Патриция Вентворт - Элингтонское наследство Страница 6

Последний поворот дороги — и тут у Дженни перехватило дыхание. У парадного входа стояла небольшая красная машина Мэка, а это значило, что Мэк был здесь. И Ален, возможно, тоже. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: «Не приехали на похороны. Не очень-то прилично заявиться в тот же день! Ведь Гарсти только сегодня утром похоронили. Хотя бы пару дней выждали!»

При этой мысли Дженни рассердилась. Выходит, ему безразлично, что подумают люди? Ответ напрашивался сам собой. Абсолютно безразлично. Мэк всегда делал то, что хотел. Что подумают в деревне, не имело для него никакого значения.

Когда Дженни шла через холл, к ней бросилась Мэг и схватила ее за руку.

— Ш-ш-ш!.. Они приехали! Вы видели машину? И Мэк, я Ален — оба приехали! Я думаю, они могли бы приехать и раньше, чтобы успеть на похороны… Как вы думаете?

Я так и сказала Алену, а он ущипнул меня за руку и сказал:

«Ш-ш-ш!» У меня теперь, наверное, выскочит огромный синяк! И если и правда выскочит… — она сделала многозначительную паузу.

Дженни не удержавшись, усмехнулась.

— Ну и что же, ты тогда сделаешь?

Мэк подпрыгнула на одной ножке.

— Еще не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю.

Когда лягу в постель, и ничто меня не будет отвлекать… О-о!

Что это у вас? Это… можно посмотреть? Ой! какая хорошенькая шкатулочка! И с ящичками?

Дженни кивнула.

— Это шкатулка Гарсти. Ее сестра подарила ее мне. Это… очень любезно с ее стороны.

— Ну-у! Она же получила все остальное, — произнесла Мэг. Это прозвучало как окончательный приговор мисс Гарстон.

Они поднялись уже до половины лестницы, когда наткнулись на Мэка, который спускался вниз. Как всегда абсолютно неотразимый, печально констатировала Дженни. Мэк был удивительно красив, весь в мать. Но на красоте миссис Форбс был некий отпечаток разочарованности. Мэк же весь лучился бодростью и довольством. А почему бы ему, собственно, не радоваться жизни? Красивый, здоровый, молодой, любимец матери. К тому же у него был Элингтон.

Он несся вниз, перешагивая сразу через две ступеньки, протянув вперед обе руки.

— Бедная моя маленькая Дженни! — прочувствованно произнес он. — Видите, бегом спешу вырвать вас из когтей этой мисс Гарстон. Я слышал, что она настоящее чудовище!

Опять она поддалась его чарам. Рядом с Мэком Дженни забывала о всех претензиях, которые справедливо мысленно предъявляла в его отсутствие. Стоило ему только улыбнуться, сказать своим бархатным голосом два-три ласковых слова, и она теряла способность разумно мыслить. Хотя и понимала, что ведет себя как дура. Она знала, что это всего лишь волшебство очарования, романтический ореол, как в сказках. Но жизнь не похожа на сказку. В реальности сказочное золото на другой же день превращается в сухие поблекшие листья. Эти мысли не оставляли Дженни, вызывая смятение. Вот и теперь, прежде чем Дженни сообразила, что сказать, она услышала собственный голос:

— Почему вы не приехали на похороны?

Глаза Мэка сверкнули, а это значило, что он рассердился.

Он перестал спускаться, остановившись на несколько ступенек выше и глядя на нее сверху вниз. Мгновенно вспыхнувшая между ними враждебность была в этот момент сильнее, чем тяга Дженни к Мэку. А влечение к нему было постоянным и порой очень сильным.

Мэк засмеялся.

— Дорогая Дженни, это, знаете ли, не для меня. Похороны — ну их совсем! Но я с удовольствием приеду потанцевать на вашей свадьбе, если вы, конечно, меня пригласите.

Смятение мгновенно растаяло, а замешательство превратилось в негодование. Бросив на него гневный взгляд, Дженни прошла мимо.

Мэк был захвачен врасплох. Дженни всегда была покладиста. Пожалуй, даже слишком покладиста. Такая перемена в ее поведении разбудила в нем азарт. Значит, так, как он хотел, не получилось. Ну что же, тем будет забавнее!

Дженни поднялась по лестнице. Наверху ее ждала Мэг.

— Вы ссорились? — спросила она. — Оба такие сердитые…

Дженни засмеялась, но смех тоже получился сердитым.

Она и в самом деле здорово разозлилась, а в гневе становилась поразительно хорошенькой, хотя сама, конечно, об этом не догадывалась. Придя в свою спаленку, Дженни причесалась, вымыла руки и поставила шкатулку посередине комода, чтобы ее видно было прямо с кровати.

— О-о! Какой славный маленький комодик! — Восторг переполнял Мэг. — Это ваш? Можно мне его посмотреть? В нем что-нибудь есть?

— Это не комодик, а шкатулка. В ней лежат вещи, которые я делала для Гарсти к дню ее рождения и Рождеству, когда была маленькой девочкой. Когда-нибудь я тебе все покажу.

Но не сейчас.

— Но это же настоящий маленький комодик! У него круглые углы и маленькие ручки из слоновой кости, такие хорошенькие. Ой, как он мне нравится! Л вам нравится?

— Да, — ответила Дженни.

Это было только одно слово, но оно было так сказано, что Мэг сразу перестала тараторить.

Взявшись за руки они спустились в классную комнату. Там Джойс, свернувшись клубочком в уголке дивана, разглядывала книжку с картинками, а Ален бренчал на пианино. Он был не таким высоким, как его брат и, уж конечно, не таким красивым. Собственно говоря, он был очень похож на своего отца.

Дженни в который раз была поражена этим сходством, когда он обернулся на звук ее шагов.

— Дженни… — произнес он растроганно. — Мне очень жаль… Правда!

— Спасибо, — тихо ответила Дженни. На сердце у нее потеплело… как всегда при встрече о Аденом.

— У нее чудесный маленький комодик от Гарсти! — вмешалась в разговор Мэг. — Она только что принесла его. Он выгнутый спереди, и у него красивые маленькие ручки из слоновой кости!

Джойс сразу сползла с дивана.

— Я тоже хочу посмотреть! Где он?

— В ее комнате на большом комоде, — ответила Мэг. — Дженни, я не дам ей даже дотронуться до него, пока вы нам не разрешите.

Девочки ушли.

— Мне очень ж-жаль, Дж-женни! — снова повторил Ален.

Он заикался, только когда был взволнован, и Дженни поняла, что он действительно искренне ей сочувствует.

— Я верю, Ален, — сказала Дженни. — Но не нужно говорить об этом. Так случилось.

Дверь неожиданно раскрылась, и Картер внесла чай.

— Что вы здесь делаете, мистер Ален? — спросила она, ставя поднос на стол.

— Я хочу пить чай с девочками.

— О нет! Вы будете пить чай в гостиной с миссис Форбс и мистером Мэком. Чай в классной комнате не для взрослых джентльменов, а вы стали им уже четыре года тому назад. Уходите-ка поскорее, а то я уже слышу, как госпожа зовет вас, она будет недовольна, если найдет вас здесь! Это все, мисс? — обратилась она к Дженни.

— Да, — ответила Дженни. — Большое спасибо. Картер!

Повернувшись, Картер вышла из комнаты. Ален тоже сделал несколько шагов к двери, но тут же снова вернулся, — Пожалуй, я лучше пойду, раз они меня ждут, — сказал он, но все медлил, не желая уходить. Потом все-таки ушел.

Дженни подошла к столу и села.

Глава 6

Мэк и Ален пробыли дома не больше суток. Мэк не шел у Дженни из головы. Он два года назад окончил Оксфорд и готовился стать барристером. Дженни не представляла себе, как можно достичь такой головокружительной высоты. Ее воображение рисовало восхитительные картины: как Мэк, сверкая красноречием и красотой, поражает всех на каком-нибудь блестящем судебном процессе. Об этом она думала, когда не сердилась на него. Когда он бывал очаровательным, а она позволяла себе быть очарованной. Впрочем, не так уж много и позволяла… Мэк только один раз поцеловал се, воспользовавшись тем, что в руках у нее был поднос, и у нее не было возможности его оттолкнуть. Она не хотела, чтобы он целовал ее… во всяком случае, не таким образом. По правде говоря, Дженни тогда чуть не выронила поднос, который ей пришлось отнести, поскольку у Картер вдруг закружилась голова. Отнесла она, больше было некому. Миссис Болтон (кухарка) никогда не носила подносов. К ней бесполезно было и подступаться. А горничная Мэри не жила в доме, а приходила из деревни и, уж конечно, не стала бы таскать подносы в свое свободное время, тем более что она собралась в кино с кавалером. В конечном счете поднос оказался у Дженни, и когда она выходила из темного коридора, ведущего на кухню, Мэк воспользовался моментом. Тогда этот эпизод даже показался забавным, но, вспоминая о нем позже, она ощутила обиду. Теперь ей вообще все казалось обидным и даже причиняло боль. Ей не нужны были всякие легкомысленные шутки. Ей хотелось чего-то иного, на что можно опереться и чему можно доверять, вернее, кому… Раньше была Гарсти, по ее больше нет. Дженни очень тосковала о Гарсти! О! Как же она была ей нужна!

Что же касается Алена… Дженни была не очень высокого мнения о брате Мэка. Он был славным, только что окончил Оксфорд. Ален в общем-то неплохой человек, вот если бы он еще не боялся так своей матери и Мэка. Он действительно был похож на своего отца, но только внешне. Дженни очень любила полковника Форбса. В нем было то, чего не хватало Алену. Полковник Форбс не столько уступал жене, сколько держал дистанцию. С годами он все больше избегал общества жены, но был с ней предельно вежлив. Если их мнения расходились, он предпочитал прекратить разговор и уединялся в своей библиотеке, все чаще и чаще.