Нина Васина - Падчерица Синей Бороды Страница 56

Я даже не знаю, сколько там денег, но знаю точно, что мне их не видать как своих ушей, пока существует загадочный Коржак. Вот все и определилось! Первым важным делом в четвертом пункте я с облегчением записываю:

“… заняться важными делами, а именно: закончить мою телефонную наработку по Коржаку и школу”.

С чувством облегчения я перечитываю написанное, рву этот знаменательный документ на мелкие кусочки, смываю их в унитазе и еду в прачечную.

Игорь Анатольевич Мазарин посетил прачечную в обед, приехал не с пустыми руками — с букетом хризантем и коробкой конфет, расположился в кабинете в кресле, а телохранителя оставил стоять у двери. Сидя, он медленно расстегнул все пуговицы желтого пальто, оттащил от шеи черный шарф, достал баллончик с освежителем и пшикнул себе в рот, посмотрел на дорогие часы на левой руке, откусил заусеницу на большом пальце правой руки и попросил Пенелопу срочно найти его племянницу.

— Племянницу? — не поверила Пенелопа.

— Племянницу, — кивнул Гога. — Последний раз мы виделись у больницы на Ленинском, ее ранили в шею, я думаю, не очень сильно, так, царапина, но я потом узнавал-У больницы она выпала… вышла, я хотел сказать, из машины, а вот в приемном отделении зарегистрирована не была, то есть не обращалась за помощью.

— А сколько лет вашей племяннице? — Пенелопа справилась с удивлением и успокаивала себя: что только что видела Алису — та сидела в столовой с Чучуней, сосредоточенно штопала какой-то подозрительный носок, и никаких ранений в шею у нее не наблюдалось.

— Точно не знаю, — задумался Гога, — но я думаю, она еще несовершеннолетняя. Сестра беспокоится. Все-таки она подписала документы и теперь является ее приемной матерью.

— Вашу племянницу как зовут? — Пенелопа приготовилась записывать.

— Я все написал, — Гога кивнул телохранителю, тот подошел и положил на стол свернутую бумагу.

Пенелопа развернула записку, прочла ее, скривилась слегка, но исправлять ошибку не стала — отчество Алисы — Геннадьевна — изображено было с одним “н”.

— Она девочка грубая и плохо воспитанная, — продолжил Гога, — но вы ей скажите, что я согласен.

— Согласны?.. — Пенелопа отложила ручку и не стала изображать участие в деле, давать советы обратиться с розыском в милицию и так далее. Она поняла, что Мазарин знает, где Алиса.

— Пусть поможет вернуть мои деньги, и мы договоримся. Но ей придется отсидеть неделю. Всего одну неделю. Скажите, что я передумал. Не всю жизнь, а только одну неделю! — Гога сильно повысил голос, и на его зычный бас в открытую дверь кабинета заглянул испуганный Колобок.

— Отсидеть? — вдруг охрипла Пенелопа и попробовала откашляться. — За что?

— Не за что, а потому что! — назидательно поднял указательный палец Гога. — Во-первых, потому что брата моего убили, слыхали? Во-вторых, потому что брат ее любил. Пусть отсидит неделю в склепе, потом вернет деньги, а потом пусть Ритка с нею возится, если ей так приспичило иметь дочуру. А в-третьих… потому что я так хочу.

— В склепе? — приподнялась Пенелопа.

— На цепи! — опять крикнул Гога, подняв голову чтобы его было слышно в самых дальних закоулках прачечной. — Но только неделю. Я тебе денег за ее розыск платить не стану, — поднялся Мазарин, считая разговор законченным.

— Не надо, что вы…

— И передай. Пусть лучше соглашается, а то ведь все одно найду в любом месте. Три дня на раздумья. Потом включится счетчик.

У стойки с фигурками Мазарин задержался. Пенелопа напряглась.

— Сидячая баба ничего, — он ткнул пальцем в фигурку женщины, обхватившей себя руками за колени. — Сколько?

— Не… не продается.

— А я не покупаю. На тебе цепочка на сто баксов, перстень за пятьсот…

— Это старинное серебро, оно недорогое, — спрятала руку за спину Пенелопа.

— Ладно, перстень еще за сто, я так понял — все твои понты здесь стоят, так ведь? Сколько стоит баба?

— Это китайские фигурки из нефрита… Две триста, если в баксах, — быстро произнесла Пенелопа, заметив на лице Гоги что-то вроде раздражения от ее болтовни.

— А это видела? — он вытащил из кармана небольшую фигурку из моржового клыка — белый медведь, вытянувший вперед морду. — За три купил.

— У меня собака три стоит, — показала Пенелопа на нижнюю полку.

Гога жестом фокусника распахнул полы пальто: на коричневой подкладке висели с двух сторон по кортику в изящных ножнах, прикрепленные к подкладке сложным плетением из тонких полос кожи.

— Каждый — по пять!

И тут Пенелопа вдруг поймала себя на немедленном желании предъявить свой самый дорогой “понт” — она уже повернулась к столу, уже подняла руку, показывая на картину, открыла рот!.. Очнувшись, приложила ладони к щекам, виновато улыбнулась.

— Ну то-то же! — усмехнулся Гога, запахнув пальто, и направляясь к двери.

— Скажите, что значит — счетчик? Вы сказали — “включится счетчик”?

— Я беру процент в день, справедливо? Или ты не знаешь, что такое счетчик?

— Нет, я знаю, конечно, что означает это выражение, но применительно к нашему разговору как это понимать?

— Как понимать? Она должна отсидеть на цепи семь дней, меня Ритка уговорила, рыдала и все такое, но семь дней она отсидит!

— Да, это я поняла, — кивнула Пенелопа, заметив, как в глазах Мазарина полыхнуло раздражение.

— Я дал три дня, так?

— Да…

— За каждый просроченный день — по проценту. Сто делим на двадцать четыре часа, округляем, получается по четыре часа дополнительной отсидки за каждый просроченный день. Ну? Понятно?

— Понятно, — бормочет Пенелопа, — то есть нет, постойте! — Она хватает уже выходящего в дверь Мазарина за пальто. — Как это — четыре? Вы не правильно делите, нужно делить не сто на двадцать четыре, а наоборот!..

— Ну вот и ладненько, вот и хорошо, — отцепил ее руку Мазарин, — сама потом подели, главное — что ты наконец врубилась! — и хлопнул дверью перед дернувшейся Пенелопой.

Когда Пенелопа ворвалась после разговора с Мазариным в столовую, Алиса молча отложила штопку, вытянула шею и повертела головой с короткой стрижкой туда-сюда, демонстрируя ее, шеи, девственность и белизну. Пенелопа подошла поближе и осмотрела еще за ушами и на затылке. После чего опустилась без сил на стул.

— Все развлекаешься? Когда-нибудь допрыгаешься!

— А она письма нашла! — заступилась за Алису Чучуня.

— Сколько тебе за них даст вторая жена корейца? — поинтересовалась Алиса.

— Если ты собираешься высчитывать свой процент, — сразу же завелась Пенелопа, — то лучше раздели двадцать четыре на сто!

— Я только хотела узнать, хватит ли этих денег, чтобы меня прокормить, — обиделась Алиса.

— Я ее на свои кормить буду! — обиделась Чучуня.

— Сговорились, да? Коллеги… Что ты делаешь?

— Штопаю носок.

— Где ты взяла этот носок?

— В шкафу нашла. Три носка нашла. А мне нужно заштопать шесть пар.

— Я уже обещала принести две пары, — подмигнула Пенелопе Чучуня. — Колобок свои отдал, шерстяные.

— И что потом будет?

— Я стану спокойная, добрая и уравновешенная.

— Знаешь что, я вдруг подумала, может, тебе правда посидеть в теплом комфортабельном склепе, а? Покойников ты не боишься, будешь там носки штопать, зато я не буду дергаться. Цепь — это очень надежно. А за неделю в тихом склепе да за штопкой кто хочешь станет добрым и уравновешенным, — размечталась Пенелопа.

— Ты не такая, не притворяйся, — Алиса закрепила нитку.

— А тебя в детстве…

— Нет!

— Ну тогда простыми словами, без эмоций скажи, какого черта ты залезла в мои файлы?

— Чтобы посмотреть адреса и телефоны всех Коржаков, — спокойно и без эмоций говорит Алиса, вытаскивает из носка пластмассовый мячик и любуется заштопанной дыркой.

— Посмотрела? И что теперь? Пошлешь им на Новый год поздравления?

— Нет. Я позвонила всем и сказала, что саквояж юриста Козлова находится в камере хранения номер пять. Назначила время встречи.

— Откуда… позвонила?

— Отсюда, — кивает Алиса на дверь кабинета. Пенелопа со стоном опускает голову и стучит лбом в стол.

— А тем, которые живут в сельской местности, послала телеграммы, — докладывает Алиса. — Сегодня ведь пятница?

— Пятница, — соглашается Чучуня, заботливо подкладывая под лоб Пенелопы разноцветную рукавицу — хваталку для горячего.

— Значит, еще сегодня придется пойти на Казанский. Хорошо, что Гога дал три дня на раздумья и не будет сегодня хватать меня за шиворот, тащить в свою машину, не начнется перестрелка…

— И ты думаешь, что ты нормальная? — Пенелопа перестала долбить лбом стол и уставилась на Алису с брезгливым недоумением.

— Я точно знаю, что нормальная, и могу это доказать, — Алиса встает, из рюкзака на полу достает кипу бумаг, кладет перед Пенелопой на рукавицу.

— Что это?

— Тесты. Я нашла выход из положения.