Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю Страница 6

Карл вырвал меня из грез.

—   Мы можем поставить в эти духовки только по­ловину пирожков, поэтому займем духовки у сосе­дей. Им они не нужны, потому что там подают толь­ко холодные закуски.

—   Отлично. — Я так устал, что даже не понял, в чем проблема. — Когда нужно ставить их в духов­ку? — попытался подсчитать в уме. Первая скачка в пять минут третьего, так что гости сядут за столы в половине первого. Каждый пирожок выпекается тридцать пять минут. Пирожков сорок, но пятеро гостей не придут, значит, получается: сорок минус пять пирожков. Если один пирожок должен стоять в духовке тридцать пять минут, чтобы пропеклась на­чинка, а корочка из теста стала золотисто-коричне­вой, то сколько требуется времени на выпечку соро­ка, без пяти, пирожков?.. Шестеренки в моем мозгу, которые и без того поворачивались крайне медлен­но, вовсе остановились. Если пятеро мужчин могут построить пять домов за пять месяцев, сколько вре­мени потребуется шести мужчинам, чтобы постро­ить шесть домов? Меня это волновало? Я уже начал думать, что пирожки следовало поставить в духовки позавчера, когда меня спас Карл.

—  Уже четверть первого, — объявил он. — Гости садятся за столы в двенадцать тридцать, пирожки подаем ровно в час.

—   Отлично, — кивнул я, мечтая о том, чтобы в половине второго моя голова легла на мягкую по­душку. Как бы не так.

—  И картофель будет готов через пятнадцать ми­нут, — продолжил Карл. — Все под контролем.

Я посмотрел на часы. Мне потребовалось немало времени, чтобы определиться с расположением стрелок. Без десяти двенадцать. «Что со мной не так?» — подумал я. Мне случалось бодрствовать и более продолжительное время. Желудок урчал, на­поминая, что в нем давно уже ничего не было. Я не знал, хорошая ли это идея — поесть? А вдруг повто­рится прошлая ночь, чего мне очень не хотелось, но, возможно, именно голод вызывал такую апатию.

Я положил в рот корочку от французского бато­на. Она не спровоцировала реакции отторжения, и за первой корочкой последовала вторая. Урчание прекратилось.

До прибытия гостей в ложи оставалось совсем ничего, а я еще не переоделся, чтобы встречать их в достойном виде. Поэтому спустился к «Гольфу», встал между автомобилями, переоделся в рабочую одежду: клетчатые брюки и накрахмаленный белый пиджак, который кроем отдаленно напоминал гусар­ский китель с двумя рядами пуговиц и лацканами, сходящимися в букву V. На левой груди краснела звезда «Мишлена», а под ней тянулась вышитая над­пись: «Макс Мортон». На собственном опыте я убе­дился: если ты одет как шеф-повар, то и посетители ресторана, и критики готовы поверить, что ты вкла­дываешь в приготовленные тобой блюда душу, а не просто хочешь содрать с них деньги.

Я поднялся на второй этаж, но не успел войти в ложу, как Мэри-Лy выбежала мне навстречу.

— Ага, вот и вы. — По тону чувствовалось, что вернуться мне следовало минимум десятью минута­ми раньше. — Вы должны встретиться с мистером Шуманом, президентом нашей компании.

Она схватила меня за руку и буквально потащила к дверям, на которых уже висели большие объявле­ния: «Делафилд индастрис, инк.» — главный спон­сор».

В соединенных между собой ложах собралось че­ловек двадцать. Одни стояли вокруг столов, другие прошли на балкон, чтобы полюбоваться бледным майским солнечным светом и великолепным видом на скаковой круг.

По статусу я был приглашенным шеф-поваром, а не официантом. С компанией, которая обычно обеспечивала едой и питьем зрителей в ложах, у ме­ня установились прекрасные отношения, от которых выигрывали обе стороны. Они не возражали против того, чтобы изредка я готовил обеды и ленчи прямо на ипподроме, я же всегда старался им помочь, если у них вдруг не хватало людей. Сюзанна Миллер, управляющий директор компании, частенько бывала в «Торбе» и всегда говорила, что сотрудничество с «местным рестораном для гурманов» ее компании идет только на пользу. Мы жили душа в душу более пяти лет, но я не знал, какие изменения мог при­нести с собой скорый выход Сюзанны на пенсию. Честно говоря, я бы не возражал против охлаждения наших отношений. Растущий успех «Торбы» привел к тому, что я уже с трудом находил время и силы, чтобы обслуживать гостей и на ипподроме, но не мог заставить себя отказать давним клиентам. Если бы новый босс не захотел видеть меня на подведомственной ему территории, я бы всегда мог возложить на него вину за то, что мне удалось сорваться с крючка.

Мэри-Лy повела меня к двери на балкон, а потом остановилась рядом с высоким, широкоплечим мужчиной лет шестидесяти, в темно-сером костюме, белой рубашке и галстуке в ярко-розовую и синюю полоску. Он увлеченно беседовал с молодой женщи­ной, которая головой не доставала до его плеча. На­клонившись над ней, что-то прошептал ей на ушко. Наверное, забавное, потому что, выпрямившись, громко рассмеялся. Женщина улыбнулась, но по вы­ражению ее лица я понял, что она его мнения не разделяет.

Потом мужчина повернулся к Мэри-Лу, как мне показалось, раздраженно.

—  Мистер Шуман, — Мэри-Лу, как обычно, го­ворила отдельными словами, — позвольте предста­вить вам мистера Макса Мортона, нашего сего­дняшнего шеф-повара.

Он оглядел меня в моем шеф-поварском прики­де, и у меня возникло ощущение, что, по его мне­нию, мне следовало оставаться на кухне и не мозо­лить глаза гостям.

Мэри-Лу, похоже, точно так же истолковала вы­ражение его лица.

—  Мистер Мортон, — продолжила она, — очень известный шеф-повар и часто появляется на телеэк­ране.

«Та еще у меня известность, — подумал я. — Массовый отравитель Ньюмаркета».

Но и эти слова не произвели впечатления на мистера Шумана.

Мэри-Лу, однако, еще не закончила.

—  Нам очень повезло, что мистер Мортон согла­сился приготовить нам ленч. Он здесь просто нарас­хват.

Последнее не в полной мере соответствовало дей­ствительности, но поправлять Мэри-Лy я не стал.

Мистер Шуман с неохотой протянул мне руку.

—   Наша юная Мэри-Лу обычно добивается же­лаемого, когда дело касается мужчин. — Слова он тянул куда больше, чем его специалист по марке­тингу, но в голосе отсутствовали теплота и искрен­ность.

Я пожал протянутую руку, и наши взгляды встретились. Что-то в Шумане меня пугало, и я по­думал, что удалиться на кухню — правильное реше­ние. Однако меня остановила рука женщины, кото­рая стояла рядом с главным тракторостроителем.

—   Макс! Как здорово, что вы готовите для нас сегодня.

Элизабет Дженнингс постоянно бывала в «Торбе» со своим мужем, Нейлом, одним из самых ус­пешных тренеров в городе. Элизабет без устали за­нималась благотворительностью и организовывала потрясающие званые обеды. На некоторые я приходил как гость, на другие — как шеф-повар.

—   Ролф, — обратилась она к мистеру Шуману, — вы поступили мудро, пригласив Макса приготовить вам ленч. Он, безусловно, самый лучший шеф-повар Англии.

«Славная миссис Дженнингс», — подумал я.

—  Я бы так не сказал, — скромно потупился я, хотя именно так и думал.

—  Для вас — только самое лучшее, — ослепительно улыбнулся мистер Шуман и коснулся ладонью рукава сине-желтого цветастого платья.

Элизабет ему улыбнулась.

—  Ох, Ролф, вы такой шалун.

Ролф решил, что ему нужно повидаться с кем-то в ложе, чуть кивнул мне, пробормотал: «Извините, Элизабет» — и ушел с балкона.

— Нейл с вами? — спросил я ее.

— Нет, — ответила Элизабет. — Он собирался прийти, но прошлой ночью ему было так плохо. Полагаю, съел что-то некачественное. Скорее всего, ветчину за ленчем. Я сказала ему, что она просроче­на, но он все равно ее съел. Всегда говорит, что дату последнего дня использования ставят только для то­го чтобы ты выбрасывал хорошие продукты и поку­пал новые. Может, теперь он изменит свое мнение.

— А что он ел на обед? — как бы между прочим спросил я.

— Вчера вечером мы обедали здесь, знаете ли, и я видела вас. А вот что мы ели? Понимаете, я все время забываю названия блюд. — Она замолчала, рассмеялась. — Извините, нельзя говорить такое шеф-повару.

— Многие ели курицу.

— Совершенно верно. И мы тоже. Все было так вкусно. А особенно крем-брюле.

— Так вы точно ели курицу? — уточнил я. — Не вегетарианские макароны?

—  Разумеется, я ела курицу, — ответила Элизабет. — Вегетарианская пища не для меня. Овощи должны идти как гарнир к мясу, но не заменять его. В вашем ресторане я всегда заказываю стейк, не так ли?

«Действительно, — подумал я. — Может, курица не виновата?» Елизабет уже начали удивлять мои во­просы. Я понял, что мне пора на кухню.

—  Извините, Элизабет, должен бежать, а не то все останутся без ленча.

Ленч удался, несмотря на то что шеф-повар едва держался на ногах. Луиза, одна из моих сотрудниц, принесла на кухню пустые тарелки и сказала, что Мэри-Лу очень довольна и стейком, и пирожками с печенью. Вероятно, они понравились всем.