносто.

- Загадка не проясняется, - заметил Питт. - Зачем кучке престарелых нацистов восстанавливать "U-2015" и посылать ее топить исследовательское судно?

- По тем же причинам, по которым пытались убить тебя в Теллуриде, а Ала с Руди на острове св. Павла.

- Черт, как же я раньше о них не спросил?! - пристыжено воскликнул Питт. - Что там у них стряслось? Нашли пещеру с антиквариатом?

- Нашли. Но едва не погибли, когда их самолет взорвался. Кто-то его заминировал еще в Южной Африке. А дальше, насколько можно судить, с какого-то торгового судна поднялся вертолет с шестью вооруженными киллерами на борту, которым предстояло убить всех нежелательных посетителей острова и прибрать к рукам все, что осталось после пассажиров "Мадраса". Ал и Руди перебили их всех и вертолет тоже сбили. Но Ганн получил пулю в ногу и сложный перелом голени. Он, конечно, поправится, но в гипсе будет ходить еще долго.

- Так они все еще на острове?

- Только Ал. Руди эвакуировали около часа назад - вертолетом доставили на британский ракетный крейсер, идущий из Австралии в Саутгемптон. Скоро он будет в Кейптауне, где его прооперируют.

- Шесть киллеров и вертолет! - восхищенно покрутил головой Питт. Хотелось бы послушать, что расскажут ребята.

- Наверняка что-нибудь захватывающее. Они же отправились на остров безоружными.

- У этой Четвертой империи разведка поставлена просто потрясающе, задумчиво произнес Питт. - До того как подлодка начала палить по "Полярной буре", я немножко поболтал с ее капитаном. А когда назвался, он спросил, как это я так быстро попал в Антарктику из Колорадо. Мне больно об этом говорить, адмирал, но склонен думать, что информатор сидит где-то поблизости от вашего кабинета в НУМА.

- Я это непременно выясню, - пообещал Сэндекер, с трудом контролируя гнев, который вызывала в нем одна только мысль о предателе. - А пока что отправлю доктора О'Коннелл на остров св. Павла, чтобы она осмотрела на месте камеру и находки Ала и Руди. Тебе я обеспечу транспорт - двинешь туда же и лично проследишь за ее безопасностью, а также изъятием и перевозкой экспонатов в Штаты.

- А французы возражать не будут? Разве остров принадлежит не им?

- А чего не знаешь, то и не огорчает, - буркнул адмирал.

- И когда же я вернусь обратно в мир цивилизации?

- К концу этой недели будешь спать уже в своей постели. Еще вопросы имеются?

- Пэт и Хайрем как-нибудь продвинулись в расшифровке надписей?

- Раскололи систему нумерации. Компьютерный анализ положения звезд на потолке пещеры подтвердил, что надписи сделаны девять тысяч лет назад.

Питт сначала подумал, что ослышался:

- Вы сказали девять тысяч, сэр? - Хайрем датирует строительство пещеры 7100 годом до новой эры.

Питта такое известие заметно ошеломило.

- Иначе говоря, вы утверждаете, что за четыре тысячи лет до шумеров и египтян уже существовала развитая цивилизация?

- Я древнюю историю не открывал со школьных времен, - проворчал Сэндекер, - но припоминаю, что меня чему-то в этом роде учили.

- Археологи от восторга полопаются, переписывая тома исследований о доисторических культурах.

- Йегер и доктор О'Коннелл продвинулись и в расшифровке алфавитных надписей. Вроде бы речь идет о некой катастрофе мирового масштаба.

- Древняя цивилизация, стертая с лица земли глобальным катаклизмом? Если бы я не знал вас лучше, адмирал, я бы подумал, что вы говорите об Атлантиде.

Сэндекер ответил не сразу. Питт готов был поклясться, что слышит, как поскрипывают за восемь тысяч миль шестеренки в адмиральской голове. Наконец снова послышался его странно вздрагивающий голос:

- Атлантида, говоришь? - медленно произнес Сэндекер. - Как это ни удивительно, но ты можешь оказаться гораздо ближе к истине, чем думаешь.

Часть третья

КОВЧЕГ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ВЕКА

22

4 апреля 2001 года Буэнос-Айрес, Аргентина

Певцы и музыканты оценивают главные оперные театры мира по акустике качеству звука, который доносится от сцены к ложам и выше - к галерке. Для любителей оперы театры различаются скорее по изяществу и пышности интерьера. Некоторые известны вычурностью, другие славятся богатством, третьи - особой изобретательностью отделки. Но ни один не сравнится по величественности с Колумбовой оперой на авениде Девятого июля в Буэнос-Айресе.

Строительство театра началось в 1890 году, и расходов на него не жалели. Закончилось оно в 1908 году, и новое здание заняло целый квартал. Его огромная сцена помнила танец Павловой и Нижинского. Здесь дирижировал Тосканини, этот зал слышал голоса всех великих певцов от Энрико Карузо до Марии Каллас.

Невероятно сложные бронзовые украшения на барьерах, ярусы с рядами бархатных кресел, шитый золотом занавес, потолок, расписанный мастерами живописи. В вечера премьер вся элита Буэнос-Айреса шествует по итальянскому мрамору вестибюля под стеклянным куполом, поднимаясь по устланной ковром лестнице к роскошным ложам.

За минуту до начала увертюры к "Коронации Поппеи" Монтеверди были заняты все места, кроме одной ложи справа от сцены. Она все еще пустовала.

Но за несколько секунд до того, как стал гаснуть свет, в пустующей ложе появился мужчина в сопровождении четырех женщин. Все пятеро удобно устроились в бархатных креслах. Невидимые за занавесями, на страже застыли двое телохранителей во фраках. Каждая пара глаз, каждый бинокль в зале автоматически повернулись в сторону вошедших.

Женщины были потрясающе красивы именно той классической красотой, которая так редко встречается в жизни. Почти одинаковые светлые волосы вились золотыми кудрями, ниспадая чуть ниже обнаженных плеч. Красавицы держались с царственной неприступностью, сложив на коленях тонкие, изящные руки и глядя в оркестровую яму одинаковыми серо-голубыми глазами. Тонкие черты лица, высокие скулы и бронзовый загар, который можно приобрести, только катаясь на лыжах в Андах или принимая солнечные ванны на яхте в Баия-Бланка. Каждой из них на вид можно было дать не больше двадцати пяти, но на самом деле каждая была на десять лет старше. Легко угадывалось, что они сестры, и действительно, то были четыре из шести близняшек. Одежда не настолько скрывала пропорции тела, чтобы нельзя было понять, что все они стройны и поддерживают эту стройность постоянными упражнениями.

Длинные переливающиеся шелковые платья с оторочкой из черно-бурой лисы отличались лишь цветом. Сидящие полукругом женщины сияли как желтый, синий, зеленый и красный сапфиры. На каждой сверкала целая россыпь драгоценностей - ожерелья, кольца, браслеты, серьги. Необыкновенно чувственные и возбуждающие, они в то же время казались эфирными созданиями. С трудом верилось, что все они не только давно уже были замужем, но и произвели на свет по пятеро детей. Эти дамы неизменно присутствовали на открытии оперных сезонов, как на семейных праздниках. Они грациозно раскланивались со знакомыми, с улыбкой поглядывая на мужчину, занимавшего центральное положение в их ложе. Он же сидел прямо как жердь, с надменным видом игнорируя окружающих. У него был тот же цвет волос и глаз, что и у его сестер, но на этом сходство заканчивалось. На свой лад он был не менее красив, чем его ослепительные спутницы, но красотой мужской и суровой. Тонкая талия и узкие бедра поддерживали тело с плечами лесоруба и руками борца-тяжеловеса. Лицо квадратное, словно высеченное из мрамора, на подбородке ямка или, скорее, вмятина, нос прямой, а на голове - густая копна светлых волос, в которые любая женщина с удовольствием запустила бы свои коготки. Высокий и стройный - шести футов и шести дюймов ростом - он подобно башне нависал над сестрами с их пятью футами и десятью дюймами.