Нина Васина - Падчерица Синей Бороды Страница 56

– Вашу племянницу как зовут? – Пенелопа приготовилась записывать.

– Я все написал, – Гога кивнул телохранителю, тот подошел и положил на стол свернутую бумагу.

Пенелопа развернула записку, прочла ее, скривилась слегка, но исправлять ошибку не стала – отчество Алисы – Геннадьевна – изображено было с одним «н».

– Она девочка грубая и плохо воспитанная, – продолжил Гога, – но вы ей скажите, что я согласен.

– Согласны?.. – Пенелопа отложила ручку и не стала изображать участие в деле, давать советы обратиться с розыском в милицию и так далее. Она поняла, что Мазарин знает, где Алиса.

– Пусть поможет вернуть мои деньги, и мы договоримся. Но ей придется отсидеть неделю. Всего одну неделю. Скажите, что я передумал. Не всю жизнь, а только одну неделю! – Гога сильно повысил голос, и на его зычный бас в открытую дверь кабинета заглянул испуганный Колобок.

– Отсидеть? – вдруг охрипла Пенелопа и попробовала откашляться. – За что?

– Не за что, а потому что! – назидательно поднял указательный палец Гога. – Во-первых, потому что брата моего убили, слыхали? Во-вторых, потому что брат ее любил. Пусть отсидит неделю в склепе, потом вернет деньги, а потом пусть Ритка с нею возится, если ей так приспичило иметь дочуру. А в-третьих… потому что я так хочу.

– В склепе? – приподнялась Пенелопа.

– На цепи! – опять крикнул Гога, подняв голову, чтобы его было слышно в самых дальних закоулках прачечной. – Но только неделю. Я тебе денег за ее розыск платить не стану, – поднялся Мазарин, считая разговор законченным.

– Не надо, что вы…

– И передай. Пусть лучше соглашается, а то ведь все одно найду в любом месте. Три дня на раздумья. Потом включится счетчик.

У стойки с фигурками Мазарин задержался. Пенелопа напряглась.

– Сидячая баба ничего, – он ткнул пальцем в фигурку женщины, обхватившей себя руками за колени. – Сколько?

– Не… не продается.

– А я не покупаю. На тебе цепочка на сто баксов, перстень за пятьсот…

– Это старинное серебро, оно недорогое, – спрятала руку за спину Пенелопа.

– Ладно, перстень еще за сто, я так понял – все твои понты здесь стоят, так ведь? Сколько стоит баба?

– Это китайские фигурки из нефрита… Две триста, если в баксах, – быстро произнесла Пенелопа, заметив на лице Гоги что-то вроде раздражения от ее болтовни.

– А это видела? – он вытащил из кармана небольшую фигурку из моржового клыка – белый медведь, вытянувший вперед морду. – За три купил.

– У меня собака три сто́ит, – показала Пенелопа на нижнюю полку.

Гога жестом фокусника распахнул полы пальто. На коричневой подкладке висели с двух сторон по кортику в изящных ножнах, прикрепленные к подкладке сложным плетением из тонких полос кожи.

– Каждый – по пять!

И тут Пенелопа вдруг поймала себя на немедленном желании предъявить свой самый дорогой «понт» – она уже повернулась к столу, уже подняла руку, показывая на картину, открыла рот!.. Очнувшись, приложила ладони к щекам, виновато улыбнулась.

– Ну то-то же! – усмехнулся Гога, запахнув пальто и направляясь к двери.

– Скажите, что значит – счетчик? Вы сказали – «включится счетчик»?

– Я беру процент в день, справедливо? Или ты не знаешь, что такое счетчик?

– Нет, я знаю, конечно, что означает это выражение, но применительно к нашему разговору как это понимать?

– Как понимать? Она должна отсидеть на цепи семь дней, меня Ритка уговорила, рыдала и все такое, но семь дней она отсидит!

– Да, это я поняла, – кивнула Пенелопа, заметив, как в глазах Мазарина полыхнуло раздражение.

– Я дал три дня, так?

– Да…

– За каждый просроченный день – по проценту. Сто делим на двадцать четыре часа, округляем, получается по четыре часа дополнительной отсидки за каждый просроченный день. Ну? Понятно?

– Понятно, – бормочет Пенелопа, – то есть нет, постойте! – Она хватает уже выходящего в дверь Мазарина за пальто. – Как это – четыре? Вы неправильно делите, нужно делить не сто на двадцать четыре, а наоборот!..

– Ну вот и ладненько, вот и хорошо, – отцепил ее руку Мазарин, – сама потом подели, главное – что ты наконец врубилась! – и хлопнул дверью перед дернувшейся Пенелопой.

Когда Пенелопа ворвалась после разговора с Мазариным в столовую, Алиса молча отложила штопку, вытянула шею и повертела головой с короткой стрижкой туда-сюда, демонстрируя ее, шеи, девственность и белизну. Пенелопа подошла поближе и осмотрела еще за ушами и на затылке. После чего опустилась без сил на стул.

– Все развлекаешься? Когда-нибудь допрыгаешься!

– А она письма нашла! – заступилась за Алису Чучуня.

– Сколько тебе за них даст вторая жена корейца? – поинтересовалась Алиса.

– Если ты собираешься высчитывать свой процент, – сразу же завелась Пенелопа, – то лучше раздели двадцать четыре на сто!

– Я только хотела узнать, хватит ли этих денег, чтобы меня прокормить, – обиделась Алиса.

– Я ее на свои кормить буду! – обиделась Чучуня.

– Сговорились, да? Коллеги… Что ты делаешь?

– Штопаю носок.

– Где ты взяла этот носок?

– В шкафу нашла. Три носка нашла. А мне нужно заштопать шесть пар.

– Я уже обещала принести две пары, – подмигнула Пенелопе Чучуня. – Колобок свои отдал, шерстяные.

– И что потом будет?

– Я стану спокойная, добрая и уравновешенная.

– Знаешь что, я вдруг подумала, может, тебе правда посидеть в теплом комфортабельном склепе, а? Покойников ты не боишься, будешь там носки штопать, зато я не буду дергаться. Цепь – это очень надежно. А за неделю в тихом склепе да за штопкой кто хочешь станет добрым и уравновешенным, – размечталась Пенелопа.

– Ты не такая, не притворяйся, – Алиса закрепила нитку.

– А тебя в детстве…

– Нет!

– Ну тогда простыми словами, без эмоций скажи, какого черта ты залезла в мои файлы?

– Чтобы посмотреть адреса и телефоны всех Коржаков, – спокойно и без эмоций говорит Алиса, вытаскивает из носка пластмассовый мячик и любуется заштопанной дыркой.

– Посмотрела? И что теперь? Пошлешь им на Новый год поздравления?

– Нет. Я позвонила всем и сказала, что саквояж юриста Козлова находится в камере хранения номер пять. Назначила время встречи.

– Откуда… позвонила?

– Отсюда, – кивает Алиса на дверь кабинета.

Пенелопа со стоном опускает голову и стучит лбом в стол.

– А тем, которые живут в сельской местности, послала телеграммы, – докладывает Алиса. – Сегодня ведь пятница?

– Пятница, – соглашается Чучуня, заботливо подкладывая под лоб Пенелопы разноцветную рукавицу – хваталку для горячего.

– Значит, еще сегодня придется пойти на Казанский. Хорошо, что Гога дал три дня на раздумья и не будет сегодня хватать меня за шиворот, тащить в свою машину, не начнется перестрелка…

– И ты думаешь, что ты нормальная? – Пенелопа перестала долбить лбом стол и уставилась на Алису с брезгливым недоумением.

– Я точно знаю, что нормальная, и могу это доказать, – Алиса встает, из рюкзака на полу достает кипу бумаг, кладет перед Пенелопой на рукавицу.

– Что это?

– Тесты. Я нашла выход из положения.

– Из которого?

– Я поняла, как можно не ходить в школу, но закончить ее! Экстернат. Я прошла тесты, и меня приняли.

– Что, вообще не нужно ходить в школу? – не верит Пенелопа.

– Иногда нужно, но по русскому мне уже поставили зачет за полугодие! И по химии, и по истории, и по обществу.

– А по остальным предметам, я так понимаю, незачет?

– И что? За месяц наверстаю, я принесла учебники. А не наверстаю, заплачу́.

– Мне все это кажется подозрительным! – не сдается Пенелопа. – С чего это вдруг?

– Все очень просто. Я определила первоочередные задачи и решаю их. Здоровье, – Алиса демонстративно потрясла заштопанным носком, – школа, – кивок на бумаги, – и деньги.

– А деньги ты будешь зарабатывать тут? – уточнила Чучуня.

– Нет, деньги повязаны с Коржаком. Его надо найти.

– Не надо, – встает Пенелопа, хватается за виски и опять садится. – Мне нехорошо что-то… Вы с Гогой Мазариным друг друга стоите. Зачем искать? Ты уже сделала все, что могла! Если ты действительно отсюда позвонила всем Коржакам, расслабься и жди, когда тебя отловят и поставят на животик утюг.

– Почему? – Алиса удивлена.

– Потому что они уже определили, откуда ты звонила, они знают номер моего телефона!!

– Нет, почему именно на животик?

Несмотря на ожидание неприятностей, почти целый месяц было полнейшее затишье. Пенелопа устала дергаться и перепроверять каждый заказ.

Через три дня после прихода Гоги Мазарина Алиса раз десять поделила сначала на листке в клеточку, потом на калькуляторе 24 на 100. У нее получилось 0,24. Двадцать четыре сотых от суток, это… Она решила обойтись без подсказок и открыла учебник. Да-а-а… Вероятно, раздел составления пропорций в школе был ею пропущен. То есть совершенно. Весь день Алиса думала, стоит ли ей изучить этот раздел, потом вдруг представила себя, беспомощную, в мире, где каждый мужчина за малейшую провинность запросто поставит на счетчик!.. И взялась за учебник. Через сорок минут она, ужасно гордая собой, посчитала, что каждый просроченный день ей полагается отсидеть дополнительно чуть больше четырнадцати минут.