Светлана Алешина - Изящный стиль работы Страница 6

Однако она собралась с силами и открыла дверь, да и застыла, ибо увиденное повергло ее в еще более глубокий шок, чем ожидаемые «ужасы».

Ленечка стоял перед мольбертом, перед ним была большая кастрюля, из которой он доставал «материал», на губах сияла безмятежная улыбка, в этом антураже показавшаяся Ирине Львовне зловещей, а руки Ленечки были…

Воспоминание об этом до сих пор заставляло Ирину Львовну бледнеть и инстинктивно подносить к губам раскрытую ладонь, словно пытаясь сдержать крик ужаса, который, впрочем, и сам не мог вырваться — настолько оглушительным было впечатление от увиденного.

Не стоит думать, что Ирина Львовна была слабонервной женщиной.

Как бы вы сами почувствовали себя, доведись вам увидеть своего супруга с руками, до самых локтей обагренными кровью, безмятежно насвистывающего мелодию из «Твин Пикс» и приклеивающего к холсту лапку кролика?

Лечение Леонида Александровича, естественно, держалось в тайне.

Для окружающих утомленный трудами праведными господин Чеботарев отдыхал на Мальдивах.

Правда, слухи о его истинном местонахождении бродили по офису, перетекая от одних ушей к другим, обрастая новыми подробностями, но Ирина Львовна всем своим видом показывала, что все это ложь, а уж держать себя в руках она умела.

Хотя, оставаясь одна, она все-таки заходила в ту комнату, смотрела на ужасные картины, читала этот треклятый журнал, где рассказывалось о подобных же экзерсисах «гения Линча», и начинала — о нет, не плакать… Она начинала дрожать, будто ее члены отказывались подчиняться и у нее начиналась пляска святого Витта.

Эти два месяца показались ей самыми долгими и изнурительными — она ждала, когда его выпишут, ждала только затем, чтобы задать ему один-единственный вопрос, не дававший теперь ей покоя.

К сожалению, она не могла спросить об этом у Лели — год назад Леля умерла от рака, а другие ее однокурсники вряд ли помнили хоть что-то о тайнах невзрачного коротышки Чеботарева.

Но два месяца прошли, он появился на пороге, все так же сияя своей детской, безмятежной улыбкой, и она не решилась спросить.

Правильнее было бы сказать так — она не была еще готова получить ответ, поэтому вопрос отпал сам собой.

Просто она вдруг поняла — ей очень важно, чтобы он был рядом. Неизвестно почему, но этот странный человечек был ей дорог.

Ирина Львовна сама удивилась этому чувству, но…

Оказывается, она все еще была влюблена в Леонида Александровича Чеботарева, и разве могла встать на пути у высоких чувств какая-то страшная тайна из чеботаревского прошлого?

— Леонид Александрович, вас к телефону.

Он поднял трубку.

— Спасибо, Людочка, — прошептал Чеботарев одними губами, сложив потом их трубочкой — как бы посылая симпатичной Люде воздушный поцелуй.

Она покраснела, в глазах зажглись искорки, но он немедленно укрылся под своей наивной улыбкой.

Ох, как же она хороша!

Мысленно он уже представил ее…

Впрочем, нет!

— Чеботарев слушает…

А ведь как она была бы хороша! Фантазии побеждали, подчиняя себе мысли, но он помнил о доме.

Он должен был держать себя в рамках, потому что его жизнь зависит от Ирины, как бы иногда ему ни хотелось вырваться из ее цепких объятий.

Вот если бы Ирины не было…

Он закрыл глаза.

Представлять Ирину мертвой было самым приятным «искушением». Так Чеботарев называл свои фантазии. «Искушения». Собственно, и святой Антоний ведь испытывал подобное?

— Чеботарь, привет.

Ну вот. Старцев всегда звонил не вовремя. Некоторое время они не общались, каждый шел своим путем… Но однажды случай снова свел их вместе, и Чеботарев был даже благодарен этому случаю — по крайней мере, Старцев помогал ему деньгами, у него-то дела шли успешно.

— Привет, — отозвался он. — Как дела?

— Все нормально, — ответил Старцев. — Хотел пригласить тебя с женой на свой день рождения. Ты как?

Прикинув, Чеботарев решил, что это неплохая идея.

Они ведь так редко выходят в свет!

Ирина будет рада.

— Конечно, Дим. Мы придем. Надеюсь, твоя невеста…

— Будет, будет, — договорил за него самодовольно Старцев. — Так что не занимай субботу делами. Но я надеюсь, мы еще встретимся до субботы.

— Когда?

— Да хоть сейчас, — рассмеялся Старцев. — У меня пива целый холодильник…

Он очень хотел к Старцеву. Но на пороге уже стояла Ирина, и он, вздохнув, отказался.

— Давай в другой раз.

— Бог ты мой, Чеботарь, неужели и я когда-нибудь буду так же подчинен женщине? — угадал Старцев причину отказа.

— Скорее, чем ты думаешь.

— Не дождетесь, — заверил его Старцев. — Это Юлечка будет меня бояться. Ты ведь меня знаешь, а?

Чеботарев знал.

И не сомневался, что уж Старцев в отличие от него найдет способ заставить Юлю уважать себя.

Нисколько не сомневался…

Глава 4

— Ты сошла с ума…

Удивительно, как быстро мои гордые планы обрушились под действием ледяного взгляда Ларикова!

— Почему?

Я еще пыталась сопротивляться, но уже понимала — меня ожидает полное поражение.

— Потому что это нереально.

Он просто растерзал меня этой фразой, бросив ее, как гранату. Остались от Сашеньки рожки да ножки…

— То есть?

Я не сдавалась. Где-то стояла под палящим солнцем Катя и торговала газетами. Катя нуждалась в моей помощи точно так же, как и я нуждалась в Катиной.

— Ты собираешься найти улики, которых не нашли восемь лет назад?

Он невесело засмеялся.

— Котенок, милый ты мой, это же полный бред! Ничего не получится, обойди ты весь этот чертов пляж раз тысячу, там уже ничего нет… Свидетелей тоже нет, поэтому — увы! Зачем совершать действия, обреченные на провал?

Я понимала, что он прав.

Мне и возразить ему было нечего.

Мой единственный аргумент был слишком беззащитен — Катя.

— А как же Катя?

Я обернулась.

Лиза оторвалась от одноименного журнала и пилила Ларикова взглядом.

— Я все слышала. Лариков, ты собираешься оставить все как есть? То есть два этих урода будут по-прежнему наслаждаться жизнью, Катя мирно ожидать брата, который вряд ли выйдет после пятнадцати лет нормальным человеком, и мы все это воспримем как данность?

— Что ты этим хочешь сказать?

— То, что Сашка права. — Лиза отшвырнула журнал и закурила. — Если мы все это оставим, грош нам цена…

— Что ты предлагаешь?

— Пока ничего, — пожала она плечами. — Вот подумаю, тогда предложу. Конечно, искать улики нет смысла. Но и без улик можно допереть, кто убийцы…

— А дальше? Ты поиграешь в инспектора Варнике, вычислишь, что убийцы и есть Старцев и Чеботарев, и как потом? Придешь и облагодетельствуешь своими логическими умозаключениями прокуратуру?

— Ой, Ларчик, не надо, — поморщилась Лиза. — Я не такая уж дура. У меня нет святой веры в родную юстицию…

— Конечно, нет, — съехидничал Ларчик. — Ты вообще ужасная авантюристка.

— И слава богу, — проворчала Лиза. — Две авантюристки вполне способны придумать что-нибудь интересное…

— У двух авантюристок, между прочим, есть работа, — напомнил Лариков.

— Бегать за этой вульгарной толстухой Рамазановой? — округлила глаза Елизавета. — Скука смертная…

— Зато денежки платят…

— Ты меркантилен до пошлого, — заметила Лиза.

Кажется, они были близки к ссоре.

Я наблюдала за их перепалкой, а сама прикидывала в уме, какое впечатление произведет на эту «сладкую парочку» мой план.

Лариков, конечно, взовьется, как пионерский костер. А Лиза…

Лизе понравится.

Поэтому я решила рискнуть.

— Если улик нет, — начала я, — можно их сфабриковать.

Они развернулись в мою сторону и замерли. В глазах Ларчика полыхали начатки пионерского костра, а в Лизиных присутствовал явный интерес.

— Что? — переспросил Лариков с угрозой.

— С-фаб-ри-ко-вать, — повторила я и улыбнулась им обоим с обезоруживающей невинностью. — Думаю, это будет не самое трудное дело на свете.

Реакция у них была разная.

Понятия не имею, как они умудряются сосуществовать? Такие разные люди…

— Я же говорю, она сошла с ума, — простонал Лариков.

Лиза же ничего не сказала, явно обдумывая мое сумасшедшее предложение.

— А ты понимаешь, что это криминал? — не унимался Ларчик. — И вообще — как ты это себе представляешь? Как ты будешь подсовывать им свои улики?

— Это только часть моего предложения, — скромно сказала я. — Еще их можно круто достать… Чтобы кто-то из них не выдержал и раскололся… Это вообще просто. Только нужно присмотреться к ним, подобраться поближе для начала, а потом колоть. Ну, если не получится, придется фабриковать улики…