Андрей Кивинов - Братство по оружию Страница 6

Покручивая на пальце ключи, на пороге появляется Тыну, принимается запирать замок. Просит Антона поджать дверь, та сильно скособочена и не встаёт на место. Гарик закуривает…

И в этот момент…

Нет, никто не выскочил из-под земли и никто не свалился с неба. Это было бы слишком фантастично и неправдоподобно…

— Всем стоять! Руки на стену! Милиция!

Угадали, кому принадлежит голос? Правильно, серьёзному парню Герасиму. Широко раскинув ноги, он прижимает к плечу автомат и целится в застигнутых врасплох компаньонов. Признаюсь честно, я сам испугался его грозного баса и в первую секунду тоже хотел бежать к стене. Но вовремя спохватился. Вороны на крыше замирают. Ну, Герасим, ты и коварен…

Тыну с Антоном, не двигаясь, осторожно оглядываются назад.

— Ты чего, братишка?

— Эстонский волк тебе братишка! Андрюха, обыщи их!

Гарик спокойно продолжает курить, будто ничего не произошло.

— Спокойно, мужики. Филипп сказал, Геру клинит иногда. Контузия. Его не трогать, главное. Какая тут, в задницу, милиция?

— А-а-а-а, — успокаиваются ребята, опуская руки, — бывает. Гер, мы свои, свои… Опусти автомат.

Жора с немым укором глядит в мою сторону, не опуская оружия. Интересно, что он собирается делать дальше?

— Я сказал, к стене!

Гремит залп, летят щепки.

Я машу руками, мол, лучше не спорить. Делайте, как велено. Гарик нехотя выбрасывает недокуренную сигарету и встаёт к стене.

— Филипп, ты его успокой, блин. Нам ещё за деньгами ехать, да и поляну с баней приготовить надо.

Не перестану удивляться, насколько оптимистичен человек по своей природе. Всегда верит в лучшее. Так, наверно, и должно быть.

На всякий случай достаю подаренную «лимонку».

— Я не Филипп.

— Я вообще-то тоже не Антон… Какая разница? Мужики, правда, время дорого. Поехали.

Я не успел отреагировать на услышанное, потому что в этот момент…

Да, вот теперь это не кажется фантастическим и неправдоподобным… Иногда они появляются…

Во двор врываются люди в чёрном. «Команда-9». По всему фронту атакуют противника, не давая ни малейшего шанса на сопротивление. Демократия в действии. Смерть оккупантам! Нет, что ни говори, ещё много общего у наших народов… И никакими визами нас не разделить.

Когда несчастного, едва дышащего Тыну грузят в машину, он бросает на меня детский, обиженный взгляд. «Ну как же так? Мы вам гранату подарили, от чистого сердца, а вы?»

Скажу откровенно, мне немного становится стыдно, и я опускаю взгляд на окровавленный снег…

— Вы извините, мужики, — Крис наливает нам обжигающий кофе, — я брелок проверить забыл. Там батарейка слабая. По улицам мы вас немного поводили, а на трассе потеряли. Машин мало, прижиматься опасно, заметили б они. КПП вы не пересекали, значит, где-то за рудниками свернули. Там есть пара деревень. На повороте следы свежие. Стали прикидывать, что делать, а тут стрельба. В машины попрыгали — и к вам.

— Вовремя. Мы уже хотели их кончать, — Жора добавляет в кофе ликёр, — с вас четыре бутылки «Ванна Таллина».

— Почему четыре?

— Таможня. Больше нельзя.

— Никаких вопросов, сделаю. Я с шефом договорился, вечерком в тир прокатимся, постреляете, из чего душа пожелает. У нас там целый арсенал. А хотите, в Таллин на экскурсию свозим. Ладно, пока отдыхайте, я послушаю, что там эти говорят.

Крис оставляет нас наедине, сам уходит в соседний кабинет работать с задержанными разбойниками. Мы пьём кофе и молчим. Так бывает после напряжённого трудового дня.

— Интересно, у них есть показатели? — я прерываю молчание.

— А как же. Вчера ж Крис объяснял. Коэффициенты какие-то, он ещё сам не разобрался. Куда ж без показателей? Миром правит статистика.

— Стародубу надо б позвонить. Волнуется, наверно. Скажем, что активно ищем, но пока тишина.

— Звони.

Я набираю номер на служебном телефоне Криса и докладываю начальнику, что племянник не найден, несмотря на интенсивные меры. Да, да, вся эстонская полиция на ушах, будем связываться каждый час.

Я кладу трубку. Возвращается Крис с глубокой озабоченностью на лице. В руках чей-то российский паспорт.

— Мужики… Он нашёлся.

— Кто?

— Потеряха ваш… Вот.

Крис протягивает мне паспорт. Открываю. Картофельный нос Антона. «СТАРОДУБ КОНСТАНТИН…»

Да, он же говорил, что не Антон. Интересно, какие ещё сюрпризы принесёт нам эстонская земля? Я протягиваю паспорт Гераси… тьфу ты, Георгию. Тот пытается решить головоломку, но, как и я, ответа не находит.

— Тыну действительно учился в Питере, в техникуме, но ушёл с первого курса. Со Стародубом они приятелями были, в ночном клубе познакомились. Три недели назад позвонил ему, так, мол, и так, есть отличный вариант. Стародуб приехал в Нарву, они на пару склад и накрыли. Оружие сразу сбыть не удалось, пришлось остаться и даже институт бросить.

— И где они жили?

— У Тыну, в Силамяэ. Это рядом. «Пассат» Гарика, он тоже местный. За десять процентов подписался покупателей найти.

— А почему Костя Антоном прикидывался?

— Говорит, конспирация. Засады боялись.

— Погоди, а это тогда кто такой?

Георгий кладёт на стол фотографию, вручённую нам замполитом. Крис отрицательно качает головой.

— Впервые вижу.

— Так надо у самого Антона, в смысле Кости, спросить, — разумно предлагаю я.

Крис приводит Стародуба-младшего. Жора суёт ему под разбитый нос фотографию.

— Это кто?

— Леха. Брательник мой двоюродный. Дяди Ильи сын…

— Жора, — я поворачиваюсь к дорогому напарнику, — тебе шеф фотку лично дал?

— Он сказал, в кабинете на столе взять. А там только эта лежала.

Все ясно… Съездили в командировочку…

— Что ж ты за целый месяц матери не позвонил, охламон?

— А че, надо было?..

Спустя сутки мы с Жорой идём назад по мосту дружбы. Немного грустно. Крис проводил нас до границы, вручил обещанный «Вана Таллин», и мы обнялись, как давние друзья, договорившись, что непременно приедем ещё, даже если Георгию не дадут визу. В Таллинн мы не поехали, к сожалению, надо возвращаться, на родине остался оголённый отдел. Стародубу тоже не звонили, решили обрадовать на очной ставке, предварительно подготовив. С одной стороны, новость не фатально плохая — племянник жив, но с другой… Ладно б, не мы его поймали, ладно б, не «К-9» его крутило… Стародуб кровных обид не прощает.

— Слушай, Андрюхин, — обращается ко мне напарник, — я вот все думаю, на самом деле тот эстонский гаишник оштрафовал Криса, или они нас развели?

— Не знаю, но думаю, оштрафовал.

— Не дай Бог, мы до такого доживём…

На середине моста Георгий достаёт из кармана несколько патронов и начинает перекладывать их в сумку с ликёрами.

— Жора? Ты спятил?! Откуда это у тебя?!

— Вчера в тире на память взял. Ты ж знаешь, я коллекционирую. Вот это от «Глота», эти от револьвера. У меня таких нет.

— Это ж статья! Да ещё эстонская! Они своим превышение скорости не прощают, а тебя и подавно оприходуют! Что, к стародубовскому племяннику захотел? Выкидывай, блин, в реку!

— Да брось ты. Не найдут.

— Как не найдут, если там «рамка» стоит? Выкидывай, говорю, пока не поздно!

Жора задумывается, потом нагибается и начинает развязывать шнурки на ботинках.

— А я в носки спрячу.

Все, я этого человека не знаю. И даже не собираюсь заступаться в случае чего. Пускай сам выкручивается.

Знакомый таможенник. Страфстуйте, то-фарищи… Я прохожу первым. Рамка звенит. Пока меня тщательно и скрупулёзно досматривают, Георгий проскакивает.

— Ну вот, а ты боялся…

Через полчаса мы забираем наши «Жигули» от ивангородского отдела. Пистолет под сиденьем. Жора суёт его во внутренний карман, так как свою наплечную кобуру подарил Крису.

— Ч-черт, забыли отдать.

В руке у напарника две пачки стодолларовых купюр. Фальшивых. Если бы с этим его взяли на таможне, да ещё с патронами… Представляю Герасима и Тыну в одной камере. Комедия ужасов.

— Бандеролью отправим.

— Верно. Поехали.

Мы ложимся на восточный курс.

— Вот ты послушай, Анрюхин… Почему в голливудских фильмах герой с пистолетом крадётся, а курок не взводит? При этом рискует получить пулю в лобешник. И только когда видит врага, взводит курок! Это ж полная чепуха! Какой смысл тогда от каждой тени шарахаться? Или вот ещё. Любой боевик возьми — в начале у злодея оружия всякого позарез, вплоть до ядерной боеголовки. Но в финальной драке с героем они бьются только на кулаках. Так ведь не бывает…

Ну все, началось… Пару грядущих часов придётся терпеть.

Я оборачиваюсь назад. За горизонт, словно гигантские призраки, степенно уплывают две седые цитадели.

Примечания

1