Эдуард Фикер - Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.] Страница 6

— Хорошо, Карличек, — без всякого энтузиазма сказал я, — только слишком уж тощий результат для столь пространного повествования.

— О нет! — Карличек тонко улыбнулся. — Это смотровая вышка, с которой лучше видно. Мне не хватало какого-нибудь конкретного подтверждения. Если наметить себе известное направление, не приходится растерянно глядеть по сторонам — смотришь уже в одну определенную. Вчера к вечеру я под каким-то предлогом зашел в фотоателье. И помимо прочего, осмотрел шкаф, который прямо-таки напрашивался на обыск. Я не очень разбираюсь в таких вещах, но, по-моему, там есть аппарат, который здорово смахивает на специальное устройство для чтения микроточек.

— Осторожней, Карличек! Видели вы когда-либо раньше такой аппарат?

— Видел. В одном американском фильме. Товарищ Скала тоже спрашивал меня, не в детском ли мультике о собаке Плутоне я это узрел, но когда нашли мотоцикл, ни о каких собаках он уже не заикался.

Кто-то вошел в отдел. Через приоткрытую дверь я увидел Лоубала и дал ему знак войти — быть может, он принес важное сообщение. Карличек смотрел на него с нескрываемым нетерпением. Однако на непроницаемом лице Лоубала ничего нельзя было прочитать.

— Докладываю, — произнес он обычным своим невозмутимым тоном. — Ни малейших отклонений в проводимой операции не наблюдается. Вчера, в пятницу, в восемнадцать часов шесть минут мимо девятнадцатого километра в направлении Прага — Бероун проезжал наш секретный патруль. В восемнадцать пятьдесят три тот же патруль проехал в обратном направлении. Никакого мотоцикла у девятнадцатого километра не было. Донесения за всю истекшую неделю не упоминают ни о каком мотоцикле у девятнадцатого столба.

Никаких отклонений? Прекрасно. Я облегченно вздохнул. Это подкрепляло мое мнение, что мотоцикл там оставили чисто случайно.

— Благодарю. Тревогу не отменять.

— Несомненно, стоит упомянуть, — вмешался Карличек, — что Арнольд Фидлер ехал совсем не туда, где потом нашли мотоцикл.

— Что вы имеете в виду?

Он улыбнулся так сладко, что это напомнило его чай.

— Я ведь еще не досказал. У Бедржиха Фидлера есть дача километрах в тридцати от Праги, немного в сторону от Бенешовского шоссе. Туда-то и поехал его сын в прошлую субботу. Судя по следам, сохранившимся благодаря хорошей погоде, мотоцикл туда доехал, стоял там довольно долго — и вдруг он оказывается совсем в другом месте! Мы сами этому очень удивляемся, товарищ капитан.

— Что же тут удивительного? Арнольд был на даче, уехал, болтался неведомо где, потом очутился у девятнадцатого километра.

— Похоже, так. Но вот на даче между тем кое-что произошло. — Карличек поерзал на стуле, словно радуясь новому обстоятельству. — Во вторник из местного отделения общественной безопасности нам сообщили, что на дачу кто-то проник и произвел внутри жуткий разгром. Уходя, неизвестный прикрыл за собой дверь, но замок был уже поврежден, а так как дул ветерок, дверь покачивалась на петлях, что и заметили соседи. Срочно вызвали владельца, Бедржиха Фидлера. Достаточно было задать ему несколько вопросов — и нам тоже пришлось туда ехать, поскольку, как постоянный городской житель, Фидлер подпадает под нашу юрисдикцию.

— Ко вторнику Фидлер-младший уже числился среди пропавших?

Карличек кивнул.

— Мы не могли его найти. Старый Фидлер просил нас разыскать сына. Он вдруг страшно за него перепугался. Он не контролировал действия мальчишки, но тот всегда возвращался домой. Такое длительное отсутствие, понятно, встревожило отца. Сам-то он уже целых два года не бывал на даче — ее оккупировал сыночек. Делал там что хотел, старик даже не знает, что именно. Поэтому он затруднялся сказать нам, что с дачи пропало. В конце концов заявил, что у него такое впечатление, будто там, наоборот, кое-что прибавилось.

— Как! После взлома?!

— Видно, он просто неловко выразился. Дело в том, что Арнольд обставил дачу по-своему, не так, как помнил старик; появилось несколько новых предметов, например домашний бар, кресла, большой платяной шкаф и тому подобное. Дом красивый, просторный, прямо вилла, а не какая-то там хатка… Дверцы шкафа стояли настежь, от бутылок и прочего стекла — одни осколки, обивка кресел изрезана ножом. Увидев все это, надпоручик Скала только головой качал. Дело в том, что остались нетронутыми многие ценные вещи, обычно привлекающие воров. Но этот странный взломщик проник в дом только для того, чтобы все переломать.

— Месть или хулиганство?

Карличек наклонился вперед и быстро заморгал.

— Кто-то там что-то искал. Нашел он или нет, но в ярости растоптал даже чайное ситечко.

И Карличек забарабанил пальцами по столу. Это чайное ситечко, вероятно, особенно его возмущало.

3

Я мог упрекнуть себя только в одном: что мы сами вовремя не заметили, как вчера вечером или ночью, а может быть, сегодня под утро кто-то поставил мотоцикл у девятнадцатого километра.

— Что установлено о взломщике? — спросил я.

— Пока только то, что я сказал, — с готовностью ответил Карличек. — Но это, пожалуй, самое важное. Что-то находилось или должно было находиться на даче, и это что-то, быть может, там еще и находится — или не находится, если взломщику повезло. А весь разгром он учинил просто от нетерпения. Или же там никогда и не было того, что он искал, а находилось оно, или еще находится, в другом месте. Если б мы знали, что это такое и где оно, мы, пожалуй, получили бы ключ к загадке исчезновения Арнольда.

Далее он рассказал, что два-три случайных свидетеля видели в субботу вечером свет в окнах дачи и костер перед нею, слышали шум и пение целой компании. Одному из местных жителей показалось, что шумели еще и в воскресенье к вечеру. Но этот свидетель живет не так близко от дачи, чтобы разглядеть подробности, да он и не стремился к этому. Никто не мог засвидетельствовать присутствие на даче Арнольда Фидлера.

Что это была за компания? Несомненно, друзья Арнольда. О них ничего не известно — Арнольд не хвастал ими ни перед отцом, ни перед кем другим. В отделении общественной безопасности имеются, однако, протоколы более раннего времени, рекомендующие профилактические воспитательные меры по отношению к Арнольду Фидлеру и некоторым его приятелям. Надпоручик Скала затребовал их.

— Это все мелкие хулиганы, — резюмировал Карличек, — но они уже не встречаются с Арнольдом. Видимо, их родители оказались разумнее, чем Бедржих Фидлер. Тем более что на прошлую субботу у всех у них полное алиби. На даче их не было.

Итак, взломщик неизвестен — разве что сам Арнольд мог бы кое-что сказать о нем. Преступление совершено или в ночь с воскресенья на понедельник или в течение понедельника, а может быть, и в ночь с понедельника на вторник. Исходя из места действия и всех прочих обстоятельств, можно было допустить любой момент на этом отрезке времени. Карличек избрал стержнем своих рассуждений антигосударственную деятельность обоих Фидлеров и начал все наматывать на этот стержень. Он мог и не ошибаться. Нам надо было как можно скорее разобраться, чтобы подтвердить Карличековы туманные «дедукции» или же, как я надеялся, окончательно их опровергнуть.

— Есть у вас еще что-нибудь? — спросил я Карличека.

— Пока все. В протоколах мои рассуждения не зафиксированы. Поэтому товарищ Скала и посоветовал мне ознакомить с ними вас. Что я и сделал, и могу теперь скромно отойти на второй план, или, говоря конкретнее, пойти домой обедать. Сегодня я жду обеда с чрезвычайным нетерпением.

Я тоже с нетерпением ждал обеда: знакомые пригласили меня на жареного гуся. С утра у меня уже текли слюнки, а теперь придется звонить и извиняться. Вот еще одно милое следствие Карличековых «дедукций».

— Приятного аппетита, — мрачно пожелал я ему.

Тут он сообщил мне, что их бабушка готовит грудинку под яблочным хреном, а он до смерти любит это блюдо. И с некоторой грустью добавил, что маленький Карличек просто заходится в хохоте, глядя, как мама с папой поспешно нюхают кусочек хлеба, чтоб не так щипало в носу. А это подрывает родительский авторитет, который обычно кончается только на десятом году жизни ребенка…

Наконец он ушел. Я разложил на столе карту местности на девятнадцатом километре. Карличек мог бы точно указать мне, где стоял мотоцикл, но не успел. Ну и пускай бежит к своей грудинке под хреном! Самые точные сведения даст мне патруль автоинспекции.

Я позвонил знакомым. Обе стороны изъявили глубокое сожаление, и я остался без обеда. Потом еще какое-то время я терпеливо ждал — и вот добродушный Гонзик Тужима доложил мне о посетителе.

Явился старший патрульной машины, поручик Зеднарж. Это был молодой человек в форме, очень спокойный — видимо, потому, что при расследовании автомобильных аварий волноваться не рекомендуется.