Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2 Страница 58

Из аэропорта мы с Фрэнком разъехались на такси по своим домам. Прощались скупо, по-мужски: без слез и объятий, хотя сентиментальность в небольшой степени – оказывается(!) – нам была присуща. Но этим вечером Тодескини обещал приехать к нам с Клео (он-де очень по ней соскучился), и от этого его заявления я действительно чуть не прослезился. Как бы то ни было, нам действительно предстояло принять сложное решение: что делать дальше с нашим расследованием? Всю дорогу домой я размышлял, впрочем, делал эту, в общем-то, привычную для себя работу с огромным трудом: мои мысли казались мне нагромождением гигантских, тяжелых валунов… я пытался их приподнять, надеясь… вдруг повезет отыскать ту ниточку, которая выведет нас к свету в конце тоннеля. Но, кроме всего прочего, я должен был решить еще одну, совсем не простую, задачу – составить отчет для представления его Элизабет. У меня уже было видение будущей «милой» беседы, вернее, ее последствий. Безусловно, отсутствие улик означало для меня серьезное поражение, если не фиаско. Конечно, у всех бывают неудачи в расследовании, однако я был уверен, что именно этот случай по своим негативным последствиям может стать отправной точкой в моей дальнейшей деятельности. Мои домыслы и версии, даже если они и верны, не будут приняты без доказательной базы, которой у меня нет. А косвенные улики могут, разве-что, приятно рассмешить мою клиентку, да и не только ее. К огромному своему сожалению, я пришел к выводу: смерть мадемуазель Байю можно отнести к «идеальному» убийству, впрочем, только по той причине, что состоялось оно более двадцати лет назад и, несомненно, время навсегда скрыло все его следы, что же касается убийства Лоры-оно почти безупречно. А вот на «почти» у меня тоже пока нет улик, хотя есть одна ниточка, однако мне она казалась настолько бесперспективной, что не хотелось даже о ней думать. И как мне при таком состоянии дел отчитываться перед миссис Старлингтон? Разве что признаться в своей несостоятельности…

…Ларс Слэйтер возвращался домой в отличном настроении, почти позабыв о покинутой любовнице. В конце концов он ничего ей не обещал. Остаться на два дня в Брайтоне-сугубо ее решение. Она даже не дослушала мужчину, когда тот сказал, что у него могут быть совершенно другие планы. Анна, если чего-то очень хотела-отключала на время слух и мозги, чтобы не слышать возможных возражений. Что ж, пусть теперь расплачивается за свою «глухоту». Раздраженный мужчина мысленно заметил, что стал непозволительно много времени уделять своей любовнице! Так-плавно и незаметно! – она сядет ему на голову! Стараясь выбросить женщину из головы, он перевел свое внимание на красочные пейзажи, открывающиеся ему из окна такси. Но почти сразу же в нем проснулось азартное возбуждение, и его размышления приняли нужное направление. Все было отлично продумано, и их план просто обречен на успех. Вновь и вновь он анализировал возможные подводные камни, которые могли быть, а они их не заметили, пребывая в мысленной эйфории от найденного неиссякаемого денежного источника. А нашел его он, Ларс, благодаря своему уму, авантюризму и отваге, хотя вопрос материального благополучия для него не был первостепенным. В течение нескольких недель он размышлял, продумывал каждую деталь, с особой тщательностью взвешивал малейшие случайности, не исключая в своих предположениях возможного развития событий и участия «женского «фактора. «Чертовски сообразительный парень, ты, Ларс!» – сказал он себе в конце концов. А ведь он всего лишь однажды позволил себе лишку, не стал ограничивать какими-то этическими, да и юридическими рамками свое воображение… И надо же, какая удача! Эта «курочка «будет нести золотые яйца и после своей смерти», – подумал он и засмеялся такому каламбуру.

Первые два этапа плана прошли успешно – так, как они и предполагали. Поэтому можно прогнозировать удачу и в его финале. Ларс решил сыграть во-банк: «Aut Caesar, aut nihil». «Для меня теперь такого варианта, как неудача, просто не существует! И если вдруг Земля каким-то образом испарится, для меня это будет меньшее зло, чем провал в этом авантюрном предприятии». Хорошо, что завтра выходной, и сегодняшний вечер он сможет посвятить своему любимому досугу: игре и выпивке. И никаких женщин! То количество оргазмов, которое он получил за последние несколько месяцев, хватит ему на предстоящие пару лет, теоретически, конечно. Безусловно, он не собирался проверять эту теорию на практике, но хотя бы недельку отдохнуть от навязчивого женского внимания было просто необходимо. «Бедная Анна, так изголодалась по мужской ласке! – сочувственно подумал. Надеюсь, что я смог ее осчастливить… пусть ненадолго, но она могла и этого не познать», – Ларс равнодушно пожал плечами и переключил свое внимание на собственные текущие вопросы. Несмотря на некоторую физическую усталость – будто бы в тренажерном зале позанимался – чувствовал себя Слэйтер превосходно и надеялся, что такое внутренне состояние теперь у него будет часто.

Подъехав к своему дому и расплатившись с водителем такси, молодой человек прошел по усыпанной гравием дорожке и, поднявшись по каменным ступенькам крыльца, оказался у входной дубовой двери.

Открыв замок, Ларс зашел в коридор, отключил сигнализацию и, включив свет, прошел через светлый холл, а затем поднялся на второй этаж. Зайдя в спальню, он критично оглядел в большом зеркале свое отражение. Сочетание красивой спортивной фигуры несколько сглаживало предвзятое впечатление, исходящее от его утонченного лица. У Слэйтера была небольшая близорукость, но очки в тонкой серебристой оправе с легким голубым тонированием, в которых он был сегодня, придавали его внешности шарм и некоторую загадочность. У Ларса была огромная коллекция очков, однако он предпочитал именно с тонированными стеклами, несмотря на свою приверженность к разнообразию во всем.

Облачившись в легкие серые брюки и светлую рубашку, мужчина вышел из дома и проследовал в оранжерею. Дизайнер действительно любил растения, и эта удивительная любовь к зеленым «существам»-с одной стороны молчаливым, а с другой-очень «общительным» и тонко «чувствующим» – до сих пор изумляла его.

Из-за огромного количества приборов и датчиков оранжерея напоминала небольшую лабораторию. Здесь было все, чтобы не только обеспечивать растением достойный уход, но и позволить вести за ними наблюдения с целью изучения многих процессов, происходящих в их жизнедеятельности. (Слэйтер надеялся внести свою лепту в науку, называемую нейробиологией растений.) Микротермистеры фиксировали температуру флоры, часть датчиков регистрировали потоки растительных соков, сенсоры измеряли транспирацию (испарение воды листьями); здесь были поливальные установки и всевозможные приборы для определения роста растений, степень освещения оранжереи и многих других важных факторов.

Ларс вслух поприветствовал своих зеленых «друзей» и занялся своим ежедневным предвечерним обходом. Подойдя к бородавчатому филодендрону, мужчина посмотрел на показания самописца энцефалографа (к листьям были подключены электроды, посылающие электрические сигналы «нервной «системы растения). Он не поверил своим глазам: обычно плавная линия в какой-то момент превратилась в остроконечные пики! Это говорило о том, что растение испытало сильное волнение и даже страх. Потрясенный Слэйтер проверил записи самописцев электродов, подключенных к листьям герани, расписного сциндапсуса, лазающего филодендрона, аспидистра и остальных растений… Все они были практически идентичны. Ошеломленный Ларс, пошатываясь, подошел к столу, стоящему неподалеку и, тяжело опустившись на стул, просидел некоторое время в какой-то прострации. Однако спустя пару минут его взгляд скользнул по ярким, вишневого цвета, листьям ирезины Линдена. Такая окраска листвы обусловливалась наличием антоциана в клеточном соке растения. Странно, но именно темно-кроваво-красные стебли и овально-ланцетные темно-малиновые листья ирезины, похоже, вывели его сознание из транса. Слэйтер стал размышлять: «паника «всех растений произошла в одно и то же время: чуть позже полудня. Ларс наблюдал за своими саженцами не один год и знал, как они реагируют на изменения условий их содержания или на метарфозы, произошедшие в окружающей среде. Ему было хорошо известно, что даже сигнал растений о нехватки воды или света отражался самописцем совершенно другой линией. А такие или очень похожие пики наблюдались только однажды, когда как-то к нему в гости заглянул его бывший сосед (впоследствии оказалось, что этот мужчина промышлял делами, за которые по закону полагалось немало лет тюрьмы), и тогда оранжерейная флора отреагировала на этого соседа (тогда еще будто бы законопослушного гражданина) аналогичным образом. В теплицу Ларса пару раз захаживал и другой народ, в том числе и Анна, но растения реагировали вполне спокойно. Что могло случиться в этот раз? Злополучный сосед – преступник уже как полгода «кормит «кладбищенскую флору и фауну. Оранжерея закрывалась от возможных незваных гостей, вроде птиц и другой мелкой живности. Растения потревожил какой-то человек (или люди), пришедший сюда отнюдь не с добрыми намерениями. Кто-то, видимо, знал, что Ларс должен уехать на некоторое время. Был ли этот «кто-то «и в доме? Ларс поспешил возвратиться в коттедж. Молодой человек не претендовал на лавры Джеймса Бонда, но некоторую подстраховку для себя он все же организовал. Будучи совершенно уверенным в своей безопасности и неуязвимости, Слэйтер нечасто проверял свой секретный «датчик». И, если сегодня кто-то заходил в его дом, Ларс это поймет. Мужчина зашел в коттедж и внимательно стал осматривать все комнаты в нем; на первом этаже все предметы находились на своих местах. На втором этаже, в рабочем кабинете, находилась его тайная «сигнализация». В одном из ящиков мини-бара были две небольшие лампочки. Одна из них должна была сгореть, если кто-то поднимался на второй этаж в отсутствии хозяина. Лампочка подключалась к сети с большей, чем ей необходимо, мощностью. При подъеме по лестнице незваный гость, наступив на предпоследнюю ступеньку, замыкал цепь, и лампа сгорала. Сам Ларс, когда приходил домой, отключал эту сеть скрытой кнопкой, которая располагалась рядом со сигнализационным щитком. Мужчина поднялся на второй этаж и прежде, чем заходить в гостевую комнату, он осмотрел секретный маркер, представляющий собой тонкую, почти невидимую, но достаточно прочную искусственную паутинку, которая могла порваться только при открытии двери кем-либо. Слейтер правой рукой нащупал на верхней части дверной коробки очень маленькую, практически сливающуюся с деревом липучку, и отклеил ее. Но теперь она представляла собой либо тропический цветок, либо микроскопическую «медузу горгону», потому что многочисленные спиральки прозрачных нитей оборвались и приклеились к липкой пластинке. Что же касается маленькой лампочки – она оказалась сгоревшей. Ларс почувствовал, что его внутреннее напряжение, постепенно сжимавшееся в тугую пружину, сейчас рисковало резко распрямиться, поэтому следовало позаботиться о собственном мозге, чтобы он не превратился в подобную «медузу». Психологическая установка помогла ему собраться с мыслями: паника еще никогда не руководила его поведением! Не получиться у нее и в этот раз.