Чарлз Уилфорд - Майами Блюз Страница 6

* Перец (англ.).

- Я и впрямь симпатичный, Сьюзи. И ты мне очень нравишься... Я вот что придумал. Оставь пакет с одеждой здесь, и отдай Пабло пустой чемодан. Тогда он не узнает о том, что тебе досталось столько клевых вещей. А пакет вынесу из отеля я сам.

- Я обычно ужинаю "У бабули". Это ресторан здорового питания прямо напротив студенческого городка, в восьми кварталах отсюда. Я пойду туда пешком, потому что оставила машину на стоянке возле колледжа, но ты можешь доехать на такси. Все таксисты знают этот ресторанчик - даже те, кто не говорит по-английски, - сказала Сьюзи, вручая ему пакет с одеждой.

- Значит, увидимся "У бабули" в пять часов? - уточнил Френгер.

- Давай в пятнадцать минут шестого. Я постараюсь освободиться пораньше.

- Договорились. Удачного тебе дня, Сьюзи.

- Спасибо. Только не говори ничего Пабло, хорошо? Нам нельзя назначать свидания клиентам вне отеля - вот почему я не хочу, чтобы он видел нас выходящими из отеля вместе.

- Пабло - обыкновенный засранец. Суну ему десятку, и он будет прыгать от радости. Не бойся, ругать он тебя не станет. А про свидание я ему ни слова не скажу. Будь уверена.

Сьюзен зарделась и застенчиво потупила взор:

- Можешь чмокнуть меня в щечку, чтобы скрепить обещание поцелуем? Тогда я буду уверена, что ты придешь на свидание. Я знаю, что вы, мужчины, не любите целовать нас в губы...

- Отчего же? Я с удовольствием поцелую тебя в губы.

- Правда?

Фредди прильнул к ее губам легким, нежным поцелуем, а потом проводил до дверей. Сьюзен одарила Фредди улыбкой и помахала ему на прощанье рукой. Фредди закрыл за нею дверь, навесил цепочку... Ну, конечно! Она забыла взять чемодан, а ему еще пакет с одеждой тащить. Фредди решил, что отдавать десять долларов Пабло он не станет, а вместо денег вручит этому засранцу чемодан.

Поскольку пакет с одеждой остался у Френгера, он не сомневался в том, что Сьюзи придет на свидание.

У него еще была куча времени для того, чтобы совершить небольшую вылазку в магазины.

Глава 4

По уставу сержантам полиции полагалось иметь отдельный кабинет, запирающийся на ключ, поэтому Билл Хендерсон и Хок Мозли ютились в крохотном закутке, деля один - правда, большой, - стол на двоих. Гораздо уютнее сержантов чувствовали себя младшие по званию детективы, сидевшие в просторной комнате, в углу которой и притулился кабинет Хендерсона и Мозли. Три из четырех стен кабинета были стеклянные, а единственную нормальную стену украшал большой плакат, изображавший руку с револьвером, нацеленным на зрителя. Надпись под револьвером гласила: "ПОЧУВСТВУЙ СЕБЯ КОРЕННЫМ МАЙАМЦЕМ".

Весь день Хендерсон и Мозли составляли отчет. Братьев Пиплс пришлось допрашивать по-одному, поскольку четыре человека в стеклянный кабинет попросту не помещались. Пиплсы отвечали на вопросы раздраженно и вообще вели себя недружелюбно, поэтому обратно в аэропорт они отправились не на патрульной машине, а на такси.

Хок подбросил монетку. Выпала "решка", а это означало, что Билл Хендерсон проиграл, и именно ему придется звонить в Окичоби отцу умершего Мартина Уэггонера, чтобы сообщить печальную новость. Пока Хендерсон звонил старшему Уэггонеру, Хок спустился в буфет и купил два кофе в пластмассовых стаканчиках. Свой кофе он выпил прямо в буфете, а второй стакан взял с собой - для Хендерсона. Билл отхлебнул глоток успевшего остыть напитка, закрыл стаканчик пластмассовой крышечкой и выбросил его в мусорное ведро.

- Мистер Уэггонер сказал, что Мартин жил в Майами вместе с сестрой. Говорит, не поверю в смерть сына, пока его не опознает моя дочь. Говорит, Мартин был очень религиозным мальчиком и никогда не ввязывался ни в какие стычки. Я ему сказал, что никакой стычки и не было, объяснил, как все произошло, а он ответил, что я чего-то не договариваю. Вот бедняга... Могу себе представить, каково его состояние. Я сам чувствовал себя лжецом, когда говорил, что его сын умер от перелома пальца.

- Билл, он умер не от перелома пальца. Он умер от шока.

- Ну да. - Хендерсон пожал плечами. - Я так и сказал. Процитировал ему дока Эванса... Короче говоря, я свое дело сделал, так что можешь ехать за девчонкой. Пусть опознает брата.

- Постой-постой... Ведь это ты проиграл по жребию!

- И позвонил мистеру Уэггонеру. Насчет сестры уговора не было. Тем более, меня жена ждет к ужину. У нас сегодня гости. Ты человек холостой, одинокий...

- Не холостой, а разведенный.

- Все равно - одинокий. Не связан никакими обязательствами...

- Я выплачиваю алименты бывшей жене и двум несовершеннолетним дочерям.

- Хок, ты разбил мое сердце! У тебя же все вечера свободные. Тебе нечем заняться, у тебя нет друзей...

- А мы с тобой разве не друзья?

- Друзья. Именно поэтому ты должен заняться сестрой Мартина Уэггонера, пока я буду ужинать со своей деспотичной женой, сыном-балбесом и прыщавой дочкой. И при этом мне еще предстоит угощать выпивкой и развлекать беседами гостей - семейную пару, которая так нравится моей жене, и которую я на дух не переношу.

- Ладно. Раз уж ты рассказал мне о радостях жизни, которых я лишен, то так и быть, съезжу за девчонкой. У тебя есть ее адрес?

- Есть. Я уже навел кое-какие справки. Записывай. Она живет в Кендалле, жилой комплекс "Сосенки", 157-я авеню, дом 6, корпус "Восток", квартира 418.

- Кендалл? Да это же у черта на рогах! - возмутился Хок, записывая адрес к себе в блокнот.

- Ты везунчик, Хок. Серьезно. Ее сейчас нет дома. Сьюзен Уэггонер учится в колледже Дейд, и сегодня у нее занятия, которые начнутся в шесть пятнадцать. Я уже звонил в колледж, тебя там ждут. Зайдешь в учебную часть, и девчонку вызовут прямо с занятий. Так что у тебя еще есть время пропустить стаканчик-другой.

- Ты хочешь сказать, что все устраивается наилучшим образом? Билл Хендерсон едет домой ужинать, а я везу истеричную девчонку в морг, чтобы она полюбовалась на дохлого братишку. Потом, скорее всего, придется везти ее домой в этот чертов Кендалл и там еще приводить девчонку в чувство. А потом переться обратно. Если мне крупно повезет, то успею к одиннадцатичасовому выпуску новостей.

- Что ты ноешь, Хок? Тебе же заплатят сверхурочные.

- Не сверхурочные, а компенсационные. Сверхурочные я в этом месяце уже получил.

- Какая разница?

- Компенсационные на двадцать пять баксов меньше. По-моему, мы уже обсуждали этот вопрос, Билл.

- Точно. В прошлом месяце. Ты тогда поехал домой спать, а я торчал в этой растреклятой скобяной лавке до четырех утра.

- Что ты ноешь, Билл? Тебе же заплатили сверхурочные.

- Не сверхурочные, а компенсационные.

- Какая разница?

- Компенсационные на двадцать пять баксов меньше.

Оба дружно расхохотались, но чувствовалось, что смех Хока Мозли натянутый. Он не мог решить, что хуже - сообщать отцу о смерти сына, или сестре - о смерти брата, но все же был рад, что ему не пришлось сегодня делать и то, и другое.

Глава 5

Вот теперь Фредди выглядел как коренной житель Майами. Он купил себе светло-голубую рубашку навыпуск, белые полотняные штаны, украшенные многочисленными вышитыми теннисными ракетками, летние мокасины с кисточками из патентованной белой кожи, ремень с хромированной пряжкой в виде дельфина и светло-голубые носки в тон рубашке. Приодевшись, он постригся и побрился в гостиничной парикмахерской, что стоило ему 28 долларов. Фредди попросил парикмахера приплюсовать эти деньги к счету за проживание, что тот и сделал с радостью, поскольку Френгер одарил его щедрыми чаевыми. В общем, Фредди стал похож на истинного флоридца - или, по меньшей мере, на туриста из Пенсильвании, который провел в Майами весь отпуск.

Он приехал в ресторан "У бабули" около пяти и заказал стакан чаю, ароматизированного женьшенем. Фредди никогда еще не пробовал женьшеневый чай. Напиток показался ему горьким, но он добавил в стакан три ложки сахара, и неприятный привкус исчез. Толстозадая официантка-кубинка подошла к Фредди, чтобы принять заказ, но он ответил, что ждет подружку и сделает заказ после того, как она придет. Названия блюд ни о чем Френгеру не говорили, и он решил, что закажет те же блюда, которые выберет Сьюзен.

Даже несмотря на три ложки сахара, женьшеневый чай показался Фредди отвратительным, но он был все же лучше того мерзкого пойла, которое официантка назвала обычным чаем. Френгер решил покурить, но обнаружил, что сигареты кончились. С момента выхода из тюрьмы он выкурил одну пачку "Уинстона". Фредди подозвал официантку и попросил принести пачку "Уинстона-100", но кубинка ответила, что "У бабули" не курят, и вообще "сигареты отравляют организм".

Фредди не очень-то огорчился, поскольку на самом деле курить ему не хотелось. Он вспомнил, с каким трудом бросал курить. Все началось с шести суток в карцере. Выйдя из каменного мешка, Фредди уже не чувствовал потребности в куреве, но психологически отказаться от табака было очень трудно. В тюрьме практически невозможно остаться наедине с собой, поэтому заключенные очень ценят перекуры. Сигарета не только позволяет убивать время - курильщику есть чем занять руки. Те несколько дней, когда Фредди без дела шатался по двору, превозмогая желание затянуться сигаретой, были самыми тяжелыми в его тюремной жизни. Потом, слава Богу, он начал качаться, и стало полегче. Тем не менее, выйдя на свободу, Фредди первым делом зашел в табачную лавку на автовокзале в Сан-Франциско и купил пачку "Уинстона". Эти сигареты нравились ему из-за ярко-красного цвета пачки. Курение ассоциировалось у Фредди со свободой, и только сейчас ему пришло в голову, что на самом деле пристрастие к табаку - разновидность рабства. Фредди решил, сидя в ресторане, завязать с курением окончательно. А то ведь можно опять привыкнуть к сигаретам - мучайся потом в тюряге по новой...