Чарльз Шеффилд - Неподражаемый доктор Дарвин Страница 6

— Вот. — Он протянул ее Джейкобу Поулу. — Ваши глаза говорят об этом — поносы и приступы лихорадки. Выпейте. Состояние улучшится, сильно улучшится. Гарантирую. Больше жидкости, меньше крепких напитков. Лучше для вас. — Он повернулся к Дарвину. — И вы, доктор. Медицина проделала длинный путь — великое продвижение с тех пор, как я вынужден был бежать от базельских шарлатанов. Позвольте уж и вам предложить совет. Ячменная вода, лакрица, сладкий миндаль — утром. Белое вино с анисом — на ночь. Укрепит разум и тело.

Дарвин кивнул. Выглядел он подавленно.

— Благодарю за столь заботливый совет. Скорее всего, я ему и последую. Необходимые ингредиенты, за исключением вина, уже имеются у меня в медицинском сундуке.

— Решение. — Гогенгейм вновь щелкнул пальцами левой руки в воздухе, и вновь в ладони у него оказалась фляжка. — Белое вино. Употреблять, когда остальные припасы под рукой.

Поселяне благоговейно забормотали, а Гогенгейм улыбнулся.

— До завтра. Теперь у меня другое дело. Мне надобно нынче же вечером быть в Инвернессе, где назначена встреча.

— Да вам в жисть это не удастся, приятель, — выпалил Малькольм Макларен. — Туда же, на юг, целый день верховой езды, а то и больше.

— У меня свои методы.

Очередная быстрая улыбка, поклон разом Поулу и Дарвину — а затем Гогенгейм повернулся и проворно зашагал на запад, где менее чем в миле от деревни виднелось море. Пока Малькольм Макларен и остальные жители деревни в завороженном молчании провожали ушедшего глазами, Джейкоб Поул внезапно вспомнил о склянке у себя в руке и с сомнением оглядел ее.

— С вашего позволения… — Дарвин вынул ее у него из рук, извлек пробку, понюхал, а потом осторожно лизнул.

— Эй! — Поул отобрал флакончик обратно. — Это мое. А вы пейте ваше. Ну не поразительно ли! Много я перевидал докторов, но такого, чтобы сравнился с ним скоростью на диагнозы, — ни разу. Пожалуй, тут поневоле переменишь мнение о всей их гнилой породе. Заставляет задуматься, а?

— Еще как заставляет, — иронически согласился Дарвин. — Меня это очень даже заставило задуматься.

— А как он вытаскивал снадобья прямо из воздуха, вы видели? Не человек, а чудо. Что там вы говорили, будто ему триста лет от роду? Звучит немыслимо.

— Для разнообразия хоть в чем-то мы согласны. — Дарвин поглядел на склянку у себя в руке. — Что же до его способности извлечь предписанное средство прямо из ниоткуда, то я удивлен меньше, чем вы бы могли подумать. Плох тот доктор, у которого нет под рукой всех средств для его же лекарства.

— Но ведь это и на вас произвело впечатление, — заметил Поул. Казалось, он крайне доволен собой. — Признайтесь, доктор Дарвин, произвело.

— Да — только не лекарства. Этот трюк требует определенной сноровки и ловкости рук, не более того. Однако кое-чем Гогенгейм и впрямь произвел на меня самое глубокое впечатление — причем как раз тем, что он выполнил без всякой аффектации, точно это было так легко, что не заслуживало и комментария.

Поул потер нос и сделал на пробу глоточек из открытой склянки, но тут же скорчил недовольную гримасу.

— Пфу, вытяжка барсучьего дерьма… Однако все поступки этого человека превыше моего понимания. Что именно вы имеете в виду?

— Одной из способностей истинного Парацельса, Теофраста фон Гогенгейма, был дар при первой же встрече узнавать о человеке все. При обычных условиях я бы пренебрег этим, как просто историческим анекдотом. Но вспомните, коли пожелаете, первое обращение Парацельса ко мне. Он назвал меня доктор Дарвин.

— Ну так вы и есть доктор Дарвин.

— Да. Только вот здесь я представился всего лишь Эразмом Дарвином. А в послании Макларену подписался просто по имени. Так откуда же Гогенгейм знал, что меня надо называть доктором?

— От человека, который отвез сюда ваше послание?

— Он знал меня только как мистера Дарвина.

— Быть может, Гогенгейм видел ваш медицинский сундук?

— Сундук накрыт брезентом.

— Верно. — Поул пожал плечами. — Наверное, он слышал о вас прежде. Вы же известный врач.

— Возможно, — проворчал Дарвин. — Хотелось бы верить, что я обладаю известной репутацией, да и вообще нелегко скептически относиться к собственной славе. И все же…

Он повернулся к Малькольму Макларену, который так и глядел вслед идущим к морю Гогенгейму и Зумалю. Дарвин легонько потянул шотландца за кожаную куртку.

— Мистер Макларен. Перед тем, как мы появились, вы говорили доктору Гогенгейму о моем послании?

— А? О вашем послании? — Макларен потер лоб рукой с заскорузлыми ногтями. — Я только начал что-то такое говорить, когда вы двое как раз и приехали. Но вы видали когда-нибудь такого доктора? Видали?

Дарвин снова потянул его за куртку.

— А как вам показалось, Гогенгейму было знакомо мое имя?

— Да нет вроде. — Макларен повернулся взглянуть на Дарвина и выдернул у него полу куртки. — Он сказал, никогда прежде о вас не слышал.

— В самом деле. — Дарвин шагнул назад, грузно уселся на подводу, глядя на темнеющую на горизонте громаду Фойнавена, и даже не пошевелился, покуда Поул не потормошил его.

— Если только вы не намерены просидеть весь день под дождем, давайте пойдем с мистером Маклареном и посмотрим, где нас поселят. Вы меня слышите?

Дарвин отсутствующе посмотрел на него невинными, почти детскими глазами.

— Пойдемте, да придите же в себя! — Поул указал на неказистые домишки, грубые каменные стены которых были обложены дерном. — Надеюсь, наше жилище окажется получше. Посмотрим-ка на постель и будем уповать, что нам не придется спать по-моряцки, в две смены на одной койке. Готов прозакладывать свою долю слитков против мушиной табакерки, что бы там ни говорил Малькольм Макларен, кровать будет кишеть клопами. Ну и ладно, когда дело доходит до пары-другой укусов в задницу, я предпочитаю блох скорпионам Кузестана. Идемте.

К западу от Малкирка начинался крутой спуск к морю. Деревушка притулилась на широком уступе — единственном ровном месте между горами и скалистым берегом. Каменные дома неровной вереницей тянулись с севера на юг, с двух сторон обступая избитую, ухабистую дорогу. Джейкоб Поул предоставил старой кляче, тянувшей подводу, неторопливо влачиться за Малькольмом Маклареном, самой выбирая путь. Полковник все глядел влево, на линию бурунов вдоль берега.

— Мрачноватая перспектива, — заметил Дарвин, проследив направление взгляда Поула. — Неподходящий берег для подъема затонувшего корабля. Видите тот второй ряд бурунов и острые рифы? Трудно представить, чтобы затонувший корабль пролежал тут, не разбившись вдребезги, хотя бы месяц, не то что два века.

— В точности мои мысли, — хмуро отозвался Поул. — Мистер Макларен?

— Да, сэр? — Кряжистый горец остановился и обернулся на оклик. Его густые всклокоченные волосы лохмами выбивались из-под старой шляпы.

— А все побережье такое — я имею в виду скалистое и с рифами?

— Да, сэр, за исключением только Лох-Малкирка, это в миле отсюда. Вот там, ежели пожелаете, лодку на воду спустить труда не составит. И еще к югу отсюда, там тоже маленькая пристань есть, кое-кто ею пользуется. — Он стоял, скрестив руки на груди. — А почему вы спрашиваете? Вам тоже лодка нужна, как доктору Гогенгейму?

— А Гогенгейму нужна лодка? — начал было Поул, но Дарвин положил ему руку на плечо и взглядом заставил замолчать.

— Не сейчас, — пояснил он, когда Макларен повернулся и зашагал дальше. — Вы ведь говорили, жажда золота всегда притягивает всяческие неприятности. Могли бы и сами догадаться. Мы не единственные, кто прослышал о галеоне.

— Да. Но Гогенгейм… — Джейкоб Поул замкнулся в тревожном молчании.

Они приближались к северному краю деревни, где, разделенные широкой лужайкой, стояли напротив друг друга три самых больших дома. Макларен махнул рукой на тот, что находился ближе всех к морю. У двери ждала седая женщина.

— Хотелось бы мне поселить вас там, но одна комната досталась доктору Гогенгейму, а вторая — его слуге, этому черномазому язычнику. Ничего, мы отведем вам почти такое же хорошее жилище.

Он повернулся к среднему, самому большому дому. Женщина тоже направилась к ним.

— Джини, двум джентльменам нужна комната. — Он разразился трескучей тирадой по-гэльски, а потом извиняющеся поглядел на Поула и Дарвина. — Прошу прощения, она не знает английского. Я велел ей все там прибрать и предупредил, что вы пробудете по крайней мере несколько дней. Вам понадобится еще что-нибудь? Лучше, если я скажу ей прямо сейчас.

— Думаю, нет.

Дарвин легко спрыгнул с сиденья подводы и быстрым шагом направился к третьему дому с наглухо закрытыми черными ставнями. Он заметил, какие взгляды то и дело бросали туда Малькольм Макларен и та женщина.

— А здесь случайно для нас места не найдется? — осведомился он, не замедляя шага. — Не очень-то удобно жить в одной комнате, так что если тут сыщется жилье хотя бы одному из нас…