Владимир Сотников - Похищение лунного камня Страница 6

- Еще одно интересное имя, - через силу улыбнулся художник.

- Подожди ты с Тихоней, - вмешался Петич. - Успеем позвонить. Надо убедиться окончательно, что камень пропал.

Странно, но Ганнибал его послушался. Он поднялся и вновь стал осматривать шкаф, заглядывать под столы, стулья. Короче, вел более тщательный осмотр места происшествия, говоря милицейским языком. Ребята не решались ему помогать. Наконец художник повторил привычный жест рукой и уселся обратно.

- Убедился. Окончательно, - тихо произнес он.

- Послушайте, - вдруг вскричал Петич, - ведь дверь-то у вас была открыта! Вилька же мне принесла эту треногу, пока вы там висели! Она вошла в открытую квартиру!

- Первая версия, - спокойно произнесла Вилька. - Вор проник сюда перед нашим приходом. Версия простая и не очень убедительная. Потому что, как я знаю, к Ганнибалу Абрамовичу многие заходят запросто. Поэтому не обязательно для преступных целей проникать в его квартиру тайком. А вы давно видели камень на своем месте? - обратилась она к художнику.

- Давно? Да, пожалуй. Я не очень-то обращал на него внимание. Так, иногда показывал его тем, кто спрашивал, что это такое.

Петич даже вздрогнул. Показывал иногда! Тем, кто спрашивал! А теперь ещё не понимает, куда мог подеваться камень! Вот дает художник...

- Попробуйте вспомнить, - как можно спокойнее попросил он, - кто бывал у вас в последнее время?

Художник задумался.

- Понимаете, - медленно говорил он, - меня беспокоит даже не пропажа камня. Бог с ним... Я изумлен самим фактом, этой неожиданной переменой в моей жизни. Кто мог меня ограбить? Ведь я бы мог, в конце концов, и подарить этот камень, если бы понял, что он так необходим человеку. Но выкрасть его тайком? Не понимаю... С какой целью? Для чего?

"Вот заладил, - раздраженно подумал Петич. - Его спрашивают, кто приходил сюда, а он возмущается, не понимает. Да все, у кого что-нибудь украли, не понимают и возмущаются. Тут думать надо!"

Будто в ответ на мысли Петича, художник пробормотал:

- Я сейчас позвоню отцу Николаю, попрошу помочь. Три головы хорошо, а четыре лучше... Даже пять - я и ещё одного своего друга позову, того самого ученого. Посоображаем...

- Да хоть десять голов, - не выдержал Петич. - О том и речь - всех надо вспомнить!

- Да не так и много тех, кого надо вспоминать, - отозвался Ганнибал. Раз-два и обчелся, как говорится.

- А почему вы его назвали отцом, этого, как его, Николая? - спросила Вилька. - Странно!

- Что же странного? Мой лучший друг служит в церкви. В церкви Покрова. Священником.

У Петича сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

- Священником? - сухими губами прошептал он.

Ведь они же, когда шли сюда, видели во дворе священника!

- Да, а что тут такого? Понимаете, разные бывают профессии...

Петич это понимал. Не дурак. Профессии профессиями - не это его так взволновало!

Они с Вилькой переглянулись. Настала очередь котенку шлепнуться на пол уже из Вилькиных рук...

Глава IV

ТРИ ПЛЮС ДВА

Ребята были в замешательстве. Кому первому звонить? Тихоне? Если хозяин квартиры разрешит, то конечно, они позовут на помощь своего старого знакомого. Но, видимо, Ганнибал пока ещё никак не мог поверить в серьезность случившегося настолько, чтобы приглашать милицию. Да и что ей сказать? Что у него пропал найденный на улице камень?

Ганнибал потянулся к телефону и минуту поразмышлял, наверное, выбирая в своей памяти номер.

Когда он нажимал кнопки, Петич постарался подсмотреть и запомнить номер. На всякий случай. Он знал, что в новом деле может пригодиться любая мелочь, любая информация.

- Алло, Николай? Хорошо, что я тебя застал. - Художник старался говорить как можно спокойнее. - Спешишь? Жалко. Я хотел, чтобы ты ко мне заглянул. Что случилось? Понимаешь, кто-то был в моей квартире. Да, пропало. Камень мой исчез. Да, тот самый. - Ганнибал помолчал, наверное, выслушивая изумленные восклицания отца Николая. Трубка при этом смешно пищала. - Ну, спасибо. Я так и знал, что придешь.

Художник положил трубку, задумался. Петич был уверен, что думает он как раз о своем друге, этом самом отце Николае. А кто же ещё мог утащить камень? И дураку понятно, что это сделал священник.

- Вы только не давайте ему опомниться! - брякнул Петич и сразу пожалел о сказанном.

- Что? - отвлекся от своих раздумий художник. - Кому не давать опомниться?

Лучше бы Петич помолчал в эту минуту. Есть же такая дурацкая реклама: "Иногда лучше жевать, чем говорить"! Но он уже не мог молчать. И жевать ему было нечего. Мороженое они с Вилькой съели. Раз начал говорить, слова уже сами продолжались...

- Ну, в смысле, огорошить его надо! Отца этого... Николая. Мол, зачем же камень взял? Попросил - и так бы дал! Он удивится, что вы знаете, что он взял...

Петич совсем растерялся, запутался в словах. Он понимал, что ляпнул глупость. Давать такие советы пожилому человеку! Как ему вести себя со своим же лучшим другом! Да, думать все-таки надо, а не жевать, перед тем как говорить, если молчать совсем не умеешь, это точно!

У художника расширились глаза, он набрал побольше воздуха...

"Сейчас завопит", - подумал Петич.

Наверное, Ганнибал Абрамович и собирался завопить, но только зашипел громко, как питон Каа на обезьян в мультфильме "Маугли":

- Да вы что себе позволяете, молодой человек? Как могли вы?!.. Про Николая... такое...

Но тут Ганнибал взял себя в руки. Это было видно по тому, как холодно сверкнули его сощуренные глаза, как губы тронула ухмылка.

- Виленька, милая. - Он даже не смотрел в сторону Петича. - Ты не обидишься, если я попрошу тебя прийти в следующий раз? Как-нибудь потом, ладно?

Вилька поспешно закивала, выпустила котенка прямо на колени старику и выкатилась в прихожую. По дороге она так сильно ущипнула Петича, что тот от неожиданности чуть не подпрыгнул до потолка. И как получилось у Петича в такой тесной прихожей обогнать Вильку? Он выскочил на лестничную площадку первый, потирая ущипленное место.

- Ты что? Больно!

На самом деле никакой боли от щипка Петич не чувствовал. Он чувствовал обиду. На старика, на Вильку, на самого себя... Все выходило как-то нехорошо, несправедливо. Шмыгнув носом, он на всякий случай поспешил вниз первым, чтобы Вилька не увидела его глаз.

Когда они вышли из подъезда, Вилька вздохнула и отвернулась, стала смотреть куда-то вдаль. Весь её вид выказывал полное, безнадежное расстройство.

Увидев её такой, Петич тихонько кашлянул и спросил:

- Он что, всегда такой нервный?

И Вилька взорвалась. Как будто ждала этих Петичевых слов.

- А ты всегда такой глупый? - воскликнула она. Похоже было, что сработала автомобильная сигнализация. - Все так интересно начиналось, а ты раз - и испортил!

- Я, что ли, этот камень слямзил?

- Ты что? - Вилька выразительно постучала Петича по голове. Продолжаешь прикидываться, что ли? Ты же обидел Ганнибала! Он зовет своего друга на помощь, радуется, что тот сможет прийти, а ты вдруг заявляешь, что этот друг и украл камень! Видел, как он расстроился?

Петич глубоко вздохнул и быстро зашагал прочь от этого дома. Мало того что целый день ему рассказывали какие-то сказки про волшебные камни, метеориты и прочее, мало того что он, рискуя жизнью, спас этого клоуна, который болтался на высоте тринадцатого этажа, - так его же ещё и оскорбляют! По голове стучат. Обидный жест! Это хуже, чем дураком напрямую обозвать. Нет уж! Вот и поищите другого дурака!

Он несколько раз услышал, как Вилька громко позвала его. Сначала просто крикнула, потом в её голос добавилось чуть-чуть просительной интонации, потом ещё чуть-чуть, а потом Вилька уже просто попросила:

- Ну пожалуйста, подожди!

И только Петич собрался обернуться - так, будто нехотя, чтобы не показаться совсем послушным, - как вдруг уткнулся в какую-то черную жесткую бороду!

"Тьфу!" - чуть не сплюнул он, но сдержался и лишь сморщился. Оказывается, из-за угла дома прямо на него выскочил... священник! Конечно, тот самый.

"Отец Николай спешит на помощь", - подумал Петич и внимательно вгляделся в лицо священника, чтобы запомнить его.

На всякий случай. Да к тому же не очень часто встречаются бегающие священники.

Отец Николай и правда спешил. Прошмыгнув мимо Вильки, он исчез в знакомом подъезде.

- Видала? - мотнул головой Петич, когда Вилька подошла ближе. - И десяти минут не прошло со времени телефонного разговора. Наверное, недалеко живет.

- А почему ты об этом говоришь? - спросила она. - Ты что, следить за ним собираешься?

Петич промолчал. Ничего он не собирается. Выходит он из этой игры. Не будет ни за кем следить, очень надо! Потому что никто не хочет прислушаться к его мнению. Да ещё и делают из него какого-то несмышленыша, который, видите ли, обидел старика. Да старику этому думать надо научиться, прежде чем обижаться!

Ребята молчали. Вилька ждала, что скажет Петич, а он... Он просто жалел, что вляпался в эту историю.