Александр Горохов - Приговоренный к власти Страница 59

— А если одежда сработает как изоляция? — Лешка с интересом рассматривал прибор.

— Проверено, не сработает. Но лучше касайся открытых частей тела. Пистолета я тебе не даю, хотя ты и достоин доверия. Пистолет я возьму сам, черт побери, никак не добьюсь на него разрешения. Едем вдвоем, что рискованно, и ты вправе отказаться. Я позову кого-нибудь из своих друзей.

— И какое же я буду после этого иметь право занимать свой пост?

— Молодец. Так и надо жить. Пойдем перекусим. Баба Маня еще не ушла. Едем на «мерседесе», мой водила заправил полный бак.

Он сунул пистолет за ремень брюк, и они пошли в маленькую комнатку при кухне, где баба Маня с повышенной предусмотрительностью и заботой уже накрыла столик. С балыком, икорочкой, буженинкой, бутылкой тоника и кофе. Простенько, но со вкусом.

Бабу Маню пригласили к столу, она быстренько переоделась, и Лешка решил, что действительно — доживи Венера Милоссская до ее, бабы Маниных лет, она бы вот так и выглядела сильная, яркая женщина преклонных лет, но еще сохраняющая во всем облике некоторый соблазн. Она и не скрывала, что любит нравиться мужчинам, и кокетничала напропалую.

За час до полуночи они уселись в «мерседес», и Феоктистов погнал машину на северную окраину города. Оба молчали. Движение по улицам было свободное, без дневных пробок, приостанавливались только на сигналы светофоров.

Выскочили на Алтуфьевское шоссе и домчались почти до Кольцевой дороги, но перед ней взяли влево, оказались на аллеях неведомого Лешке парка и остановились под кроной могучих дубов. В роще никого не было — даже собак уже не выгуливали.

Феоктистов запер машину и кивнул, приглашая Лешку идти за собой в темноту.

Дорогу, как оказалось, он знал хорошо. И вообще, эта часть операции были им, видимо, очень тщательно продумана в отличие от дневного, артистичного, яркого, но малоосмысленного наскока.

Лешка понял, что адрес подпольного аукциона тоже был не с потолка взят — знающим людям этот адрес что-то говорил.

Дубовая роща кончилась, и за заборами поселка при роще засветились огни коттеджей и попросту старых деревянных домов.

Они обошли поселок по внешнему периметру забора, и Феоктистов сбавил шаг.

— Ну, вот тебе и Кренкеля, четыре.

За забором из железной сетки виднелся аккуратненький особнячок, двухэтажный, с островерхой крышей и трубой на ней. Из трубы шел дым — вряд ли там крестьянская семья готовила свой трудовой ужин: скорее бизнесмены из «новых русских» вели у мраморного пылающего камина деловые разговоры, перемежая их праздной беседой для отдохновения приуставшей от бизнеса души.

— А кто тут обитает? — спросил Лешка.

— Черт его знает, кто обитает. Раньше жил один крупный азербайджанский режиссер. А теперь его вдова продала неизвестно кому. Отойдем немного в сторону. Здесь дорога узкая, и гости могут поставить машину только в одном месте, вон там. Без команды не предпринимай ничего. Но команду выполняй, какая бы она ни была. Если это мерзавцы из банка «Демпинг-Экстра», то мы с тобой скорее всего управимся с ними, сколько бы их, сопляков трусливых, ни оказалось. Если приедут другие, малознакомые лица, то понаблюдаем, чихнем в тряпочку и потихонечку смоемся от беды подальше. Минут через десять должны появиться. Закурим?

— В засаде не рекомендуется, — сказал Лешка.

— А мы осторожно. Ладно, не хмурься, потерпим без курева. Пешком они не придут, потому что дураки и ленивые, а машину увидим издалека.

Они действительно увидели машину, когда она из рощи свернула на дорогу и поползла по рытвинам и ямам с ближним светом фар.

Свет, впрочем, вскоре догадались выключить и двигались медленно — судя по всему, приглядывались к нумерации домов.

При ближайшем рассмотрении машина оказалась «фордом-скорпио», и, кажется, в ней сидели только двое.

Они докатились до калитки особняка № 4, остановились, подали назад, метров на пятьдесят, и остановились. Гул мотора стих.

— Из «Демпинга» сволочь, — буднично сказал Феоктистов. — Если пойдут к калитке вдвоем, то нападем вместе. Ты возьмешь на себя шофера, я второго. Если пойдет один — то все равно блокируй шофера.

— Неужели они без прикрытия? Ведь миллионное дело!

— Я ж говорю, сопляки. Так… Водитель остался. Подтягивайся к машине.

Лешка спросил быстрым шепотом:

— Араб, эта моя штука может убить человека?

— Да нет! Шок и не больше, но вырубит надежно.

Прикрываясь кустами, Лешка быстро пробежал параллельно дороге к машине врагов, пока грузный толстяк в шляпе вылезал из нее наружу. Что-то настораживало Лешку во всей этой затее, что-то, с его точки зрения, было не так, чего-то не хватало или что-то было лишним — он еще не мог разобраться.

Он присел метрах в пятнадцати от автомобиля за корявым стволом толстой березы, передохнул, прислушался и почти сразу не то чтобы уловил, а скорее почувствовал какое-то движение в кустах — впереди и чуть вправо от себя. Он упал на землю, вытянув в руке свой электрошок, и задом, крабом, пополз от дороги, нырнул чуть в сторону, а потом так же по-пластунски устремился к месту, где ему почудилось шевеление.

Так и есть! Между двух чахлых осин на одном колене приладился к стволу дерева парень-коротышка. Он внимательно наблюдал за приехавшим «фордом» и в руках держал короткий пистолет-автомат с очень длинным магазином. Коротышка из прикрытия прибыл загодя, еще до подхода Лешки и Феоктистова, но потом то ли не обратил на них внимания, то ли потерял из виду, но не стал отслеживать их передвижения, а продолжал занимать все ту же позицию, которую они, враги, оговорили, видать, заранее — прикрывал автомобиль и подход к калитке особняка.

Толстяк шагнул от дверцы автомобиля, оглянулся и сделал короткий жест рукой, словно для того, чтобы Лешка еще больше убедился, что хозяин машины находится под прикрытием. Коротышка тоненько свистнул в ответ. Толстяк успокоенно двинулся к калитке, в правой руке у него висел большой кожаный портфель.

Лешка принялся лихорадочно моделировать ситуацию, которая сейчас создастся. Феоктистов атакует толстяка у калитки — это самая короткая дистанция для его неожиданного броска. Коротышка, что б там ни было, откроет огонь только после того, как Феоктистов отскочит в сторону и стрельба по нему уже не принесет ущерба для толстяка. Феоктистов получит свой заряд свинца, потому что нельзя сбрасывать со счетов и водителя — тот уже тоже вылезал из машины, но замедленные движения его говорили о том, что он возле машины и собирался оставаться, прикрывая путь толстяка уже со своей позиции. Лешке нападать приходилось первым, и нападать так, чтобы его атака не сорвала атаки Феоктистова, не испугала толстяка раньше времени.

Лешка легко вытянул на полную длину шток своего оружия и вдруг понял, что не верит в эту самодельную игрушку ни на грамм. Он снова вдвинул шток на место, приподнялся и, перегнувшись так, что почти касался подбородком земли, на согнутых ногах подбирался к коротышке-пулеметчику. Тот был так сосредоточен, что не услышал Лешку даже в двух шагах от себя.

Лешка перехватил свой электроприбор в правую руку (он был достаточно тяжел), неторопливо и тщательно примерился и с предельной силой ударил коротышку сзади в ухо.

Тот пал на землю беззвучно, но автомат продолжал удерживать в руках — заклинило в судороге.

Лешка выдернул из его рук оружие и тут же определил, что это знакомый ему израильский «узи», слегка измененный в последней модификации. Автомат был на ремне, и Лешка закинул его за спину.

Он присмотрелся — толстяк уже подходил к калитке. Шофер машины… Балда несусветная! Делал приседания, разминая затекшее за рулем тело!

В тот же миг Лешка увидел, как Феоктистов акробатическим прыжком вылетел из кустов и со сдавленным криком, с разбега, обрушил на шляпу толстяка свой правый кулак, в котором был зажат какой-то предмет. Но то ли удар на поражение не получился, то ли толстяк был крепок, но он лишь сел на задницу и заверещал, как недобитый заяц.

Водитель закончил глубокое приседание, распрямился и, заорав: «Ах, ты гад!» — побежал к месту схватки.

Лешка бросился ему наперерез, на ходу выдернув телескопический шток прибора.

Феоктистов ударил второй раз, и верещание прекратилось.

Шофер пытался что-то вытащить из внутреннего кармана пиджака, но увидел набегавшего Лешку и затормозил свой бег. Вид блестящего, длинного хлыста в руках Лешки ошеломил его и испугал. Он понял, что это какое-то оружие, но какое, не знал, и попятился.

Лешка нажал на кнопку прибора и ткнул шток в лицо шофера. Попал в шею. Раздался короткий писк с треском, шофер взвизгнул и рухнул на землю.

Феоктистов уже мчался мимо Лешки с портфелем в руках.

— Отрываемся! — весело крикнул он, будто они здесь сейчас в лапту играли.