Владимир Сотников - Простофиля и заклятье древних духов Страница 6

- Пап, - осторожно начал Даня, - а какой смысл в наших раскопках, если все найденные ценности будут... не нашими?

- Это я им сказал, Иван Сергеевич, - объяснил Витя Огурцов. - Честно говоря, мне самому это никогда не было понятно. Работаем-работаем, а получается... для египтян.

- Ну, тебе, Виктор, это не к лицу - таких вещей не понимать, откашлявшись, сказал Иван Сергеевич. - Ты же профессионал. А вот что я раньше этого ребятам не объяснил, моя оплошность. Не для египтян мы работаем! Точнее, не только для египтян. А для всех людей, которые будут посещать музеи. Да и не только в музеях дело. В первую очередь, по древним находкам ученые составляют представление о прошедшей жизни, пишут историю, я бы сказал. А найденные здесь исторические ценности остаются на территории этой страны - так же, как найденные в России принадлежат нашей. По-моему, это справедливо.

Вадим оказался не очень разговорчивым. Он просто стоял рядом с Иваном Сергеевичем и кивал головой в подтверждение его слов.

- Вот и надо нам тогда у себя искать, а им у себя, - заявил Филя.

- Ничего ты, Филя, не понимаешь, - вступила в разговор Аня. - История ведь всем принадлежит. Мы же в школе изучаем Древний Египет.

- Ой-ой-ой, - отмахнулся Филя. - Будешь мне сейчас умные вещи говорить. А когда мне таким тоном говорят эти самые умные вещи, они кажутся глупостями! Все я понимаю - и про историю, и про музеи. А все равно обидно.

Аня только плечами пожала. Она вообще не любила вступать в бессмысленные споры. Филя в жизни не видел такой спокойной девчонки! Ему иногда даже не верилось, что Аня - родная Аськина сестра, да ещё близняшка.

- А тебе медаль дадут - золотую, - хихикнула Аська. - За то, что нашел какого-нибудь фараона! И не будет обидно.

- Дурочка, - ляпнул Филя.

От того, что он сказал это совсем не свойственное ему слово в Аськин адрес, да ещё с таким злым выражением, как будто мяч влепил в стену, - Филе стало ещё обиднее. Не из-за того, что не достанутся ему все сокровища фараона, а просто из-за глупого оскорбительного слова, которое вырвалось непонятным образом.

Аська смотрела на него такими ясными и широко раскрытыми глазами... И они все больше и больше блестели. Потому что становились влажными.

Филя шмыгнул носом:

- Я хотел сказать - глупости говоришь, Аська. А ляпнул другое. Никакая ты не дурочка. Но глупости иногда говоришь.

Аська заморгала и улыбнулась. Все-таки не умела она обижаться. Когда её обижали, она могла только сильно удивляться несправедливости. И сейчас, наверное, просто удивилась, что Филя сказал о ней с такой грубой интонацией. Как будто она ему враг.

- Ну почему обидно, Филь! - Даня хлопнул его по плечу, чтобы сгладить возникшую неловкость. - Ты же знаешь, что самое главное - открытие. Мы же не кладоискатели какие-нибудь, которые только золото и сокровища ищут. Не все ли равно, в каком музее будут храниться экспонаты? Я вообще считаю, что и это несправедливо - надо вообще оставлять все на месте.

Витя Огурцов хмыкнул:

- Самое лучшее предложение! Ну что, сворачиваем удочки, уезжаем обратно? Пусть все ценности остаются под песком и в гробницах.

- Я имею в виду, - поправился Даня, - находить их надо. Но не трогать, а на месте и рассматривать. Сделать музей прямо здесь.

И он обвел рукой пространство вокруг.

- Сначала этот музей найти надо, - вздохнул Филя.

- Все-все-все! - воскликнул Иван Сергеевич. - Позвольте прекратить наш диспут. Учеными разговорами мы будем заниться за вечерним чаепитием. Смотрите, Нонна Матвеевна решила, что мы просто болтуны. И бездельники.

Нонна Матвеевна, действительно, стояла у джипа и переводила насмешливый взгляд с чемоданов и сумок на спорящих. Взгляд её словно говорил: "А разгружать кто будет? Тутанхамон? Или, по крайней мере, Ахмед Радван?"

Египтянин без всякого напоминания сам принялся за работу. Он уже сделал несколько рейсов от джипа к белым вагончикам, когда ему на помощь пришли ребята.

Работа была закончена в считанные минуты.

- Ну, а где наши лопаты? - спросила Аська. - Давайте учиться копать!

- Ася, ты что, думаешь, это как грядку копать, да? - засмеялась Аня.

- А ты как думаешь? - быстренько переспросила её Аська. - Скажи, скажи! Тоже ничегошеньки не знаешь, а всех учишь. Копать - значит копать. Видела лопаты? Лопаты, метелки там стоят... Вот мне и хочется быстрее попробовать.

- А ведь Аська права! - воскликнул Даня. - Надо потренироваться на пустом месте. Поучиться. А то не пустят нас на раскопки.

- Пустят, пустят, - успокоил проходящий мимо Витя Огурцов. - Куда же вас девать? Только вряд ли вам выдадут лопаты. Основной слой там давно снят. Не лопатой, а скорее совком надо работать.

- Это ерунда, - махнула рукой Аська. - Знаете, сколько я песка в песочнице за свое детство совком перекопала? Тысячи тонн!

Витя Огурцов расхохотался:

- Значит, точно быть тебе археологом!

- Нет, - ответила Аська. - Я не знаю ещё своей профессии. В этом году буду выбирать.

- А почему в этом? - послышался смех невидимой Нонны Матвеевны.

Ребята стояли рядом с палаткой, в которой работала Нонна Матвеевна. Она расшифровывалав какую-то надпись. После разгрузки джипа так и сказала:

- А сейчас мне не мешать. Осталось расшифровать один иероглиф.

И скрылась в палатке.

А ребята вот стоят рядом и болтают. Мешают, конечно. Но по голосу слышно, что Нонна Матвеевна не очень сердится.

- Почему именно в этом году, Ася? - повторила она свой вопрос.

- Потому что мне исполнится двенадцать лет. Пора уже, - пожала плечами Аська. - Сколько можно тянуть?

Через стенку палатки раздался ещё более веселый смех.

- Ася, я уверяю тебя, - сказала Нонна Матвеевна, - что ещё пару лет на размышления у тебя есть. Так что не торопись с выбором. Хорошо?

- Ладно, - согласилась Аська. - Не буду торопиться. А то и правда стану кем-нибудь другим.

- Ой, не могу! - со смехом воскликнула Нонна Матвеевна. - Держите меня, а то упаду со складного стула! Мне кажется, наша скучная жизнь благополучно завершилась с приездом этого чуда!

Ребята поняли, что имеет в виду Нонна Матвеевна. Точнее, кого. Конечно, Аську. И ни капельки не обиделись, что Нонна Матвеевна назвала Аську чудом, а их нет. Ведь Аська смешная, а для взрослых это самое привлекательное свойство в детях. В смысле - в подростках, конечно. Взрослая жизнь такая серьезная и скучная, что даже малейшая необычность привлекает их, как блеск драгоценности.

- Совок могла бы и свой прихватить, - подсказал Аське Филя. - Или ты его в песочнице забыла?

- Если я его там и забыла, то он должен давно истлеть, - быстро отреагировала Аська. - От времени.

- Ну что ж, пойдемте в нашу гробницу, - предложил Витя Огурцов.

Ребята вздрогнули. Ничего себе звучит с непривычки! "В нашу гробницу"! Хорошо еще, что захоронение называется гробницей. А то ведь если сказать: "Пойдемте разойдемся по нашим гробам", - то это прозвучит уже совсем мрачновато. И нелепо.

- Слышь, Дань, - шепнул Филя, - а там, наверное, прохладно, да?

- Ты хочешь спросить - страшно? - прищурился Даня. - Честно признайся! Я ведь и сам не очень-то... спешу в эту гробницу. Ни разу ещё не был. А начитался всяких книг о том, что там воздух ядовитый, змеи, скорпионы... Чего только не напишут в книгах! Но ведь нас ведет Витя Огурцов.

- Чего-чего? - навострила ухо Аська. - Змеи, скорпионы? Вы только не ляпните это погромче. А то точно пойдем без Ани. И больше её вы никогда в гробнице не увидите.

- Ладно, - согласился Филя. - Если я увижу скорпиона, я его Ане показывать не буду.

- А что... ты с ним сделаешь? - осторожно поинтересовалась Аська.

- Смотри, сколько у тебя карманов, - показал Филя. - Для всяких вкусностей, да?

Аська попыталась закрыть кармашки ладонями. Но для для этого не хватило бы никаких рук: кармашки были и на шортах, и на рубашке, и на джинсовой жилетке - будто специально Аська надела не одежду, а соединенные материей карманы!

- Ты на что намекаешь? - тихо спросила она. - Филь, только попробуй! Я так закричу, что все фараоны проснутся! И гробница обрушится. Ты этого хочешь?

- Не хочу, не хочу, - отмахнулся Филя. - Скорпионы невкусные. Жуй свои орешки.

Аська почти никогда не расставалась с орешками. Или ещё с чем-нибудь хрустящим. В крайнем случае - с маленькими сушками или сухариками. И самое удивительное: хоть она и жевала все время - ну, с перерывами, конечно, чтобы открывать рот для произнесения каких-нибудь фраз, - она была самая худенькая. Тростиночка. Жующая тростиночка с большими удивленными глазами. Такая же, конечно, была и её сестра Аня. Тростиночка с большими глазами. Но не с любопытными и удивленными, а просто с серьезными. И, конечно, Аня не жевала то, что хранилось в её карманах, поэтому рот у неё был обыкновенный, а не до ушей, как у Аськи. Да и карманов у Ани было меньше - почти ни одного.

Витя Огурцов направился в сторону скал по вытоптанной на земле до асфальтового блеска тропинке.