Анатолий Безуглов - По запутанному следу: Повести и рассказы о сотрудниках уголовного розыска Страница 57

Алтаев ездил по инспекциям по делам несовершеннолетних Фрунзенского района: смотрел старые книги учета и карточки на подростков, состоящих на учете.

«Много они ребят исправили», — глядя на карточки, думал Игорь. Об этом говорили надписи: снят с учета как исправившийся, резко улучшил поведение, вступил в комсомол. Попадались и другие: арестован, осужден, направлен в колонию. Их меньше, но все же есть. «Вот оно, пополнение старым жуликам», — вздохнул Игорь.

Инспектор Ольга Агаповна Батищева принесла карточки ребят, которых задерживали за перепродажу билетов. Алтаев начал выписывать их биографические данные. Набралось человек двадцать, из них около десяти систематически задерживались у «Художественного». Ольга Агаповна работала здесь с военных лет. Посмотрев на пожелтевшие от времени карточки учета, она вытащила из стола толстую пачку писем.

— Многие пишут?

— Почти все, кто в люди вышел. Вот этот, — она показала на одну из карточек, отобранных Алтаевым, — в армии, офицер. Этот уехал куда-то. Тот шахтер, сейчас в Донбассе…

К сожалению, даже обширная удивительная память Ольги Агаповны не смогла удержать приметы одежды всех ребят, попадавших в отделение. В глубине души Игорь, конечно, на это и не рассчитывал.

— Игорь Николаевич, — Батищева поправила отобранную им стопку карточек, — у меня в шестьдесят девятом году ваши были, тоже куртку искали.

— Я знаю, — ответил Игорь. — Они всех проверили?

— А они тут галочки ставили, кого проверили, — она показала на выцветшую загогулину в уголке.

«Да, много рук держали карточки, многие читали их краткое содержание. Довериться неизвестным сотрудникам, уже проверявшим их? Или еще раз проверить все самому?» — раздумывал Алтаев.

— А может, вы по журналу чужих подростков посмотрите? — вдруг спросила Батищева. — Чужих — это значит не с нашей территории. Мы карточки о задержании этих ребят отправляем по их месту жительства. Этих точно не проверяли.

— Вы до сих пор журналы храните?

— Как-то жалко выбрасывать. Я уже хотела их сжечь, да вот шкаф новый большой дали, я и положила на нижнюю полку, пусть лежат, может, пригодятся кому-нибудь. — Батищева достала с нижней полки старый журнал. — Вот 1969 год. За спекуляцию билетами не так уж много. Всего за год — 13 человек.

Алтаев выписал всех, поблагодарил Батищеву и поехал к себе.

Через день после дежурства Алтаев вышел на работу.

— Володя, ты получил ответ из адресного бюро насчет тех молодых спекулянтов билетами?

— Получил, но не полностью. На троих все есть, один в заключении, двое в Москве не прописаны: выбыли неизвестно куда, а на одного заказ не приняли: Соколова А. П. Говорят, в Москве больше сорока тысяч Соколовых. А с такими инициалами тысяч шесть, не меньше.

«С кого же начать? — думал Алтаев. — С тех троих, которые сейчас в Москве? Или с того, который в заключении? А вдруг нужен именно Соколов А. П.? Кто у меня есть? Васин, Суров, Кононенко — москвичи, Шалимов — в заключении, Артамонов и Глущенко — неизвестно где».

Игорь еще раз внимательно посмотрел на список: «С кого же начать?»

— Поеду прямо в отделения, — сказал он Колесникову, — Может, там что-нибудь найду?

Но в архивах двух отделений милиции, где побывал Игорь, никаких материалов на этих ребят не было. Алтаев достал в паспортном столе фотографии Сурова, Васина, Кононенко и Шалимова. Но что могли дать эти маленькие старые фотографии, приклеенные больше десяти лет назад к заявлению на получение паспорта?

Колесников и Зимин довольно критически посмотрели на новое приобретение Алтаева.

— Да-а… — протянул Валера. — Это, конечно, не художественный портрет. Они тут, по-моему, все черные.

— Нужно ребят в лицо узнать, — сказал Зимин. — Игорь, договорись с военкоматом, пусть они их на переучет вызовут, там мы на них посмотрим.

— Я могу в военкомате день посидеть, — вызвался Колесников. — С Клышиным все равно пока ничего не получается. Живет в Москве, но часто в командировки ездит: работает наладчиком на заводе. Сейчас уехал месяца на два, оборудование где-то ставит. На работе о нем неплохо отзываются. Положительный, говорят, товарищ, но молчаливый какой-то. Чаще всего один ходит, ни с кем почти не дружит.

— Ладно, Клышиным потом займемся. Давайте действительно этих ребят посмотрим. Их всего трое. Из остальных — Шалимов сидит, а Артамонов и Глущенко — неизвестно где.

— А не лучше ли сначала этих двух неизвестных найти? — спросил Колесников.

— Где ты их будешь искать? — пожал плечами Зимин. — Выехали в неизвестном направлении.

— Вот именно! Может, за этим что-то и кроется? А почему они выехали, ты подумал? Убили да уехали. — Валера не мог упустить случая поддразнить Зимина. — А найти не так сложно: пойдем к родителям, поговорим…

— Ну и что они тебе скажут? — вскипел Володя. — Скажут, что дети решили на целину уехать или на ударную комсомольскую стройку. Что тогда?

— Ничего! Но все-таки приятно: нашли.

— А что толку, что нашли? Мы Фокина тоже нашли. Полтора месяца искали.

— Брось ты, Володя, — Игорь обнял его за плечи. — Валерка тебя, как маленького, разыгрывает, а ты разошелся. Если ничего больше не будет, все равно ведь придется этих двоих искать и посылать запросы в те города, где они обитают.

— Много эти запросы дадут! — проворчал Зимин, успокаиваясь. — Но раз уж проверять всех, то давай уголовное дело на Шалимова посмотрим, там фотография есть и приметы должны быть указаны. Это я, как крупный архивный специалист, говорю. Я на него справку закажу…

В военкомате договорились легко. Васина и Сурова все равно нужно было вызывать на переучет. Но вот Кононенко с воинского учета был снят. По близорукости, как сказал Алтаеву работник учета райвоенкомата.

«Этот сразу отпадает, — решил Игорь. — В очках там никого не видели, примета уж больно хорошая».

Остались двое. Шансов на то, что кто-нибудь из них окажется убийцей, было маловато. Но версию «убийца — спекулянт билетами» надо было проверить до конца, ведь и Колесников занимается почти той же версией с Клышиным, хотя там еще ревность и шантаж.

Первым в военкомат пришел Суров.

— Вызывали? — спросил он у старшего лейтенанта.

— Да, садитесь. Нужно некоторые данные уточнить.

На Алтаева, сидевшего за другим столом и усердно разбирающего бумаги, Суров не обратил внимания. Пока офицер разговаривал с Суровым, Игорь внимательно наблюдал за ним. «Похож или не похож?» На фотографию из паспортного стола, пожалуй, похож, а на убийцу… Едва ли! Парень в армии отслужил, старший сержант, артиллерист. Окончил техникум. Сейчас на ЗИЛе работает в ОТК. Женат.

Характеристики отличные. А то, что десять лет назад билеты в кино перепродавал, что ж, мальчишкой был. Мало ли за нами шалостей водилось…

И ему вспомнилось, как решили они с Люськой перерезать провода в классе, чтобы уроков не было. Сделал он это великолепно — никто не догадался. Игорь в восьмом классе прочитал много книг по криминалистике и резал провод в перчатках. «Чтобы отпечатков пальцев не было», — объяснил он Люське. Была и еще одна причина: чтоб током не ударило. Но этого он Люське, конечно, не сказал. Провода-то он перерезал и даже отпечатков не оставил, и свет погас, но в другом классе. Люська же потом его и выдала: не выдержала перекрестного допроса в учительской.

Когда Суров вышел в коридор, старший лейтенант повернулся к Алтаеву:

— Ну как, этот?

Ему сказали, что нужно вызвать ряд людей, которыми интересуется милиция, а зачем — военком не объяснил.

— По всей вероятности, не этот человек нас интересует, — ответил Игорь.

…Васин пришел ровно в четыре. Тихонько постучался, вежливо поздоровался. Невысокий, темно-русый, простое открытое лицо, почему-то немного испуганное. Старший лейтенант посмотрел его паспорт и военный билет, задал несколько вопросов и отпустил.

— Что-то я не понял, где он работает? — спросил Алтаев, когда за Васиным закрылась дверь.

— На сегодняшний день тунеядец, — ответил старший лейтенант.

— Как это тунеядец?

— Очень просто! Три дня назад уволился с одного завода, завтра, говорит, едет устраиваться на другой. А сегодня нигде не работает.

— Какой же он тунеядец, если завтра едет устраиваться на работу?

Алтаев поблагодарил старшего лейтенанта за помощь и поехал домой.

— «Пришел, увидел, победил» не получилось, — сказал Игорь. — Посмотрел я на них: Суров не похож, а Васин вроде похож немного. Но уж очень вежливый, тихий какой-то, скромный.

— Так это же очень хорошо, — вмешался Колесников. — И тихий, и скромный, и вежливый. Или теперь это отрицательные качества? Тогда я совсем положительный — у меня многих из них нет.

— Хорошо, хоть ты это понимаешь, — заметил Зимин.