Николай Катаев - Золотая воровка Страница 6

– Ожидали другое?

– Да. Не похоже на место, где делаются великие открытия в науке.

– У вас устаревшее представление о научном процессе. Заниматься научными исследованиями – чрезвычайно дорогое удовольствие. Сегодня ни одна лаборатория не в состоянии поднять и решить весь пласт проблем, который встает перед ней. Сейчас, как и раньше, открытия делают вот здесь. – Он показал на свою голову. – Но идеи приходят многим, а победителями являются те, кто доводит их до конца, организовав процесс исследований. Требуется разбить его на составляющие и заказать тем, кто по этим вопросам специализируется. Обычно такие лаборатории состоят из двух-трех ученых и нескольких помощников. Именно поэтому вокруг любой лаборатории существует целый кластер научно-производственных компаний, R&D-центров. И мое дело лишь свести все воедино под мою идею, и вот она – Нобелевская премия.

Засмеялся и добавил:

– Но в данном случае не получится. Там, в комитете, премию присваивают только тем, чьи исследования финансируются государством. Так что не видать мне Нобеля.

Он странно ел. Закинув ноги на стол. Тарелку держал у самого рта и с большой скоростью работал вилкой, поглощая содержимое, одновременно успевая что-то говорить. При этом тон был таким, как будто он выступал перед студентами.

– Но даже тогда, когда мы работали на деньги правительства, нам ее не дали. Хотя мы заслужили.

Вероника уже знала, что он был одним из трех ученых, коллектив которых выдвигался на премию по биологии.

– Для Нобеля надо быть политиком. Ездить на конференции, пожимать руки, заводить связи. А наша тройка просто работала. Тяжело работала. Обойти вниманием ее не могли, но премию дали совсем другим. Политика – великое дело.

И он махнул в воздухе вилкой. Видимо, старая обида глубоко засела. Неудачное выдвижение произошло несколько лет назад.

Он уже закончил с едой, а Вероника все еще продолжала пытаться что-то съесть, держа тарелку на коленях, что было крайне неудобно. И еще требовалось присматривать за тем, как продвигаются дела с обедом у Ани. Она извинилась и заглянула в свой кабинет. Девочка ковырялась в своей тарелке, а увидев Веронику, вообще перестала есть и уставилась в пространство.

– Если не съешь, то вечерний «Тунтаун» отменяется.

Когда вернулась к Стивену, услышала от него традиционное высказывание по поводу Ани:

– Она на вас совсем не похожа.

– Удочеренная. Ее родители погибли.

– О боже! Вы их знали?

– Да.

Он не стал вдаваться в подробности, за что она была ему благодарна. Меньше всего Веронике хотелось возвращаться к той истории, когда она работала у отца девочки. Вероника не знала о дальнейшей судьбе Володи после их бегства в Америку. Но так как он ни разу не попытался узнать что-либо о своей дочери, решила для себя, что, скорее всего, она завершилась трагически.

А между тем у Стивена на столе появилась початая бутылка виски «Джеймсон».

– Будете?

– Нет. Не употребляю.

– А я люблю этот бренд. – И он плеснул себе в стакан. – Знаете, я по матери ирландец. А как вы думаете, кто сделал первый виски? Шотландцы? Нет. Археологи раскопали и доказали, что ирландцы. И «Джеймсон» – ирландский виски. Лучший из них.

Такого Вероника не ожидала. Она знала, сколько часов Стивен работает, и при этом употреблять алкоголь! Как будто почувствовав, что она думает, сказал:

– Помогает замедлить бег мыслей. А то я просто не успеваю зафиксировать все то, что приходит в голову.

Вообще, в своем кабинете Стивен преобразился. Теперь Вероника стала понимать, что это была его раковина, где он укрывался от окружающего его мира, в котором чувствовал себя просто некомфортно.

Она продолжала машинально есть, а Стивен плеснул себе еще янтарного напитка.

– А ведь вы не МВА, правда?

Вилка осталась в тарелке, и она делала вид, что набирает там что-то. Головы не поднимала.

«Ну что же. Закончилась моя карьера шпиона, так и не начавшись. Может быть, это и к лучшему».

А Стивен между тем продолжал:

– Только не подумайте, что я в претензии. Вы все делаете правильно. Но у меня за всю жизнь было два десятка МВА, и необъяснимо как, но я чувствую, что вы не одна из них. Вы другая. Я понимаю. Тяжелые времена, а здесь приличная зарплата. Русские олигархи хорошо платят. Ну и продолжайте работать! Кто возражает?

Стивен замолк, но ей показалось, что последует продолжение разговора на эту тему:

– Вот только почему-то у Олега с первого этажа сложилось плохое мнение о вас, и я не знаю, что с этим поделать. А его приставили, чтобы он за мной наблюдал. И меня это раздражает. Но убрать его я не в силах.

Олег Степанович отвечал не только за безопасность, но и был един во всех лицах. И завхоз, и офицер безопасности, и снабженец. Он являлся единственным административным работником в здании.

– Его манеры меня тоже раздражают, – подтвердила Вероника.

У нее был повод так сказать. В один из дней, когда она вернулась домой, две из трех вещей, которые она обычно оставляла в строго определенном положении, оказались слегка сдвинутыми с места, из чего она сделала вывод, что у нее побывали. Несмотря на запрещения, компьютер она демонстративно приносила с собой на работу, чтобы туда ничего не засунули в ее отсутствие. У нее уже был опыт, когда его нашпиговывали всякой гадостью, чтобы следить за ней. Когда однажды возник Олег Степанович, которому нажаловался охранник, Вероника сказала, что, в случае если ее ПК не пропустят внутрь, она не выйдет на работу и уедет домой. Угроза подействовала. Олег Степанович явно мысленно представил себе, что произойдет в этом случае. Кто он по сравнению с обитателем второго этажа? А русские олигархи, очевидно, и ему хорошо платили, поэтому ему пришлось стерпеть ее самовольство.

– Кроме того, мне кажется, что он нечестный человек, – продолжила Вероника.

– Вот как?

– Некоторые документы, которые он вам подает, вызывают у меня вопросы.

– Что? Ворует?

Как полагается в таких случаях, Вероника лишь молча пожала плечами. Мол, я его не поймала за руку, поэтому решайте сами. Имела основание сказать так, потому что просмотрела и сняла копии со счетов за средства оргтехники и за ремонт водопровода. Там фигурировали странные суммы.

– Что делают здесь в таких случаях? Заявляют в полицию?

– Нет. Просто выгоняют с работы.

Тут ей вспомнился эпизод, когда она работала у отца Ани и тот рассказывал, что еще и морды бьют. Но Стивен, наверное, не понял бы такого экстрима.

– И что для этого надо?

– Чтобы вы дали ему указание представить мне все платежные документы за последние месяцы.

Он отхлебнул еще из стакана.

– С удовольствием это сделаю. С большим удовольствием, – добавил для убедительности.

И он активно застучал по клавишам ПК, направляя послание вниз. Не отрываясь, сказал:

– А вы можете идти домой. И завтра отдыхайте! Я тут сам управлюсь.

Вероника забрала его тарелку и пошла к себе. А там в той же позе сидела надутая Аня и демонстративно смотрела в сторону. У девочки был папин характер.

Он позвонил ей, чтобы познакомиться, и представился:

– Кругликов Петр Николаевич.

Когда Вероника спустилась на первый этаж и зашла в бывший кабинет Олега Степановича, то почему-то ожидала увидеть полненького человечка, соответствующего своей фамилии, но тот был высоким и, в общем-то, подтянутым. Только уж больно напоминал своего предшественника. Не внешне, а чем-то неуловимо казенным, выработанным десятилетиями, проведенными в кабинетах силовых ведомств. И соответственно, возрастом. Тоже послали подработать после выхода в отставку.

– Как вас звать по отчеству? – уважительно спросил новый хозяин кабинета после обмена вежливыми репликами.

При этом она заметила, что Петр Николаевич стоял и не занимал своего места до того, пока она не села в кресло напротив. У его предшественника подобные манеры отсутствовали.

– У меня нет отчества. Зовите просто Вероникой.

Он кивнул, сел и замолк, глядя на нее так, будто ожидал инструкций, поэтому она решила взять инициативу в свои руки.

– Ваш предшественник совершил ряд… – она сделала выразительную паузу, – ошибок.

– Да. Я в курсе.

– Поэтому все заявки на расходы должны поступать ко мне для утверждения. Так же как и документы на оплату.

Она даже решилась на большее:

– А в вашем ведении остаются вопросы безопасности и хозяйственной деятельности.

К ее удивлению, тот кивнул и сказал с энтузиазмом:

– Ясно. Сейчас начну знакомиться с хозяйством.

У Вероники создалось впечатление, что его просто срочно выдернули на освободившееся место и он не совсем представлял себе, куда он попал и в каком качестве, что было ей на руку. У нее уже был опыт пребывания в здании в течение двух недель, и Вероника разбиралась хотя бы в каких-то вопросах в отличие от него.