Марина Белова - Выйти замуж за немецкого рыцаря Страница 6

– Да? – заинтересовалась предложением Алина.

– А туристы? – напомнила я подруге.

На борту будет Курт, но и Алина там должна быть. Курт – гид и переводчик, но он не несет ответственности за наших туристов. Не в его компетенции проверять, не отстал ли кто от теплохода. Это должна делать Алина, но ей, похоже, сейчас было не до того.

– Ой, это значит, что я смогу остаться переночевать в этом доме?

– Разумеется, – на правах хозяйки ответила Ирина.

– У вас так красиво, – с восторгом протянула моя подруга. – И у меня будет своя спальня?

Кажется, ее вопрос развеселил жену Густава.

– Хотите, покажу вам дом? – предложила она. – И заодно вашу спальню.

– Очень! Можно прямо сейчас. Я уже позавтракала.

Алина допила свой бокал шампанского, но даже не прикоснулась к еде. Отпустить ее я не могла – мало ли что она задумала, – потому тоже встала:

– Я тоже хочу посмотреть дом. Олег и ты, Густав, не возражаешь?

По-моему, Густав был только рад, что его дамы сердца – бывшая и нынешняя – не останутся наедине.

«Эти русские такие темпераментные, они так любят выяснять отношения», – очевидно, так он подумал и решил меня подстраховать:

– Я сам вам покажу дом.

Олег ничего не понял.

– Вы меня бросаете? В мой день рождения? Тогда я пойду напьюсь с горя, – в шутку сказал он.

– Лучше на заднем дворе распали мангал, – попросил Густав. – Ты не забыл, что мы собирались жарить шашлыки? Вот только боюсь, что моя прислуга не справится, а ты в шашлыках толк знаешь.

Олег пожал плечами и молча пошел заниматься мангалом.

Глава 4

Ох и хвастливым же оказался Густав Шульц! Его буквально распирало от гордости за свой дом. И паркет у него был из какого-то там кедра, растущего только на южных склонах Альп. И люстра отлита из особого вида стекла, которое блестит, как хрусталь, но прочнее в три раза. О картинах я молчу – одни лишь подлинники.

– А это моя гордость. – Он подвел нас к витрине, за стеклом которой хранился старинный кубок, инкрустированный разноцветными камушками. Рядом с кубком лежали грубоватые украшения.

– Что это? Священный Грааль? Где откопал? – в шутку спросила я.

Ирина недовольно скривилась, обидевшись на мой тон.

– Откопал! Да знаете ли вы, невежественные женщины, – ответил Густав, – что перед вами потомок легендарного Зигфрида? А это то, что осталось от сокровищ нибелунгов! Смотрите, ни в одном музее мира вы ничего подобного не увидите!

– Надо же, – не смогла я скрыть усмешку, – а мы из Рюриковичей. Вот и встретились.

– Шутил бы я с вами! Этот кубок мне достался от дедушки. Кубку более пятнадцати веков. Браслет и колечки из того же источника.

– Нет, правда? – недоверчиво спросила Алина Шульца.

Мне бы и в голову не пришло такое спросить. Густав ляпнул первое, что пришло на ум – сказки о нибелунгах самые популярные в Германии и скандинавских странах, – но Алина ему поверила или сделала вид, что поверила.

«Потомок Зигфрида! Нибелунги! Надо же такое придумать?!» – покачала я головой, скептически разглядывая изделия за стеклом.

«Кто такие вообще нибелунги? Древнегерманское племя, населявшее левый берег Рейна? Или эльфы, жившие в царстве туманов и темноты и хранившие несметные сокровища? Какой же Густав карлик? Был еще легендарный скандинавский король нибелунгов…» – обрывки информации кружились у меня в голове, но я затруднялась сказать относительно нибелунгов что-либо конкретное.

На помощь пришел Густав:

– Сагу о нибелунгах помните?

– Русские сказки лучше, – ушла от ответа Алина.

– Кому как, – ответил Густав. – Я взращен на древнегерманском эпосе.

– И откуда взялись нибелунги?

– Сейчас расскажу, – пообещал Густав. – Однажды три бога – Один, Хёнир и Локи – пришли к водопаду, у которого бобер ел рыбу. Локи убил бобра и снял с него шкуру. А вечером вся компания остановилась в доме Хрейдмара. Хозяин узнал в шкуре бобра своего сына. В те давние времена люди умели принимать образы животных. Ох и разозлился же Хрейдмар на богов. С помощью своих сыновей, Фафнира и Регина, Хрейдмар схватил богов, пообещав сохранить им жизнь при одном условии: они наполнят шкуру золотом изнутри и снаружи. Боги согласились. Но, видно, бедные в ту пору были боги, не было у них такого количества золота. Тогда они решили ограбить карлика Андвари. Бедный карлик хотел утаить одно-единственное кольцо, но и его забрал ненасытный Локи. Кольцо ему особенно было дорого: оно имело волшебное свойство умножать богатство. Когда у него забрали и кольцо, он в сердцах проклял золото и всякого, кто к нему прикоснется. Локи отдал золото Хрейдмару и предупредил его о проклятии. Хрейдмар отказался делиться золотом с сыновьями, и тогда один из них, Фафнир, убил его и забрал сокровища себе. А потом превратился в дракона, чтобы сторожить золото.

– Понятно, а Зигфрид здесь каким боком? – потребовала продолжения истории Алина.

– Не буду забивать вам головы: кто на ком женился и кто от кого родил, – пощадил нас Густав. – В те времена и рожали больше, и женились чаще. А еще, похоже, все были обременены мыслью, как отправить своего родственника или соседа на тот свет, прибрав к рукам все его имущество. Войны не прекращались, и кровь лилась рекой. Так вот об истории клада карлика Андвари. Как вы понимаете, история имела продолжение. У бога Одина был внук Сигмунд. Дед передал внуку меч, который не знал поражений. Не без помощи меча Сигмунд стал королем. Впоследствии этот меч достался Зигфриду, сыну Сигмунда. Так оказалось, что волей судьбы наставником Зигфрида был сын Хрейдмара, Регин. Он рассказал Зигфриду о сокровищах и Фафнире. Регин не оставил мысли отомстить брату и захотел с помощью хитрости завладеть сокровищами. Зигфрид с помощью меча убил дракона Фафнира. Тот, умирая, поведал о проклятии, лежащем на сокровище, и коварстве брата. Далее Регин приказал Зигфриду съесть сердце дракона. Кровь попала на руку Зигфриду, он ее слизал и начал понимать язык птиц. Птицы посоветовали избавиться от Регина, что, собственно, тот и сделал.

– Веселенькая сказка, – ухмыльнулась я. – Все друг друга убивают. Кажется, и Зигфрида постигла та же участь?

– Его убили бургунды по приказу прекрасной Брюнхильды, которой Зигфрид обещал быть верным до конца своих дней, а потом женился на другой девушке, которую звали Гудрун, – сказав это, Густав покраснел.

– Вот в этом все мужчины! – темпераментно заметила Алина, не замечая смущения Густава. – Говорите, возлюбленная отомстила? Хоть что-то в этой истории есть логичное. Я бы тоже так поступила.

Я с опаской посмотрела на подругу. Густав неожиданно стал оправдываться:

– Да, но и Брюнхильда не засиделась в девках, вышла замуж за Гуннара, а потом, узнав о смерти Зигфрида, убила себя.

– А вот это неправильно.

– Так ведь она любила Зигфрида.

– Но он же ей изменил!

Они бы так долго спорили, если бы я не спросила:

– Ну а с сокровищами что стало?

– Муж Брюнхильды, Гуннар, утопил их в Рейне.

– Ах, вот как! Ну и слава богу! – вздохнула я, обеспокоенная тем, что Густав нам будет пересказывать череду убийств, начиная от Зигфрида и до наших дней.

– Кстати, все рассказанные мной события происходили в этих краях. А если быть точными – в районе города Вормс.

– Но ведь это только легенда, – пожала я плечами.

– Ну почему? Изначально в этих местах жили франки, западногерманское племя. Потом с ними стали соседствовать бургунды, прибывшие из прибалтийских областей. Это исторический факт. А в пятом веке сюда пришло воинственное племя гуннов, предводителем которых был Аттила. Что интересно, согласно саге, вдова Зигфрида, Гудрун, вышла замуж за Атли, короля гуннов. Мстя за убитых гуннами братьев, Гудрун убила Атли. И в то же время Аттила сам умер таинственной смертью. На следующее утро после свадьбы с германской принцессой его нашли в постели в луже крови. Улавливаете связь?

– Гудрун, Гуннар, Зигфрид… Язык сломаешь, – хмыкнул Николай.

Я не заметила, как к нашей экскурсии по дому присоединился Иринин родственник.

– И правда, Густав, как ваша голова вмещает все эти причудливые имена, – поинтересовалась я. – Брюнхильда, Андвари… Это же надо всех запомнить!

– А он всем гостям пересказывает сагу о нибелунгах. Как водит по дому, так и рассказывает. А уж «Песнь о нибелунгах» знает наизусть, – похвалилась мужем Ирина.

– Ирина, ты привираешь. Нельзя знать все тридцать восемь частей «песни», но кое-какие отрывки я мог бы процитировать.

– А клад, значит, утопили… – задумчиво произнесла Алина. – А эти штучки, – кивнула она на витрину, – откуда они у вас?

– От дедушки!

«Наша сказка хороша, начинай сначала», – подумала я.

– Правда-правда. Дед был образованный человек, увлекался литературой, археологией, собирал предания, копался в древних архивах. Вот, кое-что нашел… – скромно закончил Густав. – Не бог весть что, конечно.