Марина Серова - Когда придет твой черед Страница 6

Кота своего Алексей обожал. Это было единственное наследство, доставшееся ему от матери. Алеша часто шутил, что он — тот самый младший сын из сказки про кота в сапогах, получивший в наследство умное и полезное животное, и ничего кроме этого.

Ничего полезного в его коте Мартине я не видела. Ленивое животное, флегматичное, как все кастраты. Но из вежливости я ничем не выдавала своей неприязни. К слову, умная скотина тоже меня не любила. Зато меня любят собаки. Вероятно, чуют родственную душу…

— Ты волшебник! — сказала я, допивая кофе. — Вернул меня к жизни за пять минут.

— Рад стараться! — засмеялся Алексей. — Кстати, пока ты спала, у тебя дважды звонил телефон. Мне пришлось унести его подальше, иначе он бы тебя точно разбудил.

Вот из-за таких вещей я и живу одна. Милый, тактичный Алеша просто не мог предположить, что бывают случаи, когда вовремя не принятый телефонный звонок может стоить кому-то жизни…

Мы с Алексеем словно жили на разных берегах одной и той же реки. На моей стороне хлопают выстрелы, взлетают на воздух подкинутые взрывом машины, звучит сирена тревоги… а на Алешином самое страшное, что может случиться, — это потекший кран. Потому что с сантехникой мой приятель не ладит, и кран означает долгую возню с поисками мастера, который придет и все починит, и тому подобное.

— Ты не мог бы вернуть мне телефон? Спасибо. — Я взяла свой мобильный, который заботливый друг спрятал под кухонное полотенце, и просмотрела вызовы. Дважды мне звонила тетушка Мила. Причем оба вызова — часа два назад. Я с трудом подавила желание выругаться. Моей тете много лет, мало ли что может случиться! Все-таки мужчины бывают на редкость бестолковы.

Я нажала кнопку вызова. Тетя ответила сразу — точно караулила у телефона.

— Доброе утро, Мила. Что-то случилось?

— Женечка! — с облегчением вздохнула тетя. — Я так волновалась!

— Почему ты волновалась? — поинтересовалась я осторожно. — Вчера вечером я предупредила тебя, что ночую не дома. Что произошло?

Тетя вздохнула:

— Не хотела тебя беспокоить, но я просто больше не могу. Сегодня с раннего утра нам названивают какие-то люди. Все хотят с тобой встретиться и очень сердятся, когда я говорю, что понятия не имею о твоем местонахождении!

Ну вот, началось! Это родные и близкие покойного Серебряка пытаются выйти со мной на контакт. Надо же, как быстро они раздобыли номер моего домашнего телефона!

— Прости, Мила, это из-за моей работы. Отключи телефон. Если что, звони мне по мобильному.

Не так давно я купила тете мобильный — продвинутую модель, и тетя боится к нему притрагиваться: говорит, что умное устройство как-то нехорошо на нее смотрит. Очевидно, имеется в виду глазок камеры на задней панели.

— Хорошо, Женя. С тобой все в порядке?

Я заверила тетю, что пребываю в добром здравии и в отличном настроении, и отключила связь. Несмотря на почтенный возраст, моя тетя вполне самостоятельна. У нее куча подруг, вместе с которыми Мила посещает концерты в филармонии и театральные премьеры. Холодильник вчера я забила под завязку, в аптеку за лекарствами сходила, так что какое-то время могу не беспокоиться о тете.

— Ну что? Все в порядке? — участливо осведомился Алеша.

— В следующий раз, пожалуйста, не убирай мой телефон, ладно? — как могла мягко попросила я. Но Алеша — существо сверхчувствительное. Он реагирует на малейший признак недовольства.

— Прости, если я что-то сделал не так, — голубые глаза виновато смотрели на меня. Нет, это невыносимо!

— Все нормально. Мне пора, спасибо за кофе.

Пока я одевалась, Алеша ходил за мной следом и задавал какие-то вопросы — когда я появлюсь снова? Хорошо ли мне было вчера? Можно ли ему мне позвонить сегодня вечером?

Да, мне было хорошо вчера… Но ведь сегодня-то уже сегодня! Не слушая вопросов, я чмокнула любовника в щеку, схватила сумку и сбежала по лестнице. Тем более что мне действительно было пора.

Причина, по которой я так легкомысленно отдыхала на чужом диване вместо того, чтобы очертя голову броситься на поиски наследницы, была проста. Вчера, когда родные и близкие все еще выясняли отношения в нотариальной конторе, я подошла к сестре покойного и тихонько сказала:

— Нинель Васильевна, мне обязательно нужно с вами поговорить. Когда мы можем встретиться?

Усатая старушка прожгла меня взглядом, но я не отвела глаз. Мне кое-что нужно от этой женщины, и я своего добьюсь. Видимо, старушка поняла, что от меня так просто не отвязаться. Она тяжело вздохнула и сказала:

— Да, заварил мой братец кашу — не расхлебать… ладно, встретимся с тобой завтра. Когда — я сама скажу. Позвоню тебе. Оставь свой номер, — и сморщенная лапка протянула мне навороченный телефон. Я быстро забила в память свой номер и вернула дорогую игрушку хозяйке.

— Почему завтра? — Я продолжала настаивать на своем. — Время дорого… Может быть, поговорим сегодня?

Усы встопорщились, как иголки у ежа.

— Наглая ты очень, — насмешливо глядя на меня, проговорила Нинель Васильевна. — И дура вдобавок.

— Простите? — Мне показалось, что я ослышалась.

— Дура, говорю! Думаешь, ты умнее всех, а сама глупее таракана. Совсем ничего не понимаешь…

Я продолжала во все глаза смотреть на удивительную старушку. Нинель тяжело вздохнула, удивляясь человеческой тупости, и пояснила:

— Вот смотри, сейчас на нас все пялятся. Если я посажу тебя в свою машину и отвезу к себе, через пять минут после того, как мы закончим разговор, его распечатка ляжет кому-то на стол. Кругом ведь шпионы! Вот что, девонька. Встретимся завтра, как я сказала. Ты как, тачку-то водишь? Слушай сюда. Я тебе в районе полудня звоню, ты прыгаешь в авто и катишь ко мне, куда скажу. Там и побеседуем. Уяснила?

— Уяснила, — кивнула я и поспешно покинула контору нотариуса.

Я вышла из подъезда Алешиной девятиэтажки и остановилась, щурясь от холодного ветра. Я делала вид, что роюсь в сумке в поисках ключей от машины, на самом деле я осматривала двор в поисках «хвоста».

И точно — у соседнего подъезда притулилась вишневая «девятка». Краем глаза я разглядела двоих мужчин, они сидели, откинувшись на креслах. При моем появлении мужики оживились и уселись прямо. Ну конечно, заметили объект наблюдения, то есть меня. Фиг вам, дорогие мои. Не хватало еще подвести Нинель Васильевну и притащить за собой «хвост».

Не торопясь, я села за руль и хорошенько прогрела мотор «Фольксвагена». Потом медленно выехала со двора, позволяя «девятке» пристроиться мне в кильватер. Я неспешно каталась по городу, предоставляя своим наблюдателям максимально комфортные условия для работы — притормаживала перед светофорами. Если они отставали, медленно входила в повороты и вообще вела себя как пушистый зайка за рулем.

Звонок Нинель Васильевны застал меня на набережной. Старушка не стала тратить время на всякие ненужные «здрасте», она отрывисто произнесла: «Астраханское шоссе, девятнадцать, четыре» и нажала «отбой».

Я еще немного покружила по центру, а потом покатила в сторону, противоположную той, куда мне было нужно. Я постепенно разгоняла свою машинку. Преследователи забеспокоились и увеличили скорость. Под очередной светофор мы влетели на предельно допустимой. Под следующий — уже превысив скоростной режим. Ничего, у нас тут не Москва, камер на каждом перекрестке пока еще не наставили…

На третьем светофоре я оторвалась от преследователей, оставив их беспомощно бибикать на сплошной поток машин, идущих по главной дороге. Я свернула во двор гигантской девятиэтажки и простояла минут десять во дворе. Пусть злодеи рыскают в напрасных поисках, я просто тихо подожду.

Я вырулила со двора и спокойно покатила в сторону Астраханского шоссе.

Это был пятиэтажный дом «сталинской» постройки — с высоченными потолками и просторными коридорами. Нинель Васильевна проживала на втором этаже. В подъезде обреталась бдительная консьержка, записавшая мои данные в амбарную книгу.

Я поднялась в квартиру. Первая неожиданность — дверь мне открыла юная вдова Серебряка. Девушка мило улыбнулась и пригласила проходить.

Хозяйка ожидала меня в громадной гостиной. Усатая старушка сидела в покойном кожаном кресле итальянского производства, перед ней стоял кофейный столик, на нем три чашки и коробка шоколадных конфет.

Пожилая домработница при виде нового гостя шмыгнула на кухню, а я прошла в комнату и уселась в удобное кресло.

Нинель оглядела меня с головы до ног и покачала головой:

— Неужели правда все, что про тебя говорят? Я тут навела кое-какие справки…

Я пожала плечами и ответила:

— Все хорошее — правда. Все плохое — ложь.

Нинель широко улыбнулась фарфоровыми зубами, глаза при этом остались такими же ледяными.

— Умная ты очень, в этом твоя проблема.