Леонид Словин - Полночный детектив Страница 6

Из церкви девушка появилась одна. Сразу села в машину.

В тот день я на всякий случай — хотя это запрещалось мне — скрытно сфотографировал ее, выходящую из Храма. Это не было трудным. Сто лет назад для этого мне бы пришлось снять котелок — потайные фотокамеры сыщики носили в котелке, который надо было в эту минуту держать в руке. Лишь потом появились фотоаппараты в портсигарах…

В конторе к нашим услугам были миниатюрные аппараты, которым обычно пользуется разведка, — объективы, помещенные то в отверстие верхней пуговицы пальто, то в пряжку брючного ремня, то в зажигалку…

Теперь для съемки я воспользовался новейшим цифровым аппаратом модульной конструкции, который мне предоставил коллега, в прошлом работавший в одной из секретнейших лабораторий спецфотоаппаратуры.

Еще эта поездка запомнилась тем, что у заднего стекла в "пежо" девушки я увидел с десяток книг в знакомых обложках.

"Современный бестселлер"!

Мы читали с ней одни и те же издания!

Оказалось, как и я, она была любительницей детектива.

Как и меня тоже, ее привлекали не только отечественные авторы. Я заметил и своих любимых Френсиса Форсайда и Рекса Стаута. Я едва не забыл о не переведенной у нас на русский "Очереди на убийство" Мариан Бебсон, которую заметил у нее в квартире, устанавливая спецтехнику…

Мариан Бексон девушка читала в подлиннике.

Зимний вечер на пустыре тянулся особенно медленно.

Очередной троллейбус — холодный, наполненный неживым бледным светом — возник из-за поворота, бесшумно покатил в темень, за раскидистое типовое здание впереди — то ли интерната, то ли роддома. Там заканчивался маршрут. У пустыря из троллейбуса никто не вышел. Тут и в погожие дни на остановке не особо толпились. А уж сейчас… К тому же было достаточно поздно.

В начале одинадцатого я оставил девушку на экране массировать шею, вытянув ее по-лебяжьи к самому трюмо. Выбросил в окно очередной окурок, тронул с места "жигуль".

Армянское кафе

До стоянки у армянского кафе было рукой подать. Я поставил машину. Включил сигнализацию. Записывающая и подсматривающая техника была убрана с глаз еще по дороге.

Внутри кафе царил полумрак. У стойки на тумбах сидело человека три. Еще с десяток расположились за столиками. Худой, в круглых очках юноша в углу негромко лабал на пианино что-то национальное — жалостно-тягучее. Кивнув, я прошел к свободному столику у окна.

Официант, уже знакомый — круглолицый, курчавый, с тонкими усиками нарисовался быстро. Он тоже положил на меня глаз — я появлялся уже несколько вечеров подряд, всегда поздно и садился на одно и то же место у окна.

— Добрый вечер… Полюбилась наша толма?

— Пожалуй. А что еще у вас сегодня?

— Ишхан-хоровац. Форель на вертеле… Ее потрошат с головы, не разрезая брюшка, и потом вертят…

— А гарнир?

— Обычный. Если хотите, есть еще базилика. Если вы любите… В Москве ее мало знают…

Официант этот был не прост. Да и посетители вокруг тоже. Как профессионал-розыскник я это хорошо чувствовал.

В маленьких национальных кафе, подобных этому, в Москве, в поздние часы можно было встретить кого угодно: квартирный воров, поставщиков фальшивых авизо. Не говоря уже о кидалах, наперсточниках, продавцах наркоты.

Время стояло ненадежное. Никаким ментам не уследить.

Втайне я надеялся встретить тут человека, который кинул моего свояка. Тот кидала тоже приехал из Армении…

— Вы предпочитаете кавказскую кухню… — заметил официант.

У него был вполне приличный русский язык.

Любопытно, кем он был там, у себя? Учителем? Может, журналистом?

— Давайте форель. — Еще я заказал салат из свежих овощей, кофе. Чтобы проверить свою догадку спросил неожиданно. — Газета у вас найдется?

Он на секунду задумался.

— Сейчас принесу. Утром купил. "Книжное обозрение"…

Совсем не слабо для официанта ночного шалмана. Выходит, я не так уж ошибся, предполагая род его прежних занятий.

Он записал заказ, отошел.

Я чуть сдвинул занавеску. Впереди виднелся знакомый уже пустырь с одиноким, бросавшимся в глаза красавцем-домом, от которого я только что отъехал.

Приглядевшись, я нашел окно на шестом этаже у угла. Оно было затемнено, только сбоку угадывался отблеск ночника…

— Вы просили… — Официант подал газету.

Рыбу тоже принес быстро.

Официант поставил передо мной жаренную на вертеле форель, потрошенную с головы, не разрезанную, с соком граната, обсыпанную крупной солью. Еще был свежий белейшей муки лаваш, овощи…

— Там бывают интересные статьи, — Он кивнул на "КО"

— Возможно…

"Книжное обозрение" не было моей газетой. В последние годы в ней менялись редакторы, рубрики, обозреватели. Но на безрыбьи — хотя какое же безрыбье — форель на столе! — годилась и эта…

Впрочем мне неожиданно повезло. На этот раз в номере печатался обзор бестселлеров, речь шла о детективах.

Это был мой жанр!

Несколько лет назад, когда я представлял нашу Охранно-сыскную Ассоциацию в Израиле и Палестинской автономии как филолог по первому образованию я сотрудничал в иерусалимской русскоязычной газете. У меня была даже своя рубрика "Золотая Карета", в которой я еженедельно рассматривал новые произведения российских и западных детективных авторов…

Обзор в принесенном мне "Книжном обозрении" был посвящен нескольким раскрученным авторам, чьи имена и без того были у всех на слуху. Критики не ставили перед собой задачу обозреть состояние криминального романа в целом, хотя именно эта литература заполняли сегодня российские книжные прилавки…

Просматривая газету, я не оставлял без вниманием зал.

Около одиннадцати народу в кафе заметно прибавилось. Замкнутые, за семью печатями, лица уроженцев ближнего Зарубежья, нерусская, предназначенная для внутреннего пользования речь…

Между тем мною уже начали интересоваться. Пару раз я поймал на себе чужой внимательный взгляд…

Я отложил газету. Пора было возвращаться.

Голод я не утолил. Армянский ишхан-хоровац только раздразнил мой аппетит.

Официант наблюдал за мной, сразу подошел, едва я взглянул в его сторону. На тарелочке в футляре лежал счет.

— Как вам форель? Понравилась?

— Да, очень вкусно.

Он небрежно взглянул на оставленные мною чаевые, вежливо поблагодарил.

— Увлекаетесь детективами? — Взгляд его был устремлен на рекламную полосу.

— Это есть.

Интересно, кем он был на самом деле…

Все мы тут, в этом маленьком кафе, в поздний час, включая меня тоже, точно на большом карнавале, носили маски, которые по разным причинам пришлось себе выбрать…

Через несколько минут я был уже снова на пустыре.

Еще подъезжая, я включил установку для наблюдения. В квартире ничего нового не произошло. Девушка продолжала заниматься косметическим массажем и только слегка изменила позу. Она покончила с лицом и грудью и принялась за живот, откинув далеко назад тяжелый даже по виду бюст. Длинные ноги под острым углом к полу, тянулись вдоль низкой кровати, как две изящные змеи…

Взгляд ее был устремлен на экран телевизора, она смотрела эстрадный концерт. С экрана за ней наблюдал Филипп Киркоров…

Я достал список припаркованных у дома машин, который регулярно пополнял в течение всей недели. Сегодня к нему следовало добавить всего один номер — еще одна новая "вольво" была припаркована у торца здания…

Внезапно мой суперрадар, установленный в кабине снова заработал. Послышался прерывистый тревожный сигнал: кто-то, определенно, проявлял интерес к тому, чем я занят в данный момент. Я осторожно осмотрелся, но никого не заметил.

Доглядывал ли кто-то персонально за мной или обитатели дома задействовали сканирующие устройства в профилактических целях? Последнее было бы совсем неудивительно — элитное здание было переполнено электронными средствами защиты…

Вскоре сигнал умолк.

Я не очень-то беспокоился: обычный нелинейный локатор не в состоянии выявить прослушку, ту, что на достаточно высоком техническом уровне…

Меня оставили в покое.

Еще минут через пятнадцать девушка закончила косметическую вечернюю процедуру, выключила телевизор, а затем и ночник. Я мог уезжать.

Мой путь домой пролегал по Ленинградке.

Вокруг все выглядело белым-бело, но белизна эта была обманчива. Метель только прикрыла жесткое ледяное покрытие, оставшееся от недавней оттепели. Ехать следовало осторожно.

Москва, несмотря на поздний час, не спала.

Мелькнула и осталась позади автостоянка, на которой девушка парковала по утрам свой чистенький бежевый "пежо" прежде, чем следовать дальше к месту работы или учебы…

До Химок я мог о многом подумать, но меня заклинило на статье из "Книжного обозрения", автор которого рассыпалься в комплиментах известной писательской обойме.