Марина Серова - Фальшивый друг, настоящий враг Страница 6

Карманов достал телефон, отвернулся от нее и принялся кому-то звонить, а Давид бросился в атаку на Анжелу:

– Что ты за человек такой, мы же друзья! Почему ты не хочешь принять его предложение, неужели ты думаешь, что кто-нибудь посулит тебе больше за твою «Лютиану»?! – в искреннем изумлении воскликнул он.

– Давид, миленький, я ничего не думаю. Просто я вообще не собираюсь расставаться с «Лютианой»! И мне странно, отчего это ты так переменился? Тебя ведь раньше все устраивало! И потом, деньги – это ненадежно, а ресторан – это вложение, он приносит прибыль, зачем же мне от него отказываться?!

– Эх, Анжелка, Анжелка! Не понимаешь ты своего счастья! – развел он руками. – А вообще… хватит уже мне так мелко плавать. Я, может, столицу собрался покорить! – добавил он с загадочным выражением лица.

– Что такое? – удивилась Анжела. Она нахмурилась, словно была не уверена, что правильно поняла его слова.

– Да ничего, – он легкомысленно махнул рукой и отпил глоток кофе, давая ей понять, что не видит смысла что-либо еще обсуждать.

Карманов произнес в трубку только отрывистое: «Пора», и отключился, вновь начав этот бесполезный, как я уже убедилась, спор о необходимости продажи ресторана. В этот момент я машинально перевела взгляд во двор – и как раз вовремя: так как в поле моего зрения попал некий странный мужчина. Он был в темной одежде, черных очках и низко надвинутой, чуть ли не до самого носа, бейсболке, вроде бы бесцельно шатавшийся туда-обратно мимо машин, припаркованных у ресторана, то и дело заваливаясь на сторону, словно был нетрезв. Вдруг оказавшись рядом с красной машиной Анжелы, он сильно почти упал куда-то под ее передние колеса, потом быстро поднялся, отряхнулся, почти бегом направился на другую сторону дороги и юркнул в старенькие «Жигули». Времени на раздумья у меня не осталось.

– Анжела, я вас ненадолго покину, – бросила я ей и торопливо вышла из кабинета, предусмотрительно опустив оконные жалюзи. Впрочем, занятые жарким спором мужчины, похоже, совсем не обратили внимания на мои слова, только моя новая клиентка испуганно оторвалась от обсуждения и проводила меня тревожным взглядом.

Через минуту я уже заводила мотор своего «Фольксвагена», заняв позицию через несколько машин от подозрительных «Жигулей». Машина резко сорвалась с места и нырнула между двумя иномарками, вызвав своим маневром бурю отрицательных эмоций у их водителей, выразивших свое возмущение продолжительным угрожающим гудением. Я, с гораздо большей безопасностью для участников дорожного движения, пустилась в погоню.

Водитель «жигуленка» вел себя на дороге, мягко говоря, невежливо. Он петлял, дергался из ряда в ряд, то ускоряясь, то, наоборот, замедляя темп езды, явно пытаясь определить, есть ли за ним хвост. Хвост, то есть я, несомненно, имелся, но это было отнюдь не первое преследование в моей жизни, поэтому обнаруживать себя я не торопилась. Я спокойно двигалась по полосе, почти не нарушая правил дорожного движения. Лишь когда мой «объект», стремительно разогнавшись, резко, визжа покрышками, свернул в первый попавшийся дворик, я, уже почти не таясь, последовала за ним, нутром чуя, что упускать его нельзя – слишком много на дорогах нашего Тарасова машин, подобных этой грязненькой, неприметной «россиянке». Не сбавляя скорости, на пару пронеслись мы мимо длинной пятиэтажки под неодобрительные выкрики и откровенную ругань окрестных старушек. Я молилась лишь о том, чтобы никакой ребенок не выскочил вслед за своим мячиком на дорогу. Улочки были узкие, и сманеврировать в целях объезда было практически невозможно. В остальном выбор маршрута меня вполне устраивал. Я то и дело оглядывалась, высматривая безлюдные места, где можно было бы выстрелить по колесам «Жигулей», чтобы остановить их и выяснить – что за недоброжелатель скрывается в машине? А в том, что у преследуемого мною водителя имеются какие-то нехорошие намерения по отношению к Анжеле, я была практически уверена, иначе с чего бы он решился на эту сумасшедшую езду? Для подобной гонки у него должны быть причины, причем весьма веские.

Однако, похоже, мне достался опытный противник: он быстро усек всю бесперспективность дворовой зоны, которую, видимо, до этого считал надежным укрытием, и вырулил обратно на улицу, где поток машин был значительно плотнее. Лавировать следом за «Жигулями» мне стало страшно неудобно. Мысли о том, чтобы достать пистолет, меня и вовсе покинули – слишком велик был шанс попасть в случайного очевидца нашего противоборства. Да и в чем виновен этот тип, так стремительно улепетывающий от меня, я не знала, поэтому не имела морального права подвергать его жизнь реальной опасности. На большом перекрестке впереди зеленый свет предупреждающе замигал. Нам оставалось чуть более десяти метров до светофора. Я была уверена, что «жигуленок» не сунется на опасный перекресток на красный свет, но водитель, вопреки моим ожиданиям, бесстрашно пересек дорогу, хотя и справа, и слева уже начали перекрестное движение другие машины. Со вздохом я устремилась за ним, но тут выезд на смертельно опасный участок дороги мне перегородил огромный грузовой трейлер, словно явившийся из американских боевиков времен расцвета актерской карьеры Арнольда Шварценеггера. Я вынужденно затормозила, справедливо рассчитав, что мой миниатюрный «Фольксваген» вряд ли прошмыгнет под огромным железным брюхом громадины. Да и риск был неоправданным. Когда трейлер неторопливо очистил проезжую часть, я с досадой отметила, что подозрительных «Жигулей» уже и след простыл.

«Что ж, похоже, вокруг Анжелы и в самом деле происходит что-то странное, моя помощь ей явно не помешает», – мрачно подумала я, развернула машину и отправилась обратно к ресторану. Припарковавшись на стоянке, я мельком осмотрела красную иномарку Лютаевой, но видимых повреждений не обнаружила. И все же внутреннее чутье подсказывало мне, что водитель «Жигулей» отнюдь неспроста притворно завалился на бок именно около ее машины. Отнестись к этому эпизоду мне требовалось очень внимательно.

Совещание как раз подходило к концу, по крайней мере, когда я вернулась в кабинет, споры уже миновали предельно жаркую точку. Анжела равнодушно, без эмоций слушала доводы Карманова, смысл которых, как я поняла, сводился к тем фактам, что уже, наверное, в сотый раз с похвальной настойчивостью озвучивал Владимир. Лицо Давида было отрешенным, безразличным к происходящему. Похоже, он целиком погрузился в свои мысли, однако он переключил внимание и сменил выражение лица, стоило мне усесться напротив него за стол переговоров. Сделав «стойку», как породистый кобель на прогулке, он с фамильярной ухмылкой мне подмигнул. Я лишь пожала плечами, не удостоив его ответа. Таких мужчин, как он, явно привыкших к быстрым и легким победам над женщинами, моя реакция могла спровоцировать на два варианта развития событий. Либо, почувствовав азарт охоты, Давид примется обхаживать меня, чтобы добиться-таки моей ответной благосклонности, либо, пожалев свое время или по причине лени, он моментально переключится на иную, более доступную особу. Первый вариант мог бы меня развлечь, но я уже давно не пускалась в эти игры, поэтому решила сразу же пресечь всякие попытки возможных ухаживаний с его стороны.

– Володя, я все уяснила, – устало произнесла Анжела, с грустью посмотрев на Карманова. – Я так понимаю, у меня теперь есть три месяца на раздумья, если, конечно, ты не передумал, Давид? – перевела она вопросительный взгляд на своего компаньона.

– Нет, не передумал, – развел он руками. – Я сегодня же оформлю извещение о продаже акций у нотариуса, – сказал он, избегая смотреть ей в глаза.

– Но… – попыталась было урезонить его Анжела, но вдруг осеклась, устремила на Давида долгий взгляд и с горечью в голосе произнесла: – А впрочем, поступай как знаешь. – Ей почти удалось произнести эти слова спокойно, но по тому, как побелели костяшки ее пальцев, сжимавших папку с документами, я поняла, что решение Давида больно ранило Анжелу.

– Милая, мы можем все упростить, – с жаром встрял в разговор Карманов, от которого тоже не утаились тщательно скрываемые женщиной эмоции.

– Все уже слишком сложно, – печально произнесла она, – и прошу вас, Владимир, оставьте этот фамильярный тон по отношению ко мне.

«Молодец, девочка!» – мысленно похвалила я ее, так как всегда приветствовала проявление сильных черт характера у представительниц моего пола.

– Ну что за женщина! – восхитился Карманов, старательно игнорируя возмущенный взгляд Анжелы. – Так я все же не теряю надежды поужинать этим вечером с тобой, – произнес он таким голосом, словно в комнате никого, кроме них двоих, не было.

– Не стану тебя обнадеживать. Мне сейчас не до развлечений, причем по твоей вине, – укорила его Анжела и первой вышла из кабинета, кивнув мне.

Я не заставила себя долго ждать, но последовать немедленно за клиенткой мне не удалось: как я и предполагала, Давид остановил меня в дверях: