Евгений Кукаркин - Трофейщик Страница 6

- Нашли, - почему-то шепотом сказал Горбатый.

- Нашли, - как эхо повторил я.

Мы сориентировались относительно направления бревен и помчались к подошве холма. Лопаты мелькали с выброшенной землей. Мы пробивали траншею в холм и вдруг... Лопаты ударились в дерево.

- Бери топор, я оголю два ствола, - скомандовал Горбатый.

Бегу за топором на вершину и обратно. Две лесины оголены уже на метр длинны. Лесины сохранились из-за глины неплохо, несмотря на то, что прошло больше сорока лет, и я потрудился на славу, превратив в щепу древесину. Лаз готов, и первый с фонарем, в него влезает Горбатый.

Большая площадь склада забита ящиками, между ними ровными рядами дорожки. Некоторые из ящиков разбиты, торчат ковры, гобелены, фарфоровая посуда. Вход с другой стороны. Возле него знакомые ящики с оружием и патронами.

Подхожу к большим потемневшим ящикам и пытаюсь лопатой сковырнуть крышку с одного из них.

- Стой, - говорит Горбатый.

Он подходит ко мне с фомкой.

- Нашел в канцелярском столе, у входа. Дай попробую.

Крышка легко отваливается. Скидываю слой стружки и под лучом фонаря зажелтел бугорками янтарь.

- Юрка, это плиты, наверно, из янтарной комнаты.

- Не может быть, они утоплены в Калининграде!

- Ты что, не видишь?

Горбатый приподнимает одну плиту, длинной где-то полтора метра и кладет ее на край ящика. Под следующим слоем стружки появилась другая янтарная плита.

Мы забрасываем плиты в ящик и накидываем крышку. Начинаем взламывать все ящики подряд. Там картины, здесь серебряные сосуды, в другом иконы. Боже мой, теперь мы знаем - это награбленные полковником Альбертом произведения искусств.

Меня трясет за плечо Горбатый.

- Уже много времени, пора уходить.

Мы выползаем на воздух. Солнце висит с боку и до боли режет глаза, несмотря на то, что мы смотрим на свои тени.

- Сходи за завтраком, - просит Горбатый.

Я неторопливо забираюсь на холм, где у первого шурфа брошены наши шмотки и начинаю из рюкзаков вытаскивать завтраки. Мой взгляд скользнул между берез на ближайшие холмы и я замираю...Вдали мелкими точками движется живая цепь.

- Горбатый, - кричу я, скатываясь с холма, - Там менты.

Горбатый бросился наверх. Он вернулся с нашими шмотками и бросил их в темную дырку лаза. Затем сам скрылся там. Через 2 минуты он вернулся, в руках у него был "шмайсер" и рожков 5 за поясом.

- Юрка, зарывай склад. Я попытаюсь их отвлечь. Пробегу леском, вон туда. Как закопаешь - иди на станцию, я потом приду.

- Ты с ума сошел Горбатый. Они будут стрелять.

- Я буду осторожен. Давай, Юрка, время нет.

Горбатый понесся, как лось через лес. Я схватил лопату и с яростью стал закапывать траншею. Через минут пятнадцать в стороне раздалась стрельба. Шум ее усиливался. Еще минут двадцать стреляют, а я уже закончил и выравниваю дерн. Бегу к соседнему шурфу и заваливаю его тоже. Стрельба реже, но она продолжается. Первый шурф тоже замаскирован.

Бегу по лесу к Горбатому. Стрельбы не слышно. Куда-то далеко зашвыриваю мешавшую лопату, бегу и бегу...

Горбатый лежит на животе, на вершине холма. Кругом стреляные гильзы. Поднимаю голову Горбатого.

- Юрка, - тихо говорит он, - Меня убили.

Я сажусь на корточки и кладу голову на колени.

- Что ж ты наделал, Горбатый?

Я глажу его волосы.

- Юрка, - он уже хрипит, - Бросай копать, мы уже давно взрос...

Горбатый затих, а я все глажу и глажу его волосы.

- Руки вверх!

Меня окружает толпа в милицейской форме. Я их не слышу. Я все шепчу: "Горбатый, что ты сделал?"

Николаев монотонно постукивал карандашом по столу.

- Так что теперь будем с вами делать, Самсонов?

- Мне все равно.

- Что вы там делали?

- Зачем вы убили Горбачева?

- Он оказал вооруженное сопротивление.

- Он муху не убьет.

Николае молчит, только стук карандаша отдается в ушах звуком молота по наковальне. После длительной паузы он продолжил.

- Я понял только через пять минут, что Горбачев отвлекал нас от тебя. Но остановить людей было невозможно. И вообще, я считал, что ты с грузом уже на станции и был ужасно поражен, увидев на холме.

- Я пойду домой, Сергей Николаевич.

- Иди, - вдруг согласился он.

Домой не пошел, а поехал к Ольге и выплакал ей всю горечь происшедшего.

- Юра, тебе уже много лет. Зачем и для чего ты рискуешь?

- Горбатый тоже высказал мне эту мысль перед смертью.

- Так что же ты решил?

- Пока ничего.

- Отдай ты им этот склад. Что нам делать с этим антиквариатом, картинами, янтарем и прочей мишурой. Продать никому невозможно. Это не Запад.

- Может ты и права, но Горбатый рисковал из-за этого склада и погиб. Только это мне и не позволяет сдать его.

- Подумай еще, Юра. Все, что вы нашли - это все государственные ценности, за кражу которых, бьют.

- Я подумаю, Ольга.

Мы похоронили Горбатого и на следующий день, утром, я взял переписку Геринга и пошел в Большой дом. К Николаеву меня пропустили быстро. В накуренном кабинете сидело три человека. Уже знакомый мне Виктор Афанасьевич, Николаев и моложавый капитан.

- Здравствуй, Самсонов, - приподнялся Николаев.

- Я пришел сдать то, что мы нашли с Горбачевым. Вот, возьмите.

Николаев взял документы, просмотрел и отдал молодому - Виктору Афанасьевичу.

- И что же там есть? Вы видели? - взволновано проговорил молодой, пробежав документы глазами.

- Там янтарная комната, картины, ковры, антиквариат.

В комнате наступила тишина. Документы перешли к капитану.

- Вы хотите передать нам склад? - спросил капитан.

- Когда поедем? - ответил я.

- Сейчас, - сказал Николаев, - Кузнецов, срочно вызовите солдат, машин пять с лопатами. Вы, - обратился он к молодому, - дозвонитесь до Эрмитажа, пусть вышлют двух экспертов, но примерно, через два часа, после нашего отъезда. Идите, подготовьтесь к отъезду.

Николаев поднял трубку телефона.

- Товарищ генерал, разрешите зайти по очень срочному делу. Да. Иду.

Я остался в кабинете один. Прошло полчаса. Влетел Николаев.

- Поехали Самсонов.

Опять едем впереди колонны, на газике. Сзади караван машин. Доезжаем до Бегуниц и сворачиваем налево, в сторону Волосова.

Вот и проклятый холм, едем к нему прямо по клеверу. Машины останавливаются. Мы выходим.

- Вот этот холм. Мы взломали дыру сзади, поэтому вход здесь.

- Кузнецов, - закричал Николаев, - оцепи это место.

Часть солдат по выпрыгивала из машин и цепью окружили холм. Другие с лопатами подошли к подошве холма. Я разметил участок и они начали копать.

Когда показались ворота, все сгрудились вокруг них. Меня отозвал в сторону Николаев.

- О янтарной комнате никому ни слова. Сейчас пойдешь с нами и покажешь, где эти ящики.

С яркими фонариками, только пять человек, шли проходами к заветным ящикам.

- Вот, - я показал на темные однообразные громадины.

Один из сопровождавших скинул уже выломанную крышку ящика и вытащил панель.

В свете фонариков янтарные плиты меняли окраску, становясь то оранжевыми, то красными.

- Это они, - сказал один из присутствующих.

- Кузнецов, - опять приказал Николаев, - Эти ящики сейчас вынести, в машины и срочно отвезти в управление. Как только освободишь место, приглашай экспертов. Оружие здесь есть? - обратился он уже ко мне.

- Да. Справа у входа. Ящиков пять, а слева - ящики с патронами, по-моему двадцать два.

- Хоть один ящик вскрыт?

- Да. Горбачев брал автомат.

- Ах да. Кузнецов, выноси ящики вперемежку с оружием. Нечаянно уроните ящик или крышку от него при выходе. Пусть все, кто у входа, увидят оружие. Говорите всем солдатам и окружающим, что выносите оружие. О янтарной комнате ни слова. Понятно?

- Так точно.

- Давай, действуй.

Закипела работа. Приехало еще несколько важных шишек. Походили по складу, по цокали языком.

- А это что? - спросил один из них, ткнув пальцем в наши с Горбатым шмотки, брошенные у пролома стены.

- Грабители, - ответил Николаев.

Они по возмущались и ушли.

ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ

Меня не отпустили. После того, как распотрошили склад, меня повезли в управление и посадили в камеру, где я просидел три дня. Наконец днем привели в один из многочисленных кабинетов управления. В комнате сидел, уже не раз встречавшийся со мной полковник, а за столом - гражданский с острыми и спрятанными глубоко под дугами бровей, глазами.

- Гражданин Самсонов Юрий Александрович. Здравствуйте. Я - ваш следователь Карманов Григорий Степанович.

- Как, разве я под следствием?

- Да, вот постановление прокуратуры.

Григорий Степанович протянул мне бумажку. Действительно, это было постановление о содержании меня под стражей.

- Но за что?

- За незаконное хранение оружия.

- Но у меня нет оружия.

- За незаконное хранение оружия в тайниках, базах, землянках и складах.

- Ничего не понимаю. Я отдал вам, причем добровольно, самый крупнейший склад и в благодарность меня загоняют сюда. Что за чушь?