Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет Страница 6

- Как он был одет?

- В таком костюме, пуховом, спортивном.

- Белом?

- Темно-синем. Куртка, брюки. Такой, знаете, модный. Марочка слева на груди - "Адидас". Сейчас такие носят.

Если это в самом деле "кавказец", любопытно. Темно-синий костюм по аналогии с белым. Только тот "Карху", этот же - "Адидас".

- Когда они вошли, муж его как-то представил?

- Сказал: "Познакомься, Света, это мой племянник". Они прошли в комнату. Георгий сел, племянник остался стоять. Я сразу поняла - тут что-то не то. Меня просто стало колотить. Знаете, колотит, и все. Георгий сам не свой, бледный весь. Я смотрю на него, а он говорит: "Света, у нас случилось несчастье. Тяжело больна моя родственница, тетя. Нужны деньги на операцию. Сейчас ты возьмешь книжку, паспорт и снимешь со счета двадцать тысяч. И принесешь сюда". У меня в глазах потемнело. Мы ведь такой суммы вообще никогда не снимали. И все это, знаете, таким металлическим голосом. Таким, что ясно - никакой больной родственницы нет. Я открыла было рот, хотела что-то сказать, но тут муж на меня зарычал: "Молчи, слышишь, молчи! И делай, что сказал! Бери книжку, паспорт и снимай деньги! Пойми, это вопрос жизни и смерти!" Как он сказал "жизни и смерти", я все поняла. А он тут еще добавил: "И торопись, слышишь, торопись! Если ты до часу не принесешь деньги, будет плохо!" Племянник сразу же посмотрел на часы. Я запомнила - было ровно десять минут первого. Ну, после этих слов меня всю как обварило. Я поняла: никакой это не племянник. Поняла - убийца. Вот он сидит, держит руку в кармане. И ясно стало: если я не принесу сейчас этих денег, до часу, он Георгия просто убьет. Тут, честное слово, в голове заметалось: до часу еще долго. Может быть, выйти и позвонить в милицию? Начала искать паспорт, книжку, пока все нашла, пока оделась - смотрю, уже двадцать минут первого. Думаю: "Успею, не успею?" Говорю: "Смотрите, уже двадцать минут первого. У нас только до сберкассы идти минут десять". "Племянник" усмехнулся: "Захотите - успеете. И вот еще: когда выйдете, за вами неподалеку пойдет один молодой человек. Так что не удивляйтесь. Для надежности, все-таки сумма большая". Все, думаю, никакой милиции. Вышла, иду к сберкассе, боюсь оглянуться. Сердце колотится, встречных почти не вижу. В сберкассе очереди не было, два человека. Контролер и кассирша у меня знакомые. Сначала говорят: "Надо было предупредить, такой суммы может не найтись". Я им говорю: "Решили дачу покупать". В общем, наскребли. Назад шла тоже как в тумане.

- Никого не видели?

- Вы что?! Я не только молодого человека, я вообще ничего не видела. Из лифта вышла, дверь открываю - руки трясутся. Что если он возьмет сейчас деньги и нас убьет? Чтобы свидетелей не было. Потом думаю: "Мы ведь даем деньги, зачем нас убивать?" Да и обратного пути нет - там Георгий. Все мысли в какую-то кучу. В общем, вхожу - они там. Георгий в той же позе сидит. "Племянник" рядом. Только я вошла, он сразу на часы. Муж спрашивает: "Все в порядке?" Я говорить даже не могу, протягиваю сумку. Муж отдал "племяннику". "Считайте". Тот: "Пересчитайте сами". Муж пересчитал - ровно двадцать тысяч.

- В каких купюрах были деньги?

- Около двух тысяч было сотнями. Еще около трех тысяч полсотнями. Остальные - десятки и пятерки. В брикетах.

- Номера купюр не переписали?

- Вы что?! Не в том была состоянии. Потом, за мной же следил молодой человек.

Молодой человек мог за ней и не следить. Но мог и следить.

- Значит, ваш муж пересчитал деньги. Дальше?

- Сложил в сумку и отдал этому... "племяннику". Тот к двери подошел. В одной руке держит сумку. Смотрит на нас и слушает. Долго стоял, минут, наверное, десять. А другая рука все в кармане. На лестнице тихо было, лифт только один раз проехал. Он подождал, пока лифт остановился. Наверху где-то. Потом улыбнулся, улыбочка у него такая мерзкая. "Спасибо". Дверь открыл и вышел. Все.

- Что вы стали делать дальше?

- А что мне оставалось делать дальше? Сначала кинулась к мужу. Трясу его, кричу: "Георгий, что случилось?" Кричу в голос, а он сидит с закрытыми глазами. Я кричу, а он сидит. Потом говорит тихо: "Света, хочешь, чтобы у нас с тобой все было в порядке?" Сначала я что-то говорила ему, а он только одно: "Хочешь?" Наконец я говорю: "Жорочка, ну что ты, милый, конечно хочу..." - "Так вот, очень тебя прошу, об этом случае никому не говори. Никому. Ни родственникам, ни подругам, ни знакомым. Но главное, не вздумай обращаться в милицию. Слышишь? Если ты это сделаешь - все. Считай, между нами все кончено. В ту же секунду". Хорошо, говорю, Жорочка, хорошо, но ты мне хотя бы объясни, кто это был? "Неважно, кто это был. Был и все, тебя это не должно касаться. О деньгах не волнуйся, заработаем. Все, я поехал на работу". Он уехал, а я сижу и не понимаю, что со мной. Просто не понимаю. В одну секунду кому-то отдать двадцать тысяч. Борис Эрнестович, поймите меня правильно. Я не мещанка, не стяжательница, не накопительница. Но вы понимаете? У нас были какие-то расчеты, планы. И вот в какую-то секунду все рухнуло. Ну что я буду объяснять. - Она долго молчала. - Нельзя это оставлять безнаказанным! Нельзя. Вы понимаете?

- Светлана Николаевна, вам придется написать подробное заявление. Вот бумага, ручка. Садитесь и спокойно пишите. Обязательно укажите подробности. По возможности точное время. Местонахождение и номер сберкассы. Номер вашего счета. И не бойтесь, укажите все данные вашего мужа. Место работы, должность. Место и год рождения. Короче, все данные. Сделать это все равно необходимо. Не бойтесь. Обещаю: договор, что ваш муж ничего не узнает, остается в силе.

После ухода Гарибовой Иванов некоторое время сидел, пытаясь понять свои ощущения. Похоже, это "кавказец". Само собой, надо еще проверить, насколько искренней была Гарибова. Многое будет зависеть и от разговора с самим директором "Автосервиса". Но даже если Гарибова что-то и скрыла, того, что он от нее узнал, хватит, чтобы они начали заниматься "племянником".

Отправив Линяева в сберкассу на Арбате, проверить точность показаний Гарибовой, Иванов тут же поехал с Хориным в Тушино, в "Автосервис".

Посетитель

Белесое и веснушчатое лицо оперуполномоченного районного ОБХСС Байкова, сидящего за баранкой, выражало сейчас то, что и должно было выражать. Ему позвонили "сверху" и попросили оказать содействие двум работникам министерства. И вот сейчас он это содействие честно оказывает.

После вопроса о Гарибове Байков на секунду повернулся:

- Н-ну... что вам рассказать о Гарибове... Директор "Автосервиса" есть директор "Автосервиса". На посту около года. Вообще-то, товарищ подполковник, материалов на Гарибова в нашем отделе пока нет.

На след "племянника" они напали довольно быстро. Первым о проникновении на территорию "Автосервиса" высокого человека с черными усами, в костюме спортивного типа, вспомнил вахтер.

- Было. Позавчера, утром, часов в одиннадцать. Точно как вы говорите такой высокий, плотный, лет тридцати. И костюм синий. Фирмы, правда, не помню, но импортный. Я его тормознул, а он: "Друг, я к директору. По срочному делу. Дело горит, понимаешь?"

Немолодой вахтер изучающе посмотрел на Байкова. Он пытался понять, что скрывается за всеми этими расспросами. Кашлянул:

- С виду он - так вроде деловой. Такие с напором, с ними лучше не связываться. Потом, он ведь в самом деле шел к директору. Минут через двадцать они уехали вместе с Георгием Константиновичем. На директорской машине.

- Во сколько примерно это было? - спросил Иванов.

- Около половины двенадцатого.

Все совпадает. Значит, "племянник" был здесь точно.

Для уточнения деталей, поговорив еще немного с вахтером, они разделились. Хорин двинулся к ремонтникам, чтобы походить среди мастеров и "на публику" спросить двух-трех о южанине в костюме "Адидас". Иванов с Байковым, поднявшись на второй этаж, заглянули в приемную Гарибова. Здесь слышался легкий гул, все стулья в небольшой комнате были заняты. Несколько человек стояли у окна.

Байков кивнул немолодой строгого вида секретарше:

- Добрый день, Алина Борисовна. Можно вас? Буквально на одну минуту.

Секретарша вышла в коридор.

Иванов улыбнулся:

- Алина Борисовна, дорогая, я хотел бы всего только пару вопросов. Может быть, отойдем?

- Пожалуйста.

Отойдя вместе с Ивановым к окну, секретарша покосилась на оставшегося у двери Байкова:

- Слушаю?

- Позавчера вы были на работе?

- Позавчера? Конечно.

- Вы помните посетителей, которые были у директора в первой половине дня?

- Да, конечно, помню. Вас кто-то интересует?

- Позавчера к директору мог заходить такой... Молодой человек высокого роста. Южной наружности, похож на кавказца. В синем спортивном костюме. Примерно в начале двенадцатого. Может быть, чуть раньше. Не помните такого?

- Почему же. Очень хорошо помню. Он пришел в начале одиннадцатого. Они довольно долго сидели.

- Одни?

- Одни. Георгий Константинович сразу же мне позвонил и попросил никого не впускать. Сказал, что у него важный разговор.