Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину Страница 6

— Зато когда мы наконец тронулись в обратный путь, баркас летел, как на пожар, — заметил мистер Шипман с многозначительным смешком.

Позже, в воскресенье днем, Ральфа Мартина «пригласили» в полицейское управление городка для дачи показаний. Туда он был доставлен патрульной машиной. Потом он сидел в мрачноватой комнатушке с высоким окном, и человек в форме сержанта полиции, но больше смахивавший на похоронных дел мастера, заносил все, что он говорил, в специальные протокольные бланки. Но сначала ему дали подписать заранее отпечатанное заявление, что показания он дает добровольно и осознает, что сказанное может быть использовано в качестве доказательства в суде. Руки его так дрожали, что расписался он с немалым трудом.

Несмотря на его очевидный испуг, допрос шел достаточно гладко, пока не настал черед рассказать, как Хильда сбежала с баркаса в Хейвене.

— Когда ваши пассажиры сошли на берег, вы остались на баркасе?

Небольшая заминка, потом последовал ответ:

— Нет.

— Тогда что же вы сделали?

— Я пошел вслед за Хильдой, чтобы догнать ее.

— С какой целью?

— Я хотел извиниться, что расстроил ее, — он слегка покраснел.

Сержант добросовестно записал: «Я хотел извиниться, что расстроил ее». На бумаге эти слова выглядели нелепо. Доводилось ли когда-нибудь этому угрюмому сержанту бегать за девушкой, чтобы извиниться перед нею?

— И вы догнали ее?

— Нет.

— Где вы ее искали?

— Я дошел до автобусной станции, но там ее не оказалось. Тогда я подумал, что она могла пойти пешком, и прошелся немного по тропе вдоль берега…

— Но и там ее не нашли?

— Нет, и там тоже.

«Там я не нашел ее тоже», — записал сержант.

— Почему вы не сообщили офицеру, который допрашивал вас вчера вечером, что пошли вслед за девушкой?

После секундной растерянности:

— Я не хотел, чтобы отец знал.

— Что вы пошли за ней?

— Нет, что я бросил катер и заставил пассажиров ждать, что они без меня поднялись на борт. Есть ведь страховка и все такое…

«Я не сказал об этом, потому что не хотел, чтобы мой отец узнал…» — еще одна строчка в протоколе.

В понедельник утром дело Хильды Клемо вошло в сводку происшествий за выходные дни, которая легла на рабочий стол Чарльза Уайклиффа, шефа сыскного отдела главного полицейского управления. Краткий отчет завершало резюме: «Некоторые аспекты этого происшествия вызывают озабоченность». Кто-то хотел прикрыть свою задницу.

— Выясни, пожалуйста, что сие означает и какие меры приняты, — обратился он к своей персональной помощнице, невозмутимейшей Диане.

Ответ был им получен уже через полчаса.

— У ведущего дело следователя есть подозрение, что совершено убийство. Девушка из вполне благополучной семьи и, хотя она беременна, считается маловероятным, чтобы она могла сбежать из дома или натворить что-нибудь еще.

— Тогда почему нельзя было так и написать?

— Они продолжают поиски.

— Об этом можно было догадаться. Но за кого они меня держат? Я им что, репортер какой-нибудь?

Диана благоразумно промолчала.

— Вызови ко мне мистера Скейлса.

Диана вышла, прихватив с собой ворох просмотренных за утро бумаг. Она непременно даст Джону Скейлсу понять, что настроение начальства сегодня непредсказуемо (слух об этом молниеносно дойдет до нижних чинов). Потом она принесет Уайклиффу чашку черного кофе покрепче, пусть он и не просил об этом.

А все потому, что великолепное (в смысле погоды) воскресенье было безнадежно испорчено появлением незваных гостей: «Надеюсь, ты не против, что мы к тебе завалились? Мы же сто лет не виделись…»

Через некоторое время явился Джон Скейлс — заместитель Уайклиффа, прекрасный администратор, больше похожий на управляющего банком, чем на полицейского. Он принес тоненькую папочку со всеми имеющимися материалами дела.

— Я также связался с ними по телефону. Кратко изложу суть, сэр: по всей видимости, они сделали все от них зависящее по части организованных поисков с привлечением добровольцев под надлежащим руководством со стороны полиции. Была обследована вся подконтрольная территория, включая и пустующие здания. Особенно тщательно поиск велся на кратчайшем из маршрутов, которые могла избрать девушка. Позвольте, я продемонстрирую это на карте…

Скейлс расстелил на столе крупномасштабную служебную карту.

— Вот тропа через поля; она проходит по землям фермы Трегеллес, которые примыкают к кемпингу Клемо и принадлежат их родственникам. А вот здесь, где начинаются владения Клемо, тропа сворачивает в лес и огибает заброшенную каменоломню, от которой остался затопленный водой карьер. Как раз сейчас там ведет поиск аквалангист.

Он замолчал, дав Уайклиффу возможность изучить карту, потом подытожил:

— По-моему, тамошние ребята неплохо справляются, сэр.

— Возможно, но я все равно считаю, что пора за это дело взяться нам, Джон. Собери-ка небольшую группу, старшим назначим Керси.

Они обсудили кандидатуры: кто свободен, кого можно освободить, кто на каком месте нужнее. Потом встал вопрос о базе для группы.

— Для начала, Джон, нужно выделить им штабной автобус, а там посмотрим.

Чин позволял Уайклиффу не вдаваться в детали, не расставлять точек над i. Умение делегировать свои полномочия — великая вещь, но чтобы Уайклифф научился этому, потребовалось немало времени.

Когда Скейлс удалился, он открыл папку с делом и стал рассматривать фото, с которого глядела на него пропавшая девушка. Она была не просто хорошенькой, а красивой, и только вступала в пору зрелости, когда ей неизбежно предстояло стать центром притяжения самых сильных эмоций. Первое впечатление — улыбающееся, открытое лицо, но затем можно было заметить в нем и некую тревожную несообразность. Глаза не улыбались вместе с губами, непроницаемые глаза — они все видели, но заглянуть в себя не позволяли.

Неужели одна фотография может сказать так много?

Вероятность, что девушку убили, все возрастала, а Уайклифф придерживался теории, что убийца и его жертва в чем-то всегда дополняют друг друга. Только при полностью бессмысленных убийствах в драме смерти жертве отводится пассивная роль чистого статиста. В большинстве же случаев на преступление провоцирует какое-то действие — совершенное или предполагаемое. Потому так важно получше узнать именно жертву.

Но может оказаться, подумал Уайклифф, получше узнать эту девушку будет весьма непросто.

Он слегка припозднился к обеду в свой обычный ресторан и прошел к любимому столику, раскланиваясь с другими завсегдатаями, уже приступившими к еде.

«Трапезный дом Тигью», впервые открывшийся в 1892 году, мало изменился за прошедшее столетие. Длинный и узкий зал, напоминавший железнодорожный вагон, вдоль одной из стен которого располагались отдельные кабинеты-купе. Никакой музыки, почти никаких разговоров — даже официантки чаще откликались на едва заметные жесты, чем на громкие оклики. Здесь ему хорошо думалось.

— Сегодня могу порекомендовать баранину, сэр…

Полпинты «Стеллы Артуа», хорошо охлажденного пива, принесли и поставили ему под правую руку. Не успел он допить его, как прибыла баранина. Вместо десерта — большая чашка черного кофе.

Он расплатился у кассы на выходе, где маленький сухонький старичок наколол его счет на штырек и аккуратно уложил деньги в выдвинутый ящик.

— До свидания, мистер Уайклифф!

От всего этого веяло успокаивающим постоянством.

Вернувшись в офис, он быстро просмотрел докладные у себя на столе. Одна из них касалась пропавшей девушки: «Хильда Клемо — дело об исчезновении. Подводное обследование каменоломни — результат отрицательный». Чертов канцелярист! Почему нельзя просто написать: «Мы не нашли ее»? Он был раздражен и нервничал.

«Предложения по реорганизации ночного патрулирования с особым вниманием к координации между уголовной и дорожной полицией». Бумажища страниц на десять или двенадцать, спущенная сверху с припиской: «Ваши замечания, пожалуйста».

Он взял блокнот и открыл «Предложения» на первой странице: «Цели реорганизации» со списком от первого до седьмого пункта. Следующие несколько минут он просидел, уставившись на документ и делая себе маникюр кончиком спички.

Наступил относительно спокойный период: число серьезных преступлений временно снизилось — профессионалы расслаблялись на курортах Сейшельских или Багамских островов. Уже вторую неделю солнце сияло от рассвета до заката; горожане щедро поливали свои садики и плескались в бассейнах, повергая в уныние работников местных советов по водоснабжению, которые начинали верить, что происходящее есть заговор против них Бога и людей.

Казалось, половина населения страны уехала отдыхать, и Уайклифф мог себе позволить не работать сверхурочно, занимаясь в основном бюрократическими делами в уютном плену своего кабинета с хорошей звукоизоляцией и кондиционером. В пять он покончит с исходящими бумагами, а к шести будет уже дома.