Владимир Безымянный - Очищение тьмой Страница 6

- Окна у вас, братцы, как у нас в прокуратуре, - заметил Строкач, входя в кабинет.

- Везде это дерьмо. Сколько ни затыкай, все равно во все щели лезет. Жаль впустую тратить силы. - Чернобровый здоровяк Вася задумчиво оглядел свои ладони, припачканные черной пыльцой. - Тут продохнуть некогда. Давайте лучше посмотрим материалы.

Пока коллега Васи рылся в сейфе в поисках нужной папки, Строкач спросил:

- Так когда это произошло?

Тонкая папка шлепнулась на стол.

- Как раз позавчера, около семнадцати тридцати. Жил он рядом с работой, ходу тут десять минут максимум. Был он, как говорится, человек неприхотливый, хотя, говорят, любил готовить, это его хобби. Но сейчас с этим не разбежишься. Обычно за покупками ходила его жена, в тот день она вернулась около девятнадцати часов. Дверь квартиры была захлопнута - там английский замок, - и стопор защелкнут изнутри. Скляров всегда запирался, а уходя закрывал дверь на два замка. Муж оказался дома. Он висел у стены рядом с окном на крюке от картины - дешевой литографии. Сама картина валялась на полу. Ноги Склярова находились в метре от пола, то есть чуть выше подоконника. Он был босиком, и на правой ступне - многочисленные царапины и ссадины. По следам на коже запястий и вокруг шеи можно заключить, что перед смертью он отчаянно сопротивлялся. Сложения Скляров мелкого, но вовсе не дряхлый старик. До последнего дня бегал трусцой по утрам в любую погоду, был энергичен и бодр. В доме царил разгром, кроме того, тонкий капроновый шнур, на котором висел убитый, - тоже "чужой".

- А "пальчики"?

- Посторонних отпечатков нет. На коврике у входной двери обнаружена белая глина.

- Которая в городе имеется только в одном небольшом районе частной застройки. Приходилось мне сталкиваться с этой белой глиной. А круг знакомых Склярова изучили?

- Не хуже, чем его собственную обувь. Глины там нет. И вообще, туфли почти новые.

- Будто прямо из магазина? - насторожился Строкач.

- Ох, Павел Михайлович, вы нас совсем за лопухов держите. Нет, туфли не старые, но и не с прилавка. Что же касается знакомств Склярова в тех краях, то, да, действительно, есть такая фигура. Редактор издательства "Молодость", наша городская Агата Кристи Людмила Тихоновна Вострикова. Проживает с сожителем, Тимуром Грызиным. Видимо, он и является для нее источником уголовных сюжетов.

- Консультирует значит?

- Скорее помогает тратить гонорары. Играет, и весьма неудачно. Как завертится какая "мельница" - Грызин там. Для шулеров легкая добыча долги платит, как и положено блатному. "Авторитет"!

- Вот как? - Строкач кивнул утвердительно. - Что-то я мельком слышал об этом Грызине.

- Родом из Грозного, отбывал наказание в Ростовской области. Приехал сюда пять лет назад. С Востриковой познакомился по переписке еще в колонии.

- Профессиональный интерес перерос в личный?

- Вот тогда Вострикова и начала пописывать. Зарабатывает она этим делом прилично, так что в состоянии прикрыть Грызина. Мы с его делом ознакомились сразу, как только он появился. Восемь лет. Вы помните, тогда, понятно, рэкет не существовал, все это считалось бандитизмом. Так вот, к Грызину заявились гости - три молодых боксера, и хотя они имели заказ от обыгравшего Грызина картежника, но попытались получить долг вопреки договору - до срока. Держались они нагло, с полной уверенностью в своем превосходстве. Грызин же только спросил у главаря: "Где у тебя сердце?" боксер хлопнул себя по груди: "Вот!" - и тут же получил удар стилетом. Ну, а в "авторитеты" он поднялся уже в колонии. Наши урки о прошлом Грызина знают, и есть подозрение, что за что-то ему платят.

- За что?

- Так ясно же, рэкет чистейшей воды. Но заявлений не поступает. А без этого проводить оперативно-розыскные мероприятия мы не в состоянии. Но зачем бандиту Грызину понадобился Скляров? В квартире у того - ничего особенного, кооператив, где он работал, хоть и общепитовский, но прибылями там и не пахло. Так сказать, теория - рецепты блюд, буклеты, ресторанные меню и тому подобное. Однако Скляров своей работой был доволен. Собирал старинные домашние рецепты, публиковал в местной прессе "Советы молодым хозяйкам", ну и так далее. Второе его увлечение - катакомбы. Материал копил он долго, по капле, и, кажется, собрал достоверную информацию. Нам известно из бесед с сотрудниками "Питания", что на эту свою брошюру он очень надеялся, рассчитывал на крупный гонорар...

- Ну, тысяч пять ему бы начислили в издательстве, - заметил Строкач, уже успевший выяснить и эту сторону вопроса.

- Для Склярова и пять тысяч - сумма. В кооперативе он был единственный мужчина, и почему-то очень болезненно относился к тому, что стеснен материально. Хотя был интеллигентным, по-своему незаурядным человеком.

- Это вытекает из рукописи? - небрежно полюбопытствовал Строкач.

- А рукопись, между прочим, так и не нашлась.

Редактор Вострикова оказалась весьма милой женщиной слегка за тридцать. В казенном кабинетишке на девяти квадратных метрах Людмила Тихоновна ютилась вместе с коллегой, пожилой дамой в допотопном перманенте и круглых очках в железной оправе. После того, как Строкач обнаружил, что о "Катакомбах и подземельях" вторая редакторша не имеет ни малейшего представления, она потеряла для него всякий интерес. Хотя в деликатности ей нельзя было отказать - она с полунамека поняла, что майору необходимо побеседовать с Востриковой с глазу на глаз, и покинула кабинет.

Вострикова сразу расслабилась. Строкач знал этот тип людей, которых стесняет присутствие посторонних даже при самом невинном разговоре. Разумеется, она помнила и рукопись, и злополучного автора.

- Он забрал рукопись чуть больше недели назад. Книга? В сущности, ничего особенного. Архивная работа, конечно, проделана большая, есть там и такое, чего и в архивах не отыскать, я специально интересовалась.

Следующий вопрос, живо его интересующий, Строкач постарался облечь в шутливую форму:

- И что же вас так поразило в рукописи, если вы решили потратить драгоценное время на архивные разыскания? Удовольствие, должно быть, ниже среднего.

- Это уж кому как. На меня сам воздух старых хранилищ, благоговейная тишина и дыхание прошлого действуют как допинг. Однако, поверите ли, но документов, которые использовал Скляров, я просто не нашла. А он ссылался на Центральный областной архив.

- Может, запамятовал? Возраст как-никак.

- Это дело серьезное. Во-первых, сведения могут оказаться ложными, а во-вторых, могут быть разглашены секретные данные. Издательство отвечает за содержание публикаций. Вы говорите, КГБ реорганизован и ему не до этого? Смею вас уверить, это не так. Контроль за средствами массовой информации и книгоизданием они из своих рук никогда не выпустят. И если сведения, содержащиеся в "Катакомбах и подземельях" не подлежат разглашению, то туго придется вовсе не Склярову, которого и знать-то никто не знает, а прежде всего мне. Проще говоря - я получу коленом под зад.

Строкач невольно покосился на округлое бедро Востриковой. Женщина перехватила взгляд и с жаром продолжила:

- Да-да, именно так. Катакомбы лежат под всем городом, находятся под территориями стратегически важных объектов. И хотя я не очень представляю, кто бы на них покусился, кроме наших борцов за охрану окружающей среды, тем не менее спецслужба начеку.

- Но при чем тут катакомбы? - прямой связи Строкач уже не улавливал.

- Наилучший вариант - когда любая серьезная публикация одобрена комитетом. Обстановка острая, умы в состоянии брожения. Так сказать взошли семена свободы на благодатной почве.

- Это как же вы пришли к такому выводу? - наивно поинтересовался майор.

- Да уж подсказал кое-кто, когда у нас вышла одна брошюрка, которую действительно не вредно было бы пропустить через цензуру. При зрелом размышлении начинаешь понимать, что и цензура не всегда вредна. В общем, я не слишком огорчилась, узнав, что Скляров забрал свою рукопись Мы было уже пробили ее публикацию.

Во время повисшей паузы Строкач оценил веское "мы", в котором Вострикова совместила себя с персоной главного редактора, и продолжал внимательно вслушиваться.

- Так и закончились мои скитания по архивам. Любопытно, какой издатель мог предложить ему что-либо более выгодное? Кооперативное издательство? Но тех больше занимает всякая галиматья, пользующаяся спросом, и вопросы тиражей.

- Ну, - резонно возразил Строкач, - сегодня эта проблема - не только для кооперативных издательств.

- Действительно, приходится покрутиться. Поэтому я и удивилась откуда бы у нас такая заинтересованность в издании книги, мягко говоря, не коммерческой. За пределами нашего города все эти катакомбы никому не нужны, а получить сносную прибыль можно только тогда, когда тираж не меньше ста тысяч.

В сущности, Строкачу пора было заканчивать беседу. Все, что его интересовало, он уже выяснил. Однако Вострикова сама подбросила ему материал.