Светлана Алешина - Две головы лучше Страница 6

Он выслушал меня, и, слава богу, в его глазах вновь появилась ранее присущая ему трезвость мысли.

– А ты, наверное, права, – задумчиво проговорил он, глядя на меня с трогательным восхищением. – Просто она меня достала…

– Она и меня умудрилась достать, – развела я руками. – Увы, такова сущность этой породы людей… Специально созданы богом, чтобы наша жизнь не была чересчур легка! Деньги-то она хоть заплатила?

– Нет, – грустно покачал головой Лариков. – Обещала заплатить завтра. Когда мы выясним все насчет «кожаной тетки»…

– Вот почему ты решил, что она мошенница, – без особенного труда догадалась я. – Да не расстраивайся, Андрюшенька!

– Ага, – хмыкнул мой босс, явно не понимая моего умиротворенного состояния. – У нас, между прочим, денег нет! Стал бы я связываться с этой кикиморой, если бы с этими проклятыми финансами было все в порядке!

– Такова наша жизнь, – вздохнула я. – Деньги, впрочем, не главное в жизни, моя радость!

– Понятно, что не главное… А что тогда главное?

Я зажмурилась, вспоминая лица Аристова и Марины. Несмотря на грусть, в глубине их глаз таилось счастье, готовое выплеснуться оттуда в любую минуту.

– Наверное, любовь, – подумала я вслух, не обращая внимания на озадаченный взгляд Ларикова.

Первый раз я оценила справедливость лариковской печали по поводу обрушившегося на нас безденежья, когда вышла на потемневшую улицу. Моросил противный дождь, под ногами было скользко и сыро, а денег на машину у меня, увы, не было!

Я бросила в небеса просящий помощи взгляд и поплелась на трамвай.

Подняв воротник, я шла по проспекту и раздумывала о превратностях судьбы.

Из ресторана выкатилась кучка граждан, и судя по их покрасневшим от выпитого лицам, мои финансовые затруднения им были незнакомы.

– Все-таки это не очень справедливо, – тихо проворчала я, глядя на их визгливо хихикающих подруг, которые поспешно заталкивались в такси.

Присмотревшись, я ойкнула.

Одной из дам, представьте себе, была наша посетительница, а в отдалении я заметила неподвижно застывшую фигуру.

Лица ее не было видно, но мне показалось, что оно повернуто к этой разудалой компании.

«Надо же, так набраться за какие-то два часа», – подумала я, глядя на Ирину Тимофеевну, которая теперь игриво брыкалась, пытаясь заехать грязным сапожком в нос седовласому джентльмену, у которого от восторга и предвкушения бурной и страстной ночи с моей визави отвисла нижняя губа.

Переведя снова взгляд на таинственную фигуру, я увидела, что она быстрыми шагами движется прочь, унося с собой загадку.

По легкости походки я узнала ее.

Наша «кожаная дамочка»…

«О-о, – озадаченно подумала я. – Интересно, что она тут делала? Была ли она здесь случайно или эта «случайность» хорошо спланирована?»

Компания тем временем загрузилась в такси и отъехала.

Что тут все-таки делала эта «кожаная леди»? Какая нить связывает ее с Ириной Тимофеевной?

В том, что эта нить наличествовала, сомнений у меня не возникало. Поэтому я еще раз, прищурившись, взглянула туда, где недавно стояла безмолвная фигура.

Чего она хотела?

«Да чего угодно, – проворчала я про себя. – Мало ли чего… Ты сейчас все равно не сможешь узнать. Да и надо ли это тебе? Может быть, она ее внебрачная дочь?»

Я двинулась дальше, думая о даме в кожаном, поскольку теперь…

Да, да, теперь я с удивлением обнаружила, что эта нечаянная встреча разбудила мое любопытство. Теперь эта история, хотя и продолжала казаться мне чрезвычайно дурацкой, стала интересна.

Так интересна, что я думала об этом по дороге домой.

Всю ночь за окном моросил этот треклятый дождь, смешанный со снегом.

Я долго не могла заснуть, слушая его заунывный шум, и настроение у меня было, прямо скажем, какое-то загробное.

Может быть, поэтому, как только я заснула, пересчитав тысячное поголовье слонов, я оказалась в довольно мрачном месте, которое с виду напоминало тот самый дом, где проживал Барышников вкупе с Ириной Тимофеевной, только на самом деле это был какой-то старинный замок графа Дракулы.

Я сидела на той же самой лавочке и занималась тем же делом – то есть своим шпионажем.

Попросту говоря, фотографировала, несмотря на погоду, которая была точь-в-точь как за окном.

Трезвость мысли я при этом сохраняла, поскольку ворчала на Ларикова, отправившего меня фотографировать в такую дождливую ночь этот «бомонд».

Дверь скрипнула, и в проеме показались Ирина Тимофеевна со своей подругой. Лица подруги я не видела, так как она предусмотрительно закрылась от меня черной вуалью, а Ирина Тимофеевна была хорошо видна. Хотя она теперь была печальна и под глазами залегли черные круги, я могла поклясться, что, когда ее никто не видит, она ухмыляется вампирской улыбкой, от которой в жилах леденеет кровь.

Они остановились, открыв дверь шире, и тогда…

Я застыла, чувствуя, как мое сердце замерло, а потом бешено застучало, потому что из дверей выносили огромный гроб, и я почему-то не сомневалась, что в этом гробу лежит Барышников собственной персоной.

Вся эта процессия остановилась и медленно развернулась ко мне.

Кровь застыла в моих жилах. Я боялась вздохнуть, но они смотрели на меня, и в их глазах полыхал дьявольский огонь.

– Отрезать ей голову, чтобы не совала свой нос в наши дела, – приказала Ирина Тимофеевна, сверкая единственным бриллиантовым зубом.

Я отшатнулась.

Они начали раскачивать гроб, а потом швырнули его прямо в меня.

Я заорала, пытаясь прикрыть лицо руками, и – проснулась…

За окнами продолжал моросить дождь. В комнате еще царила темнота, и часы показывали четыре утра.

Я с облегчением откинулась снова на подушки и пробормотала:

– Вот ведь какая гадость снится после общения с Ириной Тимофеевной!

Сейчас далекая от романтики реальность казалась мне восхитительной.

Я полностью окунулась в ее счастливое очарование и снова заснула, пожелав себе на сей раз обойтись без дурацких сновидений.

Глава 4

Утро, как ни странно, выдалось солнечным и спокойным, будто не было ночью этой дьявольской погоды, из-за которой меня мучили кошмары.

Несмотря на выходной, я рано проснулась, и от обилия солнечного света меня посетила нехорошая мысль, что я умудрилась проспать часов до двенадцати.

Я в ужасе подскочила на кровати и посмотрела на часы.

Уф!

Я плюхнулась назад, на подушку. Оказывается, просто сейчас стали рано зажигать солнце, Александра, объяснила я себе. Еще только половина седьмого утра, и ты можешь спать и дальше, поскольку сегодня «на дело» идет Лариков.

Я не то чтобы была злобной личностью с мстительными замашками, но отчего-то мысль о том, что сегодня полным идиотом будет выглядеть Ларчик, а не я, согрела мою душу.

«Вот ведь радость-то какая», – улыбнулась я. Пускай он там изображает из себя фотографа или выясняет подробности жизни господина Барышникова… Хотя к вечеру его вполне могут посетить разные дурацкие мысли, вроде вчерашней, но это ничего. Это можно перетерпеть…

Воспоминание о вчерашнем вечере в свете солнечных лучей потеряло свой жутковатый антураж, да и не волновало меня больше, зачем «кожаная леди» следила за Ириной Тимофеевной. По трезвом размышлении, я нашла кучу оправданий ее странному поступку.

Например, она тоже частный детектив, только ее нанял Барышников, которому кажутся подозрительными посетители Ирины Тимофеевны. А может быть, это все-таки ее внебрачная дочь, и она хочет понять, стоит ли ей намекать на родство или обойтись без оного?

Чем дольше я раздумывала, тем меньше мне хотелось спать.

На кухне уже были слышны движения, мама встала. Судя по запаху, она теперь варила кофе.

Ко-фе…

Я вскочила на кровати, блаженно втягивая носом восхитительный аромат. Все мои благие порывы сесть на диету немедленно растаяли, уступая место единственному желанию – срочно рвануться на кухню, пока моя мамаша не выпила всю джезву, думая, что я сплю!

Одевшись, я выскочила на кухню.

Несчастная мать, норовившая без меня испить кофейку, застыла, ошеломленная моим появлением. Так и хотелось мне злорадно воскликнуть: «Не ждали?!» или «А вот и я!» Второй вариант мне приглянулся больше, и я, картинно раскинув руки, гордо оповестила мою мать:

– А вот и я!

– Вижу, – кивнула она. – И почему ты так рано вскочила?

– Утро, – пояснила я.

– Понятно, что не вечер. Просто вчера ты просила тебя не будить, повторяя, что до вечера вряд ли понадобишься Ларчику… Тебе не кажется, что это непоследовательно – вскакивать после этого ни свет ни заря? Нет, я знаю, что ты так вскакиваешь в день рождения, в нездоровом стремлении срочно проверить подарки! Но сегодня вроде бы не он.

Она преспокойно налила себе кофе.

– А мне? – спросила я.

– Послушай! – возмутилась мама. – Ты же вчера вечером клялась мне, что полностью отказываешься от кофе!