Корнелл Вулрич - Чёрный занавес Страница 6

Ясно, что его ждет. Агатовый Глаз наверняка обыскал все здание, где он работал. Это произошло сегодня. К завтрашнему дню преследователь узнает, на каком этаже находится его учреждение. Потом найдет нужную дверь. А потом раздобудет и адрес Таунсенда. Этот человек, оказывается, вовсе не так далеко, как надеялся Таунсенд. Он почти у порога их с Вирджинией дома, к которому Фрэнк уже успел привыкнуть.

Упущено самое важное. Чтобы предотвратить беду, остается всего день или два.

Но все же время еще есть. Время — союзник всех испуганных с той поры, как появился страх. Может быть, на службе догадаются не давать его адрес.

Таунсенд все бы отдал, лишь бы получить возможность связаться с сослуживцами, сообщить им свою просьбу. Он бы успокоился, лег в постель и попытался заснуть. Теперь же его охватил ужас, он будто слышал грохот невидимых колес погони, о которой он почти забыл, считая, что находится в безопасности. Надо дождаться утра; после шести вечера в конторе уже никого не найдешь. Если бы только он подумал об этом вовремя, у него было бы по крайней мере полдня на улаживание дел. Те полдня, что он потерял в парке. Он начал мерить шагами комнату, как будто это могло ускорить бег времени и прогнать затянувшуюся ночь. Но часы тянулись так же медленно, как если бы он спокойно сидел в кресле, а его шаги лишь разбудили Вирджинию.

Правда, одно соображение вселяло некоторую надежду: если он сам до утра не сможет добраться до документов и таким образом обезопасить себя, то и незнакомец — его злой рок — не в состоянии добыть информацию о нем.

Утром, едва он открыл глаза, как к нему вернулась мысль, не покидавшая его, пока он не забылся сном; яркая, как полоса света из двери, открытой в темную комнату: «Скорее позвонить в контору, раньше, чем успеет Агатовый Глаз!»

— Не спеши, ты ведь не опаздываешь, — пыталась успокоить его Вирджиния. — Обычно ты уходишь на пять или десять минут позже.

— Я знаю, но мне нужно сделать один важный звонок как можно раньше, — бросил он через плечо, решившись сообщить ей полуправду.

Он позвонил из будки на углу улицы возле дома. Однако было еще слишком рано, телефон не отвечал.

Фрэнк стоял у таксофона, в нетерпении барабаня по нему пальцами. Наконец он начал вращать диск второй раз и, к счастью, услышал в трубке знакомый голос телефонистки. Голос звучал несколько официально, но это скорее было не свойство характера, а демонстрация служебного положения.

— Алло. Это вы, Беверли? Говорит Фрэнк Таунсенд.

Ее голос мгновенно потеплел, в нем послышалась теплота, которая могла предназначаться только сослуживцу.

— О, здравствуйте! Что с вами вчера случилось, Фрэнк? Я обратила внимание, что вас не было на работе. Надеюсь, не заболели?

— Я больше не появлюсь на работе, Бев, — ответил он.

— Ах, жаль слышать, Фрэнк, — сокрушалась девушка. — Мы все будем скучать. Босс об этом знает?

— Я отправлю ему письмо.

— Ну что же, удачи вам, Фрэнк. Если окажетесь поблизости, заходите. Мы всегда рады видеть вас…

— Послушайте, Беверли, — прервал он ее. — Я хочу попросить вас об одолжении. Вы мне не откажете?

— Разумеется, Фрэнк, я готова помочь вам.

— Пожалуйста, ни под каким видом не сообщайте мой домашний адрес, если кто-то спросит. Возможно, никто и не спросит… — Он постарался придать просьбе доверительный характер, чтобы слова звучали более убедительно. — Однако на всякий случай. Скажите, что не знаете, где я живу, у вас не осталось никаких данных, понятно?

— Я понимаю, Фрэнк. — Она была не любопытна и не стала задавать лишних вопросов. — Можете положиться на меня. Я предупрежу об этом Герту. Ведь только мы знаем, где можно найти ваши данные. Подождите минутку, я напишу записку. Значит, так: «В будущем никому не сообщать адрес Фрэнка Таунсенда, если о нем спросят». Годится?

Что-то вдруг насторожило его. Очень странным показался оборот «в будущем».

— Может быть, уже спрашивали? — поинтересовался он, судорожно сжимая трубку.

— Да, вчера вечером, перед самым концом работы, приходил человек. — Она весело щебетала, не подозревая, какой ужас внесли ее слова в душу Таунсенда. — Я сейчас узнаю поточнее.

Весь мир — вместе с телефонной будкой — погрузился во тьму, словно поезд, влетевший в туннель.

— Подождите минутку, здесь Герта, я спрошу ее, — продолжала Бев. — Вчера дежурила она. — Голос в трубке стал неясным, видимо, Беверли говорила с Гертой, и слов было не разобрать. Затем она сообщила: — Он пришел в самом конце дня, мы уже собирались домой. Герте не хотелось рыться в ящиках. Поэтому она назвала ваш адрес по памяти и не уверена, правилен он или нет.

Серебряный луч пронзил свинцовый мрак, окутавший Таунсенда.

— Бев, выясните, пожалуйста, какой адрес она назвала.

Он услышал на другом конце провода приглушенные щелкающие звуки, из чего сделал вывод, что Герта с жевательной резинкой во рту оказалась рядом с аппаратом. Потом Бев проговорила со смехом:

— Она сейчас уже не может вспомнить, что говорила вчера. Вы же знаете Герту.

— Тогда посмотрите в каталоге мой адрес и спросите, не его ли она сообщила.

— Подождите, я найду, — сказала она. — Это было где-то здесь.

Тем не менее найти данные было нелегко, судя по тому, сколько времени продолжались поиски. Затем снова раздался голос Беверли:

— Я нашла, Фрэнк. Северный район, Резерфорд-стрит, дом двадцать, квартира восемь. Правильно?

Его старый адрес. Дом, из которого Вирджиния переехала после исчезновения мужа. По его возвращении на службу сведения не обновили. Он теперь недоступен, он спасен.

В трубке снова прозвучал радостный возглас:

— Но она дала ему другой адрес! По ошибке выдала сведения о Томе Юнге, перепутала с вашими и отправила его в… У него случится удар, когда он туда доберется. Но кто этот человек?

— Понятия не имею. — Он сказал истинную правду.

— Но у нас правильно записан ваш адрес, Фрэнк? — продолжала девушка, стараясь ему услужить. — Ведь начальство в субботу пошлет вам чек за отработанные полнедели, и мы должны быть уверены, что вы его получите.

— Да, — твердо произнес он. — Мой адрес записан у вас правильно.

Он поедет туда и заберет чек, миссис Фромм, конечно, сохранит его. Повесив трубку, Фрэнк почувствовал себя свободным, впервые полностью свободным после встречи с незнакомцем.

В первый раз его спасением стал развязавшийся шнурок, во второй — пачка сигарет, в третий — бестолковая девчонка-секретарша со жвачкой во рту, которой не терпелось отправиться с работы домой.

Он снова пошел в тот самый парк. На другой аллее набрел на другую скамейку, но и здесь его окружала та же залитая солнцем панорама. Он сидел и от нечего делать разглядывал силуэты высоких домов, видневшиеся над кронами деревьев с трех сторон, и ощущение неприкосновенности немедленно распространялось на зеленый оазис парка, за которым, среди городских зданий, Фрэнка вновь могла подстерегать опасность.

Он снял шляпу и нетерпеливо помахал ею перед собой, словно отгоняя комаров. «Опасность! Я все еще говорю: опасность! Опасность чего? От кого она исходит? Что я такого совершил, почему опасность меня преследует?»

И разумеется, сразу нашелся ответ: «Три года — большой срок. За это время много чего можно натворить, да еще такого, за чем, как хвост, потянется опасность». Но он знал, что на свое подсознание, на свои глубинные инстинкты — называйте это как хотите — в данном случае можно положиться с большей уверенностью, чем на логику интеллекта, который никогда не осилит такую задачу. Фрэнка мучил не обычный объяснимый страх, а безотчетная тревога, чего человек всячески старается избежать.

Его разум не мог понять причину страха. Его разум дремал последние три года. Зато подсознание его предупредило. Единственное несчастье заключалось в том, что подсознание не могло ясно выразить себя, не могло воплотить свои смутные видения в четкие образы, ничего не могло ему сообщить.

«Да, — мрачно размышлял он, — где-то в этом городе, с четырех сторон окружающем парк, есть человек, все мысли которого заняты мной. Он ищет меня, идет по одной улице и возвращается по другой, обходит этот угол и тот, и так минута за минутой, час за часом. Поскольку же я малоподвижный объект, а он все время в движении, то рано или поздно наткнется на меня».

Тогда, может быть, следует перебраться в другой город? Зачем менять квартиры, оставаясь все время в опасной зоне? Почему вообще не уехать отсюда?

Невозможно. Есть много причин, почему люди их возраста не ввязываются в подобные авантюры. Во всяком случае, у них с Вирджинией нет денег на переезд.

Но даже если бы им удалось исчезнуть из города, это не сделало бы их недосягаемыми и лишь отсрочило бы развязку. Оно всегда здесь, выжидая момент, когда можно будет вцепиться в него твердыми, острыми когтями. Возвращение было ему заказано навсегда. Вполне вероятно, что когда-то оно найдет его и там, в любом другом городе.