Андрей Константинов - Решальщики. Движуха Страница 6

— А что?

— Да ничего! К слову, кроме его «соображений», у нас сейчас именно что «ничего» нет.

— Ошибаетесь, инспектор. Кое-что все-таки имеется.

— И что же? Приоткройте, Дмитрий Борисыч, сделайте милость, завесу этой тайны?

— Стрелять оттуда очень неудобно.

— Это я уже слышал. Только при чем здесь удобство или неудобство стрельбы? Что это нам дает?

— Если они пользовались радиостанциями, тогда — да, пустышка. И ничего не дает, — глубокомысленно и пространно высказался Дмитрий.

— Может, хватит уже туману напускать? — рассердился Купцов. — Ты нормально, по-человечески можешь объяснить?

А дождь тем временем барабанил по крыше — будь здоров.

По лобовому стеклу бежали сплошные потоки воды. Небо над глобусом Дома книги расколола зигзагообразная белая молния с глубоким рыжим оттенком.

— Объясни, Дима, тупому следаку, при чем здесь неудобство стрельбы и радиостанции-пустышки? — снова попросил Леонид сквозь сплошной гул дождя в грузовом отсеке «фердинанда».

Петрухин посмотрел на напарника с выражением «нуладноизвини» и сказал:

— Если бы ты, Купчина, не поленился там, на чердаке, «взять в руки винтовку», ты бы и сам догадался.

— О чем догадался?

— Дружище, всё предельно просто! Один из классических полицейских приемов учит: поставь себя на место злодея. Вот я и поставил. Я «взял в руки» конверсионный карабин, высунулся в окно и стал «ждать Людоеда». И сразу понял, что стрелять из этого маленького окошка, расположенного почти на высоте груди, крайне неудобно. Тем более худо, если придется ожидать более-менее долго. Даже с моим ростом нужно стоять едва ли не на цыпочках, высунувшись из «амбразуры» и удерживая оружие на весу. Стоять «на пуантах» и испытывать немалый стресс — а, что бы там ни говорили про «хладнокровие убийцы», он тоже всего лишь человек! Стоять, ежесекундно опасаясь, что какой-нибудь случайный прохожий, ковыряющий в носу, задерет вдруг голову к небу, глубокомысленно разглядывая извлеченную из недр своего носа «козу», увидит тебя и заорет: «Киллер! Киллер!» И еще сто зевак следом поднимут голову. Понимаешь, о чем я?

— Нет. Не понимаю.

— Ох ты и тормоз, Лёня! — хохотнул довольный Петрухин.

— А ты не подкалывай, — с трудом сохраняя спокойствие, попросил Купцов. — Ты объясни.

Но вместо объяснений Дмитрий, упиваясь своим «всемогуществом», взялся пространно рассуждать о том, какие все следаки серые, нелюбознательные, ограниченные люди с узким кругозором… скучные они, узколобые… неразвитые, тупые. Паразитирующие на титаническом труде скромных ребят-оперов, которые пашут день и ночь, в жару, в стужу и в ненастье. Не считаясь со временем, расстраивая здоровье, получая ранения и увечья от озверелых бандитов. Но все равно, невзирая на все трудности, эти замечательные люди — опера — поднимают сложнейшие, изощреннейшие преступления мощью своего интеллекта. Потому что они, опера, сплошь поголовно умницы, тонкие знатоки криминалистики, юриспруденции, психологии, игры в «козла», а также прочих высоких искусств. О, они даже ночью, во сне… хотя всем известно, что опера не спят, а даже если и спят, то не более тридцати-сорока минут. Так вот, даже во сне опер продолжает решать сложные криминалистические задачи. В то время как грубые, примитивные, негармоничные следаки просиживают штаны и отъедают ряхи. Есть даже серьезное подозрение, что известное горьковское «глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах» относится как раз к никчемному следачьему племени. А вот образ Буревестника — он наоборот…

— Просто списан с опера, — не выдержав, подхватил Купцов.

— Точно, — согласился Петрухин. — А еще оперативники все поголовно…

— Непьющие, — вставил Купцов.

Дмитрий осекся, потом сказал:

— Ну ты ври-ври, да знай меру… Так о чем мы с тобой говорили?

— О стоянии на цыпочках.

— Ах да! Короче, расклад такой: стрелять оттуда дико неудобно и тяжело. А учитывая, что Людоед будет находиться в поле зрения киллера каких-то пять-шесть секунд, стрелять требовалось быстро и наверняка. Так?

— Допустим.

— Значит, либо нужно было постоянно торчать в окне, рискуя оказаться замеченным, либо… Либо выставить на улице наблюдателя, который предупредит о появлении объекта. Если ребятишки для радиообмена пользовались станциями, то мы тянем пустышку. Но вот ежели наблюдатель позвонил стрелку по телефону, то…

— Блин! Как же я сам-то не допер? — Купцов восторженно вскинулся и от переполняющих чувств рефлекторно втопил кнопку клаксона. Страшно перепугав тем самым законопослушно переходящих на зеленый пешеходов: — Точно! Они загодя осмотрели место, прикинули что да как и решили, что стрелку маячить в окне с оружием в руках незачем.

— Возможно, они даже провели, так сказать, репетицию.

— Да-да, точно! Они заранее сходили на чердак, где убедились: времени на выстрел очень мало, стрелку требуется помощь. И тогда решили выставить наблюдателя — допустим, на углу Невского, — а стрелок занял свою позицию на чердаке. Он стоял около открытого окна с этим долбаным «Вепрем» в руках и ждал звонка.

— Либо сигнала рации.

— Тьфу на вас! — отмахнулся Купцов. — Он ждал звонка! Только так! По крайней мере я… я в это верю. Хочу верить! Он стоял, держал в руках свою конверсионную «берданку» и ждал. А наблюдатель со вторым телефоном колбасился поблизости.

— А если все-таки у них были рац…

— Тьфу на вас еще раз! Телефоны! Скорее всего, снабженные гарнитурой. В этом случае телефон вообще можно убрать в карман и не привлекать к себе лишнего внимания… Он стоял на углу, покуривал сигаретку беспечно. Никому и в голову не могло прийти, что он высматривает жертву… Могу даже предположить, что телефоны у них были заранее включены, чтобы не терять драгоценного времени на соединение.

— Хм… Между прочим, любопытная версия.

— Других не держим! Итак: утро, Невский, поток пешеходов и автомобилей… Человек с микрофончиком на прищепке у ворота… Есть! Этот самый выводящий увидел «мерс» Людоеда и сказал что-то себе под нос… Нам неважно, что. Главное, стрелок успел приготовиться… Через несколько секунд «мерседес» остановился у офиса, Людоед вышел…

— Ага… лишь бы не рации.

Леонид сердито зыркнул на приятеля:

— Ну какие, блин, рации? Очнись! Это же архаика! Двадцать первый век на дворе!..

— Хорошо-хорошо, будь по-твоему, нехай двадцать первый. Сейчас просто успокойся и следи за дорогой, — снисходительно улыбнулся Петрухин. — А вот доберемся до конторы, постарайся максимально быстро разыскать своего Дениса Иваныча и зарядить его на трудовой подвиг. Потому как, чуйкой чую, пахоты со всеми этими соединениями/антеннами окажется немерено…

Санкт-Петербург, 18 августа, чт.

«…В связи с возникшей оперативной необходимостью, в рамках взятого на контроль МВД уголовного дела № 2713/08-11, прошу в кратчайшие сроки предоставить сведения о телефонных соединениях операторов мобильной связи, которые проходили через установленную по адресу ул. Казанская, д. 18 антенну № 889967-56 в период с 08 часов 30 минут до 09 часов 30 минут во вторник, девятого августа…»

Денис Иванович притормозил, выделил жирным кеглем фразы про «контроль» и «кратчайшие», убрал пальцы с клавиатуры, перечитал наколоченный текст и, подумав немного, набрал номер на мобильном телефоне:

— Леонид Николаич, вечер добрый!.. Да, вот как раз сейчас сижу занимаюсь вашей темкой… Слушай, а может, запрашиваемый период малость подсократить? Мне, конечно, фиолетово, но, боюсь, выборка получится слишком объемная. Там ведь вокруг адреса офисы, магазины, отели. Вы со всем этим делом зашьетесь стопудово… Да… Как?.. Нет, извини, но на стоимость это никак не повлияет… Хорошо… Как только — так сразу…

Свириденко сбросил звонок, подвел курсор к последней строчке и слегка подкорректировал фразу, сужая временные рамки запроса:

«…в период с 8 часов 45 минут до 09 часов 10 минут в понедельник, девятого августа 2011 года…»

ГЛАВА ВТОРАЯ

Санкт-Петербург, 20 августа, сб.

— Для результативного мозгового штурма необходим зеленый горошек мозговых сортов, — с интонациями специалиста-диетолога заявил Купцов, подмахивая с бескрайней, прогибающейся от ассортиментного изобилия магазинной полки банку консервированного гороха.

В последние месяцы решальщики, как правило, затаривались продуктами в ставшем почти родным универсаме «ВикторИя» (он же — бывший «Магистральный»), где по личному распоряжению Брюнета для них полагалась эксклюзивная пятнадцатипроцентная скидка. Однако этим субботним днем тащиться к черту на рога за-ради того, чтобы сэкономить пару-другую сотен, друзья поленились. А посему за едой и напитками для холостяцкого обеда, должного плавно перетечь — сначала в мозговой штурм, а затем в холостяцкий же ужин, они отправились в ближайший к купцовскому адресу универсам.