Хуан Мадрид - Прощай, принцесса Страница 56

— Епископ сказал тебе, почему было принято такое решение?

— У Церкви есть информация, которой нет у нас. И они знают об аборте. Что ты на это скажешь, Маноло? Епископ осведомлен лучше, чем директор Национального центра разведки.

— Это все «Тоталсекьюрити», — ответил Эстрачан. — Сукины дети.

— Ты думаешь, это они?

— Боюсь, что да, Луис. Епископат пользуется их услугами по охране и сопровождению официальных лиц еще с восемьдесят девятого года. Меня не удивляет, что они раскопали все эти любопытные факты. Это очень профессиональные ребята, и они контактируют с другими подобными организациями. У меня есть список офицеров из армии и спецслужб, которые сотрудничают с ними. Если тебе интересно мое мнение, я считаю, что «Тоталсекьюрити» нас обставила. Должно быть, они занялись делом Лидии раньше, чем мы. Епископат получил информацию заранее, и потому у них было преимущество. Что касается аборта, то мы уничтожили все доказательства и провели беседу с врачом. Аборт десятилетней давности невозможно определить при гинекологическом осмотре. Мы узнали из писем к ее первому парню, что она переспала с ним. Это было у нее в первый раз. Ей было всего пятнадцать. Но писем и медицинских карт уже не существует. Тот мужчина даже не в курсе, что был аборт. Об операции кроме нас знали лишь четыре человека: врач, медсестра, сама Лидия и ее мать.

— А теперь еще и его высокопреосвященство. И вполне возможно, что королевская семья уже осведомлена. С чем тебя и поздравляю!

— Проклятье!

— Мне нужна контринформация, сегодня, сейчас же. Я хочу быть в курсе всех грязных делишек «Тоталсекьюрити» и лично подлеца Сараголы. Мы закроем эту паршивую контору, сметем ее с лица земли. Они у нас попляшут! Ты уж постарайся, у нас должны быть весомые аргументы. Что есть на Гудонова?

— Время от времени он делает кое-какую работенку для «Тоталсекьюрити» но никогда не занимается добычей информации. Его люди специализируются на шантаже, вымогательствах и сведении счетов, их не используют для тонких работ. Луис, у меня пятнадцать человек следят за ней двадцать четыре часа в сутки. Они не спускают с нее глаз, мы знаем даже, сколько раз в день она ходит в туалет. И за все шестьдесят пять дней, что мы занимаемся этим делом, рядом с ней не был замечен ни один мужчина, подходящий на роль жениха или любовника. Я тебе подробно описал все в докладе. Она хорошая девочка, немного фантазерка, это да, но хорошая.

— Мне нужен Сарагола, хочу взять его за горло.

— Я принесу тебе его голову, Луис.

— А что этот Дельфоро?

— С ним тоже никаких проблем. Он всего лишь друг, ее бывший, преподаватель и доверенное лицо. Мы установили прослушку на его телефон и буквально напичкали дом микрофонами. Он ничего не знает. Совсем ничего. Она просила его совета относительно грядущей свадьбы, но имени жениха не назвала. Хотя мне кажется, что его интерес к девушке несколько превосходит обычную дружескую заботу о судьбе бывшей ученицы. — Эстрачан сделал паузу. Взглянув на молчащего шефа, он продолжал — Что же касается наркотиков… Ничего такого… Хотя в молодости, я имею в виду, в университете, наверное, она принимала наркотики. — Эстрачан взвесил на руке папку, которую дал ему Сандоваль. — Но мы не нашли доказательств того, что она принимает их сейчас. Никаких медицинских карт и психиатрических заключений не существует. Мы их уничтожили.

— Очевидно, у епископата был к ним доступ, тебе не кажется?

— Луис, еще раз повторяю, мы все стерли. Совершенно невозможно, чтобы люди из епископата это читали. Слушай, то были очень несчастливые времена для бедной девочки. Ее отец, который ушел из семьи, разбился в автокатастрофе. А мать начала пить. Но все это длилось совсем недолго — может, год или чуть больше.

— Проблема в том, что все труды оказались напрасными, Луис. Надо было создать идеальное прошлое для сеньориты, а вы не справились с задачей. Вот что произошло на самом деле. Епископ обыграл нас. У него есть какие-то источники информации, которые ты упустил.

— Дай мне еще немного времени, Луис, и я поставлю перед тобой на колени ребят из «Тоталсекьюрити».

Мануэль Эстрачан ждал, что ему ответит шеф. Но тот смотрел прямо перед собой немигающим взглядом и молчал. Потом задумчиво произнес:

— Нет, я дам тебе всего двадцать четыре часа. Национальный центр разведки в твоем полном распоряжении. Бери всех, кого хочешь. И мне нужны железные доказательства. Это понятно?

— Ты думаешь, мы сможем убедить папу?

— Мы просто обязаны попробовать, хотя, конечно, ему в голову уже заронено сомнение. Я отошлю доклад нашему послу в Ватикане этой ночью, самое позднее завтра. Попрошу его отсрочить встречу с папой.

— Луис, я знаю о жизни этой девушки больше, чем о своей. И говорю тебе, что там все нормально. Бога ради, ей двадцать восемь лет, и она журналистка. Епископ что, всерьез хочет, чтобы она была девственницей?

Глава 16

Дверь мне открыла Маруха, жена Каликсто, пожилая сутулая женщина, которая этим утром, по всей видимости, сходила в парикмахерскую. Они жили в нижнем этаже на Кордера-Бахо-де-Сан-Пабло, совсем недалеко от Гран-Виа. Там же, где и пятьдесят лет назад. Дом моих родителей стоял чуть выше на той же улице.

— Здравствуйте, сеньор Карпинтеро, проходите, пожалуйста! Как у вас дела?

— Хорошо, Маруха, очень хорошо. — Я вручил ей пакет с бутылкой протоса, которую купил за триста песет в «Бодегас Ривас» на улице Ла-Пальма. — А ты как живешь?

— Да потихоньку, как видите. Не стоило вам беспокоиться с вином, сеньор Карпинтеро, совершенно не стоило. Но все равно спасибо.

— Если ты не прекратишь называть меня сеньором Карпинтеро, я уйду, Маруха, договорились?

— Извините, это я по привычке. Но проходите, пожалуйста. Каликсто немного увлекся, он смотрит телевизор. Там, в дальней комнате.

Я двинулся вслед за ней по серому коридору с ободранными стенами. На обоях виднелись пятна сырости. Пахло тушеной капустой. Из столовой доносились вопли какого-то телеведущего. Каликсто, одетый в спортивный костюм, восседал на диване, ножки которого были подломлены. Чтобы он не рухнул, вниз подставили какой-то ящик, а сверху для приличия все это было накрыто покрывалом. Гигант смотрел программу, посвященную танцам. Стандартное развлечение для тех, кто не может вести активный образ жизни. Перед ним стоял крашенный зеленым журнальный столик с отпиленными ножками. Я заметил бутылку вина и стакан.

Когда я вошел в столовую, Каликсто как раз подносил стакан ко рту.

— Каликсто, пришел сеньор… пришел Тони, — поправилась Маруха, и ее муж обернулся.

— Ох, кого я вижу! Заходи, заходи! — Он приглашающе похлопал ладонью по дивану. — Садись сюда! Прости, что не встречаю, эта спина… сам понимаешь, беда с ней.

— Хулито дома?

— Да, конечно, он в своей комнате. Маруха, сходи, позови мальца. Скажи, что Тони здесь.

— Нет, не нужно. Не беспокойся, Маруха, я сам к нему зайду на минутку.

Хулито, забыв обо всем на свете, сидел перед гигантским монитором. В комнатке едва помещались кровать и рабочий стол, но парень ухитрился каким-то образом втиснуть сюда еще пару компьютеров. Мерцание их экранов подсвечивало его лицо. К стене канцелярскими кнопками был пришпилен плакат с рекламой фильма про боевые искусства.

Некоторое время я наблюдал, как он увлеченно водит по столу мышкой. Потом позвал:

— Хулито!

Тот повернул голову и улыбнулся:

— А, вы уже пришли? — Он ткнул пальцем в монитор: — Видите, я еще не закончил, вы можете подождать немножко?

— Не торопись, Хулито! Все нормально?

— Все отлично, сеньор Карпинтеро, вот увидите. — Он опять улыбнулся. — Это такая удача… просто фантастика!

— Хорошо, тогда работай спокойно, я поболтаю с твоими родителями.

Вернувшись в столовую, я услышал, как Каликсто говорит жене:

— Маруха, не стой чучелом и достань стакан для Тони… Давай тот, что в шкафу. Выпей-ка со мной винишка, Тони!

— С огромным удовольствием, Каликсто.

Я уселся на диван рядом со старым приятелем, и тот выключил телевизор. Маруха подала стакан и до краев наполнила его вином.

— Ладно, вы тут разговаривайте, а я пойду заканчивать готовку. Может, есть пожелания? Вам нравится макрель, сеньор Карпинтеро?

— Я все люблю, Маруха… и зови меня Тони, ладно?

Каликсто поднял свой бокал:

— За молодое поколение, Тони!

— За молодежь!

Мы выпили. Это было молодое вальдепеньяс — отличное красное вино.

— Ну так ты увидел теперь, каков у меня парень? Настоящий богатырь, второй дан по дзюдо… здоровый как бык, отличный сын, Тони. Хулито сейчас в идеальной форме. — Его глаза загорелись. — Да плюс к тому и ума палата, он разбирается в компьютерах получше некоторых ученых типов. И мне помогает в работенке, что я делаю для Драпера, ну, знаешь, в выколачивании долгов. В последний раз я и не справился бы без него. — Он помотал головой и улыбнулся счастливой улыбкой. — Золотой у меня сын!