Наталия Левитина - Грешница Страница 6

А вот это лозунг с транспарантов моей мамочки. Марго, дай ей волю, будет день и ночь размахивать у меня перед носом красным полотнищем с золотыми буквами: «Работать! Добиваться! Достигать!» Ясное дело, Мила с ее жизненными установками пришлась по душе Маргарите Эдуардовне.

– Извините, я должна ответить на звонок.

Мила достала из сумки телефон. У нее была супермодная модель сотового. Понятное дело, теперь у Милы все самое лучшее. Времена прыщей, сальных волос и драпового пальто в катышках ушли безвозвратно.

– Я должна заехать в банк.

– Но ведь сегодня суббота, – напомнила Ирина. – Вы работаете и по выходным?

– Бывает. Съезжу, отдам несколько распоряжений. Юля, ты не хочешь поехать со мной? А потом мы вместе пообедаем в каком-нибудь ресторане. Я приглашаю. И конечно же оплачиваю счет.

Как и следует руководителю, Мила четко формулировала задачи. Она намеревалась продолжить саммит, но исключала Ирину из числа приглашенных.

Ириша, существо деликатное, сразу смутилась и начала собираться.

– Ой, вспомнила, я ведь тоже сегодня работаю! – розовея, сказала она. – Нужно продемонстрировать клиенту квартиру.

– О, вы дизайнер? – улыбнулась Мила. – Отличная профессия. Сейчас это модно.

– Ну, вообще-то я…

– Было приятно познакомиться. Еще увидимся, правда?

– Да, – коротко кивнула Ириша. – Юль, я пошла?

– И я сегодня, кстати, запланировала пару чрезвычайно важных дел, – вспомнила я. Полежать на диване с томиком Кундеры и заехать в супермаркет за стиральным порошком. – Наверное, тоже пойду.

Нет, я не забыла о намерении попросить у Милы прощения. Однако что-то расхотелось. Вряд ли эта воспарившая в звенящие небеса красотка нуждалась в моих извинениях. И моем обществе.

– О нет, Юля, прошу тебя! – взмолилась Мила. – Мне так хочется с тобой поболтать! Мы ведь не обсудили практически ни одну тему! Ну пожалуйста! Юля! Так, возражения не принимаются. Сейчас мы заезжаем на пару минут в «Гелиос», а затем в ресторан обедать.

Ресторан, конечно, хорошая идея. Одна чашечка эспрессо, выпитая в «Бисквите», пробудила аппетит. Но Мила… Она прет как танк. Если все проекты она воплощает в жизнь с такой же яростной энергией, то ее мечтам о блестящей карьере суждено сбыться!

Обедать за ее счет я, естественно, не стану. Поделим сумму пополам.

Глава 3

Вторжение

Нет, Ирина не дизайнер интерьеров. Думаю, у нее это вряд ли получилось бы. Ремесло торговца недвижимостью ей тоже не по плечу – не ее стихия. Она зарабатывает деньги в агентстве натужно и со скрипом. В то время, пока я играючи получаю гораздо более солидную зарплату.

Раньше их контору возглавлял другой мужчина. Он хорошо осознавал, что единственный талант, которым обладает моя подруга, – талант быть красивой женщиной. Красота – великолепное свойство, а если она обрамляет не стервозную натуру, а исключительно порядочную личность – то это и вовсе славно. Экс-директор ценил внешние данные Ирины, ее утонченность и кроткий нрав. Поэтому он не напрягал девушку, а позволял ей работать в офисе, сортируя документы.

Затем агентство «Квартал» прикупил обуреваемый идеей глобализации местный король недвижимости. Молодой, кстати, юноша, лет двадцати семи. Однако «лысый, жирный и омерзительный». И если парень заслужил подобный эпитет от моей деликатной подруги, не стоит сомневаться: этот мужчина – сущий монстр. Представление о внешности монстра я составила (кроме Ириной характеристики) также и по фотографии сотрудников «Квартала». Что и говорить, природа не обделила Льва Таирова лишь одним – предприимчивостью. Зато на остальном сэкономила. На фоне прелестных подчиненных Таиров выглядел удручающее: серое одутловатое лицо, сумрачные тени под глазами, блестящая плешь в венчике редких волос, массивный живот пингвина, нависающий над ремнем. И это в двадцать семь лет! При таком звучном имени! При его-то материальных возможностях!

А ну-ка, быстренько взгромоздился на тренажер!

К отвратительной внешности прилагался злобный характер. Капиталист-мизантроп Лев Таиров первым делом принялся завинчивать гайки. Он муштровал работников, как американский сержант. Личный состав просыпался на подоконнике и заканчивал рабочий день там же. Половина сотрудников была безжалостно уволена. Ирину «жирный гад» оставил. Несомненно, лишь для того, чтобы всласть поизмываться над беззащитной женщиной.

Бумажная офисная работа превратилась в недоступное блаженство. Ирину выгнали в поле. Теперь весь день она мотается по городу, сбивая тонкие каблучки, и показывает клиентам квартиры. Она не умеет продавать, она чувствует себя зависимой и униженной, когда предлагает объект покупателям. А те, в свою очередь, сразу начинают подозревать Иришу в попытке сбагрить им некачественный товар. Или качественный, но по завышенной цене.

А Лев Денисович отдает Ирине самые трудные варианты. Неликвид. Сразу не уволил, а теперь, я думаю, выживает. Выдавливает из нее заявление об уходе. Набить бы ему морду за страдания подруги…

Интересно, правомерно ли назвать Иришу неудачницей? Является ли неудачником человек, богато одаренный природой, но не сумевший распорядиться капиталом в виде красоты и здоровья? Красота – дар, но неуловимый и неосязаемый, как аромат цветка, хрупкий, как крыло бабочки. Могла ли Ирина конвертировать свои внешние данные в твердую валюту? Помимо судьбы топ-модели (пролетаем – рост не тот!), остается участь женщины при богатом мужчине. Эта тропинка вдумчиво осваивалась Ириной, но, очевидно, она выбрала не того парня.

Да, на фоне Милиных успехов и Ириша, и я выглядели двумя закоренелыми неудачницами. А ведь Милочке пришлось побарахтаться в навозной жиже, прежде чем она взобралась на мраморный пьедестал успеха!

…Об этом я размышляла, сидя в кабинете начальника юридического отдела. Мила упорхнула, сняв пальто, бросив на стол сумку, поправив прическу и пашмину. «Я на минутку», – сказала она. Стильная, ухоженная, уверенная в себе.

Я огляделась. Стало немного грустно. Нет, не шикарный интерьер добил меня (я пару раз была в кабинете мамы и конечно же знала, какая роскошь царит в «Гелиосе»). Просто задел успех одноклассницы.

Достижения школьных товарищей ранят гораздо больнее, чем удачливость друзей, приобретенных в зрелом возрасте. Ведь мы начинали бег на длинную дистанцию от одной стартовой черты. И что же? Прошло время, и выясняется: кто-то пробежал двести километров, а кто-то не продвинулся и на метр. Один хватает звезды с неба, другой сметает пыль с тротуара. Нет, я не о себе, конечно. Но как, как ей удалось превратиться из гадкой жабы в роскошную диву?!

Юля, остановись!

Не надо никому завидовать! Почему бы не порадоваться Милиным успехам? Да, я попытаюсь… Сейчас, сейчас…

Черт, не получается!

Ведь тысячи подростков сводят прыщи, тысячи женщин сидят на диете, тысячи менеджеров мечтают о повышении. И почему лишь одна Мила сумела справиться с проблемами, в то время как миллионы людей уныло бродят по замкнутому кругу? Она что – особенная?

Я гневно возмущалась удачливостью Милы, мои внутренности пропитывались терпким ядом, я чувствовала, что заливаю кабинет мутной слизью зависти, пока звонок телефона не вернул меня к действительности. Пиликал сотнями голосов мобильник в сумке Милы. Потом неудовлетворенный абонент принялся терзать телефон на ее рабочем столе. Через пару минут я не выдержала и взяла трубку.

Сыграю роль Милиной секретарши – еще больше укреплю ее реноме.

– Банк «Гелиос», здравствуйте.

– Мила, привет, это папа, – влился в мое ухо теплым шоколадом приятный мужской баритон.

– Здравствуйте! – Надо объяснить Милиному отцу, что я обязательно передам дочурке все его слова. – Я…

– Слушай, у меня сейчас совершенно нет времени. Я подбросил тебе деньжат на счет. Как мы договаривались. Пользуйся. Наслаждайся жизнью. Вечером позвоню домой.

– А… Э…

– Ну, пока, малыш.

Упсссс! Не успела вставить ни слова. Смешно получилось. Неужели наши с Милой голоса звучат по телефону одинаково?

– А вот и я! – ворвалась в кабинет Мила. – Все уладила. Поехали обедать?

– Тут твой папуля звонил. Сначала на сотку, потом на рабочий. Мобильник я, естественно, не трогала, но по рабочему ответила. Папуля сказал, что перевел деньги тебе на счет. Вечером позвонит домой.

Мила замерла истуканом.

– Так и сказал?

– Похоже, он нас перепутал. А я не успела вставить ни слова.

– Понятно.

– И родители до сих пор о тебе заботятся? Это славно, – не удержалась я от шпильки.

(Следует читать: в двадцать девять ты до сих пор сидишь на шее у родителей? Такая успешная и пробивная?)

Мила смущенно улыбнулась.

– Только не говори, что не берешь ни копейки у мамы, – пожала она плечами.

Впервые за весь день я нашла повод возгордиться. Пусть за годы, проведенные вдали от меня, Мила и сделала рывок в стратосферу, однако она до сих пор эксплуатирует родительский кошелек. А я нет.