Фридрих Незнанский - По закону «Триады» Страница 6

— В России меня впервые так серьезно проверяют, — сказал этот пассажир. — Я тут недавно через Цюрих в Марсель летал, и там еще куча старушек-туристок была. А я в кожаной куртке, один такой подозрительный. Вот тогда в аэропорту и ботинки снять пришлось, и ремень, прикиньте? Но чтобы у нас ремни заставляли вынимать, — он покачал головой, — такого не припомню…

Тем временем его багаж просвечивали в багажном отделении. Тюки и чемоданы на конвейерной ленте по очереди скрывались в недрах огромной рентгеновской установки. На мониторе в различных спектрах было видно, из каких веществ и материалов состоят предметы: металлы зеленые, пластик синий. Небольшая сумка брюнета, явно меньше трех килограммов — можно брать в салон, прошла контроль быстро.

— Существует свой цвет и для взрывчатки? — спросил Кудрявцев у специалиста.

— А как же…

— Что происходит в случае, если возникают подозрения? Как вы действуете?

— Багаж помечается, и дальше его отсекают от общего потока. В присутствии милиционеров проводится специальный ручной досмотр.

— Чем же он такой специальный?

— Там применяются газоанализаторы-пылесосы, которые улавливают мельчайшие частицы взрывчатки. О подозрительном багаже немедленно информируют службу авиабезопасности. На спецконтроле владельцу будет уделено повышенное внимание.

— Ясно-понятно, — с уважением сказал Кудрявцев.

В общем, было очевидно, что то, что раньше относили к недостаткам отдельных авиакомпаний: дополнительные меры в области безопасности, которые существенно увеличивают время регистрации пассажиров, стало неизбежной реальностью для всех. Практически исключалась возможность проноса оружия, взрывчатки и других запрещенных предметов не только в здание аэровокзала, но и на борт воздушного судна.

Кудрявцев пошел послушать, как проходит профайлинг с уже знакомым пассажиром — веселым брюнетом. Молодая женщина в очках без оправы смотрела на него немигающим взглядом.

— Зачем вы летите в Иркутск?

— По бизнесу.

— Сами ли собирали багаж?

— Э… да вроде. Да.

— Сколько намереваетесь там пробыть?

— Так… понятия не имею. А вам зачем? — удивился брюнет.

— Есть ли у вас в Иркутске знакомые или родственники?..

Вопросы на первый взгляд были вполне невинными. Правда, задавались все быстрее и все конкретнее. Женщина-психолог знала свое дело, выуживала реакцию, следила за мимикой. Брюнет запинался, но все так же улыбался…

Кудрявцев спросил у майора, возглавлявшего линейное аэропортовское отделение милиции:

— Скажи, коллега, что будет, если кто-то вызовет подозрение, но подтверждено оно ничем не будет? Его снимут с рейса?

— Обязательно.

— А если таких пассажиров будет пять человек? Десять? Пятнадцать?

— Рейс будет задержан.

— Серьезно?!

— Абсолютно.

— Это ж какие убытки…

— Сейчас такие времена, что это никого не волнует.

— Пожалуй, ты прав.

— Это что. Вот в Израиле самолеты оснащены противоракетной системой.

— Да ладно! Какая авиакомпания на это согласится?

— Любая. Деньги-то государство выделило. А еще, я слышал, они убирают с фюзеляжей израильские эмблемы и надписи на иврите. Чтобы помешать террористам, запускающим с земли ракеты «земля — воздух», распознать их самолеты.

— Вот конспираторы, — улыбнулся Кудрявцев.

— Да уж…

Собеседование с брюнетом закончилось, тот взял свою сумку и пошел в отстойник. Но сделал только несколько шагов — к нему подошел Кудрявцев и о чем-то тихо спросил, положив руку на плечо. Брюнет вдруг дернулся в сторону, но Кудрявцев заломил ему руку и повалил на пол. Брюнет не без успеха вырывался, но Кудрявцеву на помощь уже спешили несколько милиционеров. На брюнета надели наручники.

Это был отнюдь не киллер, за которым охотился муровский опер. Это был террорист, находящийся в федеральном розыске. Бывший армейский подрывник, работавший на чеченцев. Кудрявцев опознал его по чистой случайности — накануне изучал обновленный список разыскиваемых террористов, который ФСБ вывесила на своем официальном сайте. Вот как бывает — всего-то несколько секунд видел фотографию, а потом встретил человека воочию. Убежден не был, потому и старался посмотреть на подозреваемого подольше — и даже на спецконтроль пошел вслед за брюнетом, чтобы рассмотреть его как следует.

Кудрявцев тогда здорово прославился, потому что ни в тот день, ни целый месяц спустя в Домодедове не задержали ни одного настоящего террориста, несмотря на все усилия и всю привлеченную супертехнику.

ФСБ немедленно сделала Кудрявцеву предложение, от которого трудно было отказаться, но Кудрявцев отказался. И не прогадал — перешел на работу в уже несколько лет существовавший департамент «К», куда поначалу брали людей в погонах, хотя бы мало-мальски умеющих обращаться с компьютером, даже если это умение ограничивалось игрой в «сапера». Но «К» начали всерьез реформировать, и тут Кудрявцев с его пусть и незаконченным, но все-таки физтеховским образованием пришелся очень кстати. Карьера его стремительно пошла в гору, и через полтора года он был уже замначальника департамента. Меркулов считал, что это верно. На арабском скакуне воду не возят. А МУР, чай, не обеднеет на быстроногих оперов. Вот только без Грязнова там тяжеловато…

Киллера тогда в аэропорту, кстати, так и не нашли.

Меркулов

Меркулов выяснил, что Кудрявцев выступает на круглом столе в Правовой академии Министерства юстиции — «Угрозы человеку и обществу из Интернета». Его вполне можно было застать там, и это было лучше, чем снова звонить в Управление «К».

— За две тысячи шестой год усилиями Управления «К» было закрыто более ста интернет-ресурсов зоны RU, содержащих запрещенную законом информацию, — говорил Кудрявцев, когда Меркулов вошел в зал. — Из них двадцать восемь — за распространение информации экстремистского содержания, направленной на разжигание межрасовой, межэтнической или иной вражды. Также была приостановлена деятельность…

Меркулов сам участвовал в редакции дополнений в Уголовном кодексе, по которым была предусмотрена уголовная ответственность за компьютерные преступления до восьми лет лишения свободы, — они появились уже три года назад. И они отнесены к разделу тяжких. И меньше их не стало, отнюдь.

— …Однако, несмотря на все успехи, говорить о победе над исполнителями агрессивных электронных атак преждевременно. Если говорить о хорошо знакомых нам видах преступлений в Сети, то это, прежде всего, борьба с создателями вредоносных компьютерных программ. Например, оперативниками управления в Ленинградской области был пойман инженер, разработавший программу, с помощью которой практически все торговые точки России могли уходить от налогов. Хитроумная в прямом смысле слова новация криминального изобретателя могла стирать или изменять фискальную память в контрольно-кассовых аппаратах…

Через четверть часа наступил перерыв. Оказалось, Кудрявцев давно приметил в полном зале Меркулова — не утратил оперативных навыков — и теперь с удовольствием пожал ему руку. Предложил выпить кофе в буфете.

— Я, к сожалению, могу только понюхать, — улыбнулся Меркулов.

— Ну тогда бог с ним. Я в вашем распоряжении.

— Иван Николаевич, что вы думаете о наших хакерах?

— Российские хакеры — лучшие в мире.

— Весьма патриотично, — заметил Меркулов.

— Патриотично или нет, но наша страна отличается высоким уровнем преподавания математики и подготовки программистов. Это факт. И сейчас в Сети зарегистрированы практически все виды преступлений, кроме изнасилования. Даже убийства через Интернет уже случались.

— Это серьезно?

— Да. Правда, только в США, — похоже, не без сожаления сказал подполковник. — Там пострадавший от покушения не погиб от пуль, а лишь был тяжело ранен. Попав под программу защиты свидетелей, человек был помещен полицией в охраняемую палату, но преступники через Интернет вошли в сети клиники, где он лежал, и, что называется, «достали» его с помощью хай-тек. Изменив программу прибора стимуляции сердца, злоумышленники добили жертву.

Увы, но и Кудрявцев Меркулову ничем не помог. Он только объяснил, что его начальство уклоняется от встречи не потому, что что-то скрывает, а совсем наоборот. И пообещал держать в курсе. По делу «Аргуса» уже отрабатывают крупнейшие московские хакеры — лучшие в России. Которые, как известно, самые лучшие вообще.

Макс

Меркулов, конечно, знал, что в базах данных, продающихся в Москве на черном рынке, можно обнаружить практически любую информацию. Давно перестали быть секретом данные об абонентах МГТС и операторов сотовой связи. В Интернете, на рынках и просто на улице можно приобрести данные ОВИР, Московской регистрационной палаты, Налоговой инспекции, ГУВД, МВД и таможни. Есть базы данных по потерянным паспортам и по прописке, можно купить список всех российских юридических лиц и частных предпринимателей… Но одно дело слышать об этом, совсем другое — разбираться в вопросе, так сказать, изнутри. И Константин Дмитриевич решил проконсультироваться с лучшим компьютерщиком, которого знал лично, и, что особенно важно, человеком, никогда не состоявшим на государственной службе, с компьютерным мозгом «Глории» Максом.